Вернер фон Браун - отец американской космонавтики (4 фото). Темная сторона вернера фон брауна

Январь 1945-го. Пенемюнде угрожают советские войска. Фон Браун покидает ракетный центр и укрывается на альпийском лыжном курорте, где в начале мая появляются его долгожданные спасители – американцы. К сдаче американцам фон Браун готовился заранее. Накануне эвакуации из Пенемюнде он собрал всех своих инженеров и обратился к ним с просьбой определиться в вопросе о сдаче в плен. По понятным причинам фон Браун и его конструкторы не желали сдаваться советской армии. Они прекрасно знали о зверствах фашистов на русской земле и боялись мести. Поэтому сотрудники фон Брауна приняли решение сдаться американцам.

В один из первых майских дней 1945 года, заметив американского солдата, брат и коллега Вернера фон Брауна Магнус догнал его на велосипеде и обратился на ломаном английском:

«Я Магнус фон Браун. Мой брат – изобретатель Фау-2. Мы бы хотели сдаться».

Сохранился близкий фрагмент интервью Вернера фон Брауна, которое он дал после своего пленения: «Нам известно, что факт создания нами нового ставит нам перед моральным выбором, какой победившей нации мы передадим наше детище. Этот вопрос стоит перед нами острее, чем когда бы то ни было ранее. Мы не хотим, чтобы мир оказался вовлечённым в очередной конфликт. Мы считаем, что передав наше новое оружие
людям, живущим по библейским законам, мы будем уверены, что мир защищён». («Люди, живущие по библейским законам» через несколько месяцев после этого интервью фон Брауна сбросили на Хиросому и Нагасаки атомные заряды. Жертвами двух бомбардировок стали более 250 000 человек. По оценкам подавляющего большинства военных аналитиков, бомбардировка не имела никакого значения в плане завершения разгрома Японии. Бывший нацистский конструктор фон Браун, впрочем, не имел к этому никакого отношения. – Прим. автора).

Вторая мировая война плавно перетекала в войну Холодную. И, поскольку мировая ракетная гонка уже была объявлена нацисткой Германией, а вместе с нею началась и охота за ракетными и ядерными секретами, американцы не стали медлить и уже летом 1945 года перевели группу фон Брауна с ракетами, комплектующими и документацией в Форт Блисс (штат Техас), расположенный в непосредственной близости от ракетного полигона Уайт Сэндз в соседнем штате Нью Мексико. Именно эти места следует считать колыбелью американской ракетной программы.

В течение последующих 15 лет Вернер фон Браун работал в вооружённых силах Соединенных Штатов, создавая управляемые баллистические ракеты V-2, он следил за их запусками на испытательном полигоне Уайт Сэндз в рамках проекта «Гермес» (Hermes), который стартовал менее чем через год после пленения фон Брауна – 16 апреля 1946 г.

В 1950 году конструкторская группа фон Брауна была переведена в арсенал Redstone близ Хантсвилла (штат Алабама) (такое же название носит одна из ракет фон Брауна). Здесь специалисты начали строительство армейской баллистической ракеты Юпитер-С (Jupiter) на базе баллистической «Редстоун».
В 1955 году фон Браун получил гражданство США, а до этой поры конструктор не был представлен широкой общественности, постоянно находясь под наблюдением сотрудников спецслужб.

1960 год стал очередной поворотной датой в судьбе конструктора. Ракетный центр фон Брауна был передан в ведение Управление по аэронавтике и исследованию космического пространства, NASA и сразу же получил заказ на строительство ракет «Сатурн» (Saturn). Карьера фон Браун продолжала своё стремительное восхождение. Он был назначен первым директором Центра космических полетов (Marshall Space Flight Center) NASA, а также был утверждён в должности главного конструктора ракеты «Сатурн-5» (Saturn V). Именно эта ракета-носитель предназначалась для осуществления пилотируемых полетов на Луну в рамках программы «Аполлон». Кроме того, фон Браун руководил работами над искусственными спутниками Земли «Эксплорер» и корабля «Аполлон».

Бывший нацистский конструктор фон Браун, не пожелавший сдаться СССР, стал одним из ведущих исследователей космического пространства в Соединенных Штатах. Кульминацией карьеры Вернера фон Брауна стал 1972 год, когда его назначили заместителем директора NASA и управляющим космодромом на мысе Канаверал. Однако в этом же году экономика США испытала спад, что стало одной из причин сворачивания лунной программы. Космическому мечтателю, фанату исследования Космоса фон Брауну предложили заняться более выгодными с экономической и военной точек зрения программами запуском технических и разведывательных спутников. По-видимому, конструктор не нашёл общего языка с вышестоящим руководством и был отправлен в отставку. Лунная программа была свёрнута, а о полётах космических кораблей к Марсу – давней цели фон Брауна – человечество продолжает мечтать и по сей день.

Последней должностью фон Брауна был пост вице-президента компании Fairchild Space Industries, которая производила аэрокосмическую технику.
В 1973 году Вернер фон Браун перенёс операцию по удалению раковой опухоли. Однако в 1974 году он ещё продолжал работу над проектом спутника, а всё свободное время отдавал полётам на планере. Но болезнь и старость взяли своё, и в июне 1977 года «ракетный барон» Вернер фон Браун умер.

Как часто в жизни одного человека могут претворяться исторические или литературные мифы? Думаем однажды, дважды - могут. Но мы хотим рассказать вам, как в жизни одного исторического лица многократно претворялись в жизнь рассказы о литературном герое.

Имя исторического лица - Вернер фон Браун, германский конструктор, сделавшийся известным в Америке и мире, благодаря своему вкладу в области ракетостроения и космических полётов.

Имя второго - Карл Иероним фон Мюнхаузен, герой сказок и рассказов имевший реального исторического прототипа. О них наш рассказ.

Семья. Детство и юность фон Брауна

Вернер Магнус Максимилиан фрайхерр фон Браун родился не рано и не поздно в своей семье. Это к тому, что был он вторым из трёх сыновей Магнуса фон Брауна и Эмми фон Квистроп, происходивших, в свою очередь, из аристократических семей. Местом своего рождения в день 23 марта 1912 года обязан он Вирзицу (Выжиск,польск.) провинции Позен (Познань, польск.), которая на тот момент находилась на территории Пруссии и ещё недолгое время оставалась в составе Германии.

Фрайхерр (фрайгерр - свободный господин, обращение - барон) - один из видов титулованного дворянства в немецкоязычных странах до 1919 года, немецкий аналог титула барон.

Три брата. Вернер в центре

По окончании Первой мировой войны по Версальскому договору земли Восточной Пруссии переходили к Польше. И семьи, которым было ещё что терять, переезжали в Германию. Семья фон Браунов сначала обосновалась в Гумбиннене (Гусев, Калининградская область), где отец был президентом Гумбинненского правительства, а затем в Берлине, где старший фон Браун будет занимать пост министра продовольствия и сельского хозяйства Веймарской республики.

Немного отвлечёмся и расскажем о некоем образе, который юный барон лицезрел в гумбинненской Фридрихшуле.

Уникальная фреска с изображением сцены встречи короля Пруссии Фридриха Вильгельма I с переселенцами из Зальцбурга (ныне Австрия, а на тот момент - Германия) была создана академиком Кёнигсбергской академии художеств Отто Хайхертом в 1912 -1913 годах по заказу правительства города. Поводом для написания картины послужило окончание строительства нового здания Фридрихшуле, гимназии для мальчиков, которая готовилась отметить свое 150-летие. Кроме этого, Гумбиннен вёл подготовку к 200-летию переселения в Пруссию зальцбуржцев, изгнанных со своей родины за приверженность к протестантизму. Прибывшие в Гумбиннен по приглашению короля Пруссии зальцбуржцы обрели новую родину на прусских землях. Фреска впечатляет как своими размерами (16×8 м), так и обилием персонажей. Фреску венчают слова, приписываемые королю Пруссии:

«Мне - новые сыновья, вам - милая Родина».

По европейским меркам безлюдная Восточная Пруссия вообще всегда была краем переселенцев - первая «волна» пришла в XIII - XIV веках вместе с тевтонцами, вторая - в XVI веке, превратив этот край в оплот протестантизма, ну а третья, когда в 1709 -1711 годах Пруссия была поражена чумой, от которой умерло до половины её населения, да и сам край был неспокойный, соседи воинственные, в общем - обезлюдевшие земли надо было срочно заселять. Охотнее всего откликнулись протестанты в окрестностях Зальцбурга, которым «закрутил гайки» тамошний католический епископ, и новой родиной им с 1730-х годах стал Гумбиннен.

Фреску замазали в первые годы советской власти в Пруссии (после 1947 года), и на её месте полвека было изображение Ленина. С тех пор сменилось несколько поколений, о прошлом успели забыть, и когда в колледж в 1990 - 2000 годах вдруг начали приезжать немцы, в том числе бывшие жители Гумбиннена, желающие посмотреть фреску, работники колледжа недоумевали. Однако в итоге фреску спасло качество советской побелки и краски, экспертиза показала её восстановимость, деньги собрали как местные, так и немцы, и в 2006 - 2008 годах фреску расчищали и обновили реставраторы из Петербурга. [ 1 ]

К сюжету этой фрески, как к воспоминанию детства фон Брауна, мы вернёмся в третьей части.

Определённо, юный герой наш был тем, кого обычно называют «вундеркинд», но в самом начале жизни пристрастия его лежали в сфере гуманитарной. Овладев же игрой на скрипке и фортепиано, юный Вернер фон Браун начал брать уроки у известного композитора. Кто знает, может это «музыка сфер» уже звала его к себе? Другой его талант призывал к организации «ватажек» и он был заводилой многих шалостей и проказ сверстников.

Пытаясь привить интерес к учёбе и точным знаниям, баронесса дарит сыну телескоп на конфирмацию.

Конфирмация - у католиков и протестантов (в разных формах): обряд приёма в церковную общину подростков, достигших определённого возраста.

Подарок и прочитанный роман Жюля Верна передают Вернеру неожиданную мечту-идею. Теперь во что бы то ни стало он мечтает о полёте на Луну.

Сменив несколько закрытых учебных заведений, в 1928 году родители перевели его в интернат имени Германа Литца на острове Шпикерог в Восточной Фризии. Здесь он добыл экземпляр книги «Ракета для межпланетного пространства» Германа Оберта. Браун и прежде был очарован идеей космических полётов, а теперь он стал целенаправленно заниматься физикой и математикой, чтобы потом конструировать ракеты.

Герман Юлиус Оберт (1894 - 1989) - один из пионеров мировой космонавтики. В 1908 году окончательно пришёл к выводу о том, что в космос можно выйти только с помощью ракеты. 16-летний гимназист совершенно верно определил и вторую задачу - выбор топлива для ракетного двигателя. До него единственным видом топлива был порох. Герман уже в 1912 году самостоятельно нашёл математическое выражение, которое известно как «формула Циолковского», и использовал его как руководство к решению поставленной задачи. Ему было ясно, что решение невозможно найти при ориентации на твёрдое топливо (на достигнутом к тому времени уровне развития техники). Поэтому он пришёл к мысли о необходимости использовать в качестве топлива смесь водорода и кислорода. Заметим на будущее,что из частиц этих газов состоит молекула воды.

В 1917 году сконструировал жидкотопливную ракету.

В 1923 году издал за свой счёт «Практику межпланетных путешествий», которая переиздавалась с дополнениями до 1984 года.

Эта книга обобщала проведённые им ранее работы и заканчивалась (уже в 23-м году) следующими тезисами:

1 - При современном состоянии науки и техники возможно создание аппарата, который может выйти за пределы земной атмосферы.

2 - В дальнейшем подобные устройства смогут развивать такую скорость, что вместо падения на Землю войдут в межпланетное пространство, преодолев земное притяжение.

3 - Имеется возможность создать такие устройства, которые смогут выполнить подобные задачи, имея на своём борту человека, вероятно, без серьёзного ущерба его здоровью.

4 - При определённых условиях создание таких устройств может стать вполне целесообразным. Такие условия могут возникнуть в ближайшие десятилетия.

Таким образом, труд Оберта очертил исчерпывающе проблематику развития космоса в ХХ столетии и стал настольной книгой для всех «больных» космосом.

Оберт состоял в переписке с Годартом и Циолковским. Прожил долгую жизнь, был научным консультантом многих, в том числе, Вернера фон Брауна, и даже находился в центре НАСА в 1969 году в некий исторический момент.

Замечательная история о боевом коне Мюнхаузена, перерубленном пополам

Мы решили построить повествование о жизни Вернера фон Брауна, опираясь на узнавание в его историях, историй о бароне Мюнхаузене, поскольку можно провести некоторые сравнения. Когда, рассказывая о фон Брауне, мы будем видеть истории, схожие с «Приключениями барона Мюнхаузена», то будем приводить параллельно отрывки из «Приключений». О правомочности таких аналогий - судить читателям. Начнём прямо сейчас.

Итак, Вернера часто перемещали из одного закрытого учебного заведения в другое, и это имело для родителей смысл. Его деловая активность внушала им серьёзные опасения…

В середине 1920-х годов твердотопливные или «пороховые» ракеты уже использовались в качестве сигнальных на морских судах. Видимо, они были в свободной продаже. Начались опыты по конструированию автомобилей, оснащённых такими ракетными двигателями. Пионерами в этом деле были Макс Валье и Фриц фон Оппель.

Лавры первопроходцев лишили сна юного барона.

«Он отправился в Берлин и купил там полдюжины сигнальных ракет. Он привязал ракеты к небольшому фургончику, в котором семейство фон Браун иногда путешествовало по побережью, и отправился на этом транспорте к одной из главных берлинских улиц - к Тиргартен-Аллее. Там он поджёг фитили, соединённые с находящимся в ракетах твёрдым топливом, а точнее с порохом, и модернизированный им автофургон рванул вперёд по улице, оставляя за собой огненные языки пламени. Прохожие были в ужасе от увиденного и шарахались во все стороны. Сам Вернер успел только проводить свое детище взглядом. К счастью, никто из прохожих не пострадал, и полиция, вначале арестовавшая юного изобретателя, вскоре выпустила его, посоветовав министру сельского хозяйства подержать своего отпрыска под домашним арестом». [ 2 ]

В другом источнике, однако, написано,что это был прицеп, то есть, не самостоятельно движущееся средство.

А теперь одна история от Мюнхаузена:

«Конь мой пил и пил не отрываясь. Я с удивлением смотрел на него минут пять или десять, и, когда наконец я обернулся, чтобы взглянуть, не собираются ли уже мои люди, - что я увидел? У бедного животного недоставало половины туловища и задних ног, и вода, вливавшаяся в него спереди, выливалась струей сзади, нимало не освежая моего доброго коня… Пока я раздумывал над этой загадкой, с противоположной стороны площади прискакал мой стремянный и, перемежая свою речь целыми потоками чистосердечных поздравлений и крепких ругательств, объяснил мне, каким образом я очутился один и почему у меня недостаёт половины лошади.

Когда я проник в крепость следом за бегущими турками, в воротах внезапно упала опускная решетка, которая начисто отрезала заднюю часть моей лошади, что, впрочем, не помешало мне гнать перед собой толпу неприятеля и вытеснить его через противоположные ворота.

Выслушав этот рассказ, я погнал половину моей лошади и непостижимо быстрым галопом прискакал назад, к воротам, где нашёл и вторую половину бедного животного, которая также рьяно преследовала бежавших прочь солдат турецкого гарнизона. Искусный лекарь моего отряда сшил вместе обе половины лошади, взяв для этого лавровые побеги, так как ничего иного под рукой не нашлось.

Это, впрочем, оказалось очень кстати, потому что лавровые побеги пустили корни в теле лошади, выросли и образовали лавровую беседку, так что во время этого и следующего походов я, в буквальном смысле, пребывал в тени своих лавров».

Таким образом, у нас напрашивается сравнение, что фургончик либо прицеп - это «вчерашний день» ракетостроения (задняя половина лошади), а передняя половина лошади - это «завтрашний день» космонавтики, который пока ещё не знает, как лететь к звёздам, используя жидкое топливо.

Между детством и Рейхсвером

Весной 1930 года Вернер стал студентом Политехнической школы в пригороде Берлина Шарлоттенбурге.

В конце 1920-х годов по всей Германии, и в её столице в особенности, многие молодые люди были увлечены идеей создания ракет для космических путешествий. Энтузиасты ракетостроения организовали «Общество космических путешествий», которое, по их мнению, должно было помочь им осуществить свою мечту. В Берлине Вернер стал активным членом этого общества. Там же произошло знакомство с Германом Обертом.

На базе «Общества» Оберт сконструировал первый жидкотопливный двигатель для ракеты, испытал его и получил авторскую лицензию. Но финансирования далее не предвиделось и он уехал преподавать в Румынию.

Оставшись без Оберта, его молодые коллеги, не покладая рук, творили новые проекты и искали под них финансирование. Спецы Рейхсвера проявляли интерес, но их не устраивало ни качество предъявленных образцов, ни отсутствие технической документации.

Связи решают всё

По условиям Версальского договора Германия была связана ограничениями и запретами производства нескольких видов вооружения. А вот ракеты были принципиально новой техникой, поэтому военспецы так ухватились за наших энтузиастов.

Юный Вернер фон Браун не смирился с этой неудачей. Он собрал данные об испытаниях ракет и разработках, созданных членами «Общества», и отправился к полковнику Карлу Бекеру, возглавлявшему в те годы отдел баллистики и вооружений Рейхсвера. Бекер встретил Брауна довольно тепло (по материалам автобиографии Бекер был другом старшего фон Брауна) и, выслушав все предложения юного конструктора, предложил группе разработчиков новую сделку. Армия готова была оказать им финансовую поддержку в том случае, если они согласятся продолжить свои работы в условиях строгой секретности. Однако Рудольф Небель, наиболее влиятельный из членов «Общества», стал возражать против этого условия. Он явно не желал, чтобы их творческий коллектив превратился в чисто армейское подразделение.

Узнав об этом, Бекер предложил фон Брауну другой вариант: до получения степени бакалавра продолжать научную работу в Берлинском университете за счёт средств, выделенных Рейхсвером. Сам Бекер был профессором этого университета. При этом темой научной работы фон Брауна должно было стать исследование ракетных двигателей на жидком топливе.

Работа на Рейхсвер

Экспериментальные исследования по теме своей докторской диссертации Вернер фон Браун проводил в военно-исследовательской лаборатории в Куммерсдорф-Вест. О результатах этих исследований юный барон доложил 1 октября 1932 года. Тогда ему было 20 лет. После этого доклада он сразу же был удостоен степени бакалавра. Он сблизился с инженером-механиком Генрихом Гройновом и другим энтузиастом ракетостроения - Вальтером Риделем. Они начали работать под управлением армейского офицера-артиллериста полковника Вальтера Дорнбергера. Вскоре Дорнбергер отдаёт Вернеру технические функции управления, оставляя за собой лишь административные. В таком раскладе тандем сохранился до 1945 года.

Уже находясь в США, Вернер фон Браун так объяснял причины того, что он и его соратники начали работать на нацистов:

«Мы нуждались в деньгах для проведения наших экспериментов, а германская армия была готова нам помочь. Мы решили воспользоваться этой возможностью, совершенно не задумываясь о последствиях, к которым приведёт наше сотрудничество с рейхсвером. Следует также отметить, что в 1932 году идея очередной мировой войны выглядела абсурдной. Нацисты ещё не были у власти, и у нас не было каких-либо причин предполагать, что то, что мы делаем, в будущем будет использовано против человечества. Нас всех увлекало лишь одно - исследование космического пространства. И нашей главной заботой было получить как можно больше от Золотого Тельца, которым в те годы казалась нам германская армия». [ 2 ]

Тридцатого января 1933 года канцлером Германии стал Адольф Гитлер, и с того дня де-факто фон Браун работал уже на нацистов.

Все изыскания, связанные с ракетами, были запрещены частным компаниям и лицам.

Интерес же фон Брауна к космическим путешествиям и его работа на нацистов вовсе не являлись взаимоисключающими. В Германии начала 1930-х годов для того, чтобы финансировать свои космические проекты, фон Брауну не оставалось ничего другого, как создавать ракетное оружие. Более того, если нацисты и поддерживали космические проекты, то лишь потому, что считали запуск космического корабля с человеком на борту ещё одним подтверждением исключительной роли Германии в истории человечества. Именно поэтому нацистские власти в гитлеровской Германии стали спонсором космических программ Вернера фон Брауна.

Все ракеты, созданные фон Брауном и Дорнбергером для германской армии, воплощали в себе всю сумму знаний о космических аппаратах и системах, которые были накоплены немецкими учёными и инженерами к тому времени.

Пять лет очковтирательства

Боевые ракеты в документах назывались «агрегатами».

Во время работы над созданием А-2 фон Браун закончил работу над докторской диссертацией и отправил её рукопись в Берлинский университет. Его диссертационная работа «Конструкторские, теоретические и экспериментальные разработки для решения проблемы создания ракеты на жидком топливе» была одобрена учёным советом университета 27 июля 1934 года и сразу же была отмечена грифом «Совершенно секретно». Она была опубликована лишь после окончания войны. Таким образом, Вернер фон Браун в возрасте 22 лет уже получил докторскую степень и известность в научных кругах Германии. Талант и целеустремленность учёного позволили ему стать лидером в области ракетостроения не только в Германии, но и во всём мире.

В декабре 1934 года фон Браун и Вальтер Дорнбергер, наконец, оправдали ожидания своих армейских спонсоров и осуществили успешный запуск сразу двух ракет А-2. Испытания ракет производились на острове Боркум в Северном море. Обе ракеты достигли заданной высоты около 2 - 3 км над уровнем моря.

Вскоре фон Браун объявляет о создании А-3, которая в отличии от А-2 является управляемой и имеет сложную траекторию. В результате Дорнбергер и фон Браун получили 6 миллионов марок от Вермахта и на 5 миллионов марок больше от Люфтваффе на разработку ракет и реактивных двигателей, а также на строительство новых производственных корпусов и испытательного полигона в удалённом уголке мыса Пенемюнде на острове Узедом в Балтийском море.

Вернер фон Браун был назначен техническим директором секретного объекта и занимал этот пост до тех пор, пока база на Пенемюнде не была превращена в груду развалин после бомбардировок мыса английской и американской авиацией.

К декабрю 1937 опытные ракеты А-3 были готовы. Но их испытания не были удачными. Было принято решение о разработке А-5.

В начале 1939 года Люфтваффе осознало, что его участие в ракетной программе армии - довольно дорогое удовольствие, и решило пойти другим путём. Люфтваффе сохранил за собой лишь свои аэродромы, а всю остальную недвижимость и проблемы с ракетами уступила армии. То, что перешло под контроль армии, стало называться довольно скромно - «Армейское подразделение Пенемюнде».

23 марта 1939 года барону исполнилось 27 лет и в этот же день они с Дорнбергером впервые предстали перед Гитлером, чтобы спасти проект, который с 1934 года ничем не порадовал армию. Дорнбергер рассказал Гитлеру о ракете А-4 (более известной затем как ФАУ-2), которая должна была стать самым мощным оружием Германии.

Работа над ФАУ-2 в нацистской Германии

В феврале 1940 года Гитлер заморозил все проекты по разработке новых видов вооружений, на осуществление которых требовалось более года. Германская армия продолжала разработки ракет на мысе Пенемюнде, задействовав средства с других, менее перспективных проектов. В этой программе принимало участие свыше 4 тысяч высококвалифицированных рабочих и инженеров.

Ракета А-4 была готова к пробному запуску лишь через два с половиной года. Первая управляемая ракета этого типа была запущена с 7-ой стартовой площадки Пенемюнде 13 июня 1942 года. Этот запуск не был успешным.

Через полтора месяца после успешного запуска А-4 ход войны начал меняться явно не в пользу Германии. Летом 1942 года германская 6-я армия столкнулась с упорным сопротивлением советских войск под Сталинградом. Девятнадцатого ноября Красная Армия начала контрнаступление, которое к концу января 1943 года изменило ход войны. Из 330 тысяч солдат и офицеров 6-й армии уцелели лишь 100 тысяч. Все они оказались в плену. После столь огромных потерь, когда многие немецкие семьи лишились отцов, братьев, сыновей и мужей, народ Германии начал осознавать, что Третий рейх просуществует недолго и вся Германия скоро подвергнется массированным бомбардировкам советской, английской и американской авиаций с последующим вторжением войск противников на территорию страны.

Интриги Гиммлера

В мае 1943 года Альберт Шпеер, занимавший важный пост в министерстве вооружения и боеприпасов, вместе со своими советниками стал свидетелем успешного запуска А-4 на мысе Пенемюнде. Через два дня после этого события Шпеер сообщил Дорнбергеру, что тому присвоено звание генерал-майора. Во время испытаний А-4 на Пенемюнде присутствовал и рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Именно он и предложил Гитлеру повысить приоритет разработок ракетного оружия.

Каждое очередное поражение немецкой армии вызывало у Гитлера приступ ярости, смешанной с отчаянием. Теперь ему не оставалось ничего иного, как стать энтузиастом тех проектов, которые по его приказу были заморожены в начале 1940-х годов, когда он считал, что война уже практически выиграна. Седьмого июля 1943 года генерал-майор Дорнбергер получил приказ информировать фюрера о состоянии разработок ракет А-4. Вместе с фон Брауном и Эрнстом Штайнхоффом Дорнбергер отправился в Восточную Пруссию, в городок Растенбург, в окрестностях которого находилась ставка Гитлера, называемая «Волчье логово».

Гитлеру показали этот фильм о новой ракете, который Вернер сопровождал комментариями. В случае, если бы фюрера и сопровождавших его лиц фильм не впечатлил, Браун и его коллеги были готовы повторить запуск А-4 в небо Балтики.

Альберт Шпеер описал выступление фон Брауна и впечатление, произведённое на фюрера такими словами:

«Фон Браун выступал уверенно, без тени робости. В его голосе совершенно отсутствовали нотки юношеского энтузиазма. Свою теорию он изложил настолько чётко и понятно, что, начиная с этого дня, Гитлер стал поклонником гениального учёного».

Когда фон Браун закончил презентацию нового вида оружия, Вальтер Дорнбергер дал некоторые пояснения по поводу его производства. Дискуссия между слушавшими и выступавшими свелась лишь к выяснению того, должна ли А-4 запускаться с передвижных установок или из стационарного подземного бункера. Дорнбергеру больше нравился первый вариант, но фюрер почему-то предпочитал второй. Понятно, что победу в этом споре одержал Гитлер, и он тут же распорядился начать строительство подземных шахт для ракет. А Вальтер Дорнбергер утешился тем, что получил то, о чём давно мечтал - высокое воинское звание.

После встречи за заслуги перед Третьим рейхом был награждён и Вернер фон Браун. Гитлер утвердил его в звании титулярного профессора..

После того как ракетчики оказались под покровительством Гитлера, ими тут же заинтересовались и разведки стран, воюющих с Германией, особенно - британская. В ночь с 18 на 19 августа штаб ВВС Великобритании отправил к мысу Пенемюнде 497 «Стирлингов», «Галифаксов» и «Ланкастеров». Эта операция была санкционирована Уинстоном Черчиллем. В результате массированной бомбардировки предполагалось уничтожить не только саму ракетную базу, но и всех учёных, инженеров и рабочих, трудившихся над созданием ракет. И, конечно же, одной из главных целей были сами ракеты, угрожавшие прежде всего Англии. Воздушный налёт продолжался 45 минут, и после того, как все бомбы были сброшены, мыс был полностью охвачен огнём. Однако выполнить боевую задачу до конца английским пилотам так и не удалось. Большинство немецких учёных и инженеров успели спрятаться в бомбоубежищах. Из 4 тысяч немецких граждан, проживавших на Пенемюнде, включая и членов семей ученых, конструкторов и других специалистов, погибли 178 человек. Погибли также 557 иностранных рабочих, в основном русских и поляков, которых германские власти использовали на подсобных работах. Эти несчастные были заперты в своих бараках в специальном лагере, в южной части базы Пенемюнде.

Прицельное бомбометание англичанам осуществить не удалось, и разрушения оказались не столь сильными. Черчилль и командование британскими ВВС были крайне огорчены. Довольно много ракет «ФАУ-2», находившихся в процессе сборки, не получили каких-либо серьёзных повреждений. Тем не менее налёты могли повториться, и Гитлер приказал перевести производство ракет на секретный подземный завод в горах Гарц в Центральной Германии. Организацию прокладки тоннелей и строительства производственных корпусов Гитлер поручил Гиммлеру (на самом деле Гиммлером уже затыкали бреши в управлении армией).

В феврале 1944 года Гиммлер позвонил фон Брауну и пригласил его в штаб-квартиру СС в Хохфельде, в Восточной Пруссии.

«Я надеюсь, что вы понимаете, насколько важно для нас иметь ракету А-4, - сказал Гиммлер. - Весь немецкий народ надеется, что это чудесное оружие позволит вермахту защитить нашу страну от её врагов… Что касается вас лично, то я представляю, как вам надоели штабные армейские крысы с их бюрократическими закорючками. Почему бы вам не перейти непосредственно под моё подчинение? Вы, несомненно, знаете, что никто не имеет такого влияния на фюрера, как я, и поэтому моя поддержка будет для вас более эффективна, чем усилия всех генералов вермахта вместе взятых».

«Господин рейхсфюрер, - тут же ответил Браун, - я не вижу для себя лучшего начальника, чем генерал Вальтер Дорнбергер. То, что мы не всегда укладываемся в сроки, связано скорее с техническими проблемами, чем с чиновничьей волокитой. Ракета А-4 подобна цветку, и для того, чтобы он распустился, необходим солнечный свет, правильно рассчитанная доза удобрений и добросовестный садовник. То средство, которое предлагаете вы, аналогично жидкому свежему навозу. Такое удобрение, конечно же, очень эффективно, но вполне может и погубить наше нежное растение» [ 11 ].

Говорил он это Гиммлеру, как он это утверждает в своих записках - вопрос, но известно, что барон был покровителем любому проекту и человеку, с которыми его связывал труд, поэтому вряд ли бы он «сдал» своего шефа.

Три недели спустя фон Браун был арестован агентами гестапо. Он и несколько его подчинённых, включая младшего брата Магнуса, обвинялись в измене государственным интересам. Гестапо заявило, что фон Браун и его люди мечту о космических полётах ставят выше важной работы по созданию ракеты «ФАУ-2» для рейха. Арестованных продержали в застенках в Штеттине в течение двух недель, до того момента, пока вмешательство Вальтера Дорнбергера и ходатайство Альберта Шпеера не открыли им путь на свободу.

Фон Браун невольно оказался втянутым в разборки между вермахтом и СС, и после ареста его репутация у нацистов пошатнулась. Даже после освобождения многие из высокопоставленных нацистов были уверены в том, что для него исследования космоса имеют более высокий приоритет, чем служение делу национал-социализма. Но после окончания войны тот случай, когда гестапо объявило фон Брауна врагом Третьего рейха, стал для него спасательным кругом.

В истории с арестом фон Брауна и его коллег есть немало загадочного. Гестаповские палачи обычно не церемонились с арестованными, и даже с генералами вермахта. Обычно их пытали не только с целью выбить признание, но и для того, чтобы получить информацию о реальной подрывной деятельности в Третьем рейхе. Однако с Брауном и его людьми, если верить отчётам гестапо, в тюрьме обращались очень хорошо. В этих отчётах не было ни слова о том, что аресты офицеров вермахта или гражданских служащих, работавших на Пенемюнде, были следствием доносов, написанных фон Брауном или кем-либо из его коллег. Из всего этого можно сделать вывод, что фон Браун и его товарищи были пешками в хитроумной игре, которую Гиммлер вёл против генералов вермахта, и он, конечно же, был заинтересован в том, чтобы защитить фон Брауна и его людей и использовать их при случае ещё раз.

В конце концов Гиммлеру не удалось подчинить своему ведомству заводы и исследовательские лаборатории Пенемюнде, но под его началом оставался завод «Миттельверк», на котором производились ракеты «ФАУ-2». Последующими пусками ракет на мирное население Европы руководили офицеры СС.

«Миттельверк» - самый крупный военный подземный секретный завод в горном массиве Гарц около города Нордхаузен. Его постройка началась в августе 1943 года. Цель - производство ФАУ-2 и турбореактивных двигателей БМВ-03 и ЮМО-004, используемых на истребителях и бомбардировщиках. Серийное производство ракет фактически было - с января 1944 по март 1945, при этом при плане 13500 единиц было произведено 5946. Основной причиной невыполнения плана в отчётах указывался саботаж заключённых, работавших на производстве. В наказание - сотни людей были повешены и расстреляны. В целом же на производстве ФАУ-2 тысячи людей умерли от истощения и невыносимых условий труда. Рядом для нужд завода существовал концлагерь Бухенвальд, но потом были созданы более 40 собственных лагерей (например, Дора-Миттельбау). Важно отметить, что среди всех жертв ФАУ-2 были и немецкие вольнонаёмные рабочие, которые также, как и заключённые лагерей, умирали на производстве от истощения и ужасных условий труда.

Обобщающее заключение по сотрудничеству фон Брауна и его команды с нацистами или «кому война - а кому мать родна»

Прежде мы должны сказать о тех жертвах, которые понесла Западная Европа из-за деятельности фон Брауна за 13 лет работы его коллектива на Рейхсвер, Вермахт и Люфтваффе..

Нацистская пропаганда называла ФАУ-2 «Оружием возмездия». Ракеты направлялись на цели, находившиеся в Париже, Антверпене, Лондоне, других города Британии и Европы. От их взрывов за период с сентября 1944-го по март 1945-го погибло 2724 человека, несколько тысяч было ранено.

Число это в разы меньше, чем число жертв в лагерях и на заводе при строительстве ракет. Каждая человеческая жизнь бесценна, но как измерить вину разработчиков перед человечеством (а она несомненна, поскольку создатели знали как используются их творения), если они создавали не только орудие убийства, но и межпланетную ракету? Об этом мы не упоминали, но баллистическая ракета покидала земную атмосферу во время полёта к цели. Именно А-4 и другие разработки стали впоследствии теми ракетами, которые потом первыми полетели в космос в СССР и США. Возможно, именно благодаря тому, что завод «Миттельверк» попал в советскую зону оккупации, Сергей Павлович Королёв стал главным конструктором института «Нордхаузен» на базе завода.

Вопрос нами заданный о вине барона перед человечеством не так прост, как кажется. Легко его объявить нацистским пособником, исчадием ада и закрыть вопрос. Но нужно помнить, что сама тема нацизма - жупел (ярлык, которым отпугивают людей от какой-то информации). Но Вернер фон Браун, как учёный, ради науки готов был работать на кого угодно и в этом проявляется, конечно, его личное злонравие, его нечувствительность к боли и страданиям тех, кто трудился и умирал на заводах, но это не делает его 100% злодеем, хотя сам он нёс эту грязь работы на нацистов на себе всю жизнь. Но справедливости ради, надо сказать, что таковы в то время были многие учёные. И это проблема в целом всей западной науки, которая в её становлении и развитии вывела этичность за свои рамки. Оттуда многие бесчеловечные эксперименты над людьми (и не только над ними) нацистов и японцев (и не только их). Оценивая деятельность Вернера фон Брауна, нужно дать адекватную оценку всей западной науке. Только в последние годы начало появляться понимание, что некоторые эксперименты неэтичны, а потому не должны проводиться, либо должны находиться другие методы решения поставленных перед наукой задач. Только, когда общеконцептуальная основа культуры (особенно - культуры западной цивилизации) начала трещать по швам, тогда начала изменяться под давлением обстоятельств и нравственная основа науки, начали подниматься вопросы этики науки.

Таким образом, оставим на совести каждого право оценить этот период деятельности фон Брауна и его команды. Отметим, что разработчики, поймав на «хайпе» Гиммлера, а через него - Гитлера, сами того не ведая, приблизили победу над фашистским вермахтом, тратившим усилия и средства на создание «Орудия возмездия». И это не только наше мнение. О такой реакции есть упоминание от имени Бориса Чертока, который, вместе с Королёвым работал в институте «Нордхаузен». [ 10 ]

И чуть под другим углом. Пресловутая гонка вооружений является для конструкторов наилучшим источником финансирования, если свою пользу они сумеют объяснить военным. Об этом и поговорка:

«Кому война - а кому мать родна».

Само по себе ракетостроение вообще изначально избегало жертв человеческими жизнями:

«…То, что в противоположность авиации, бывшей прыжком в неизвестное, где техника пилотирования отрабатывалась со многими жертвами, полёты на ракете оказались менее трагичными, объясняется тем, что основные опасности были предсказаны и найдены способы их устранения» (Герман Оберт).

Но начало космонавтики как американской, так и советской омрачено жертвами завода «Миттельверк».

Полёт на ядре или камикадзе Люфтваффе

«Итак, мы осаждали какую-то крепость, и командующему крайне важно было получить точные сведения о том, что творилось за её стенами… При штабе не было ни одного подходящего человека, которого можно было бы послать в крепость на разведку с надеждой на успех. И когда я обдумывал все затруднения, какие пришлось бы преодолеть, чтобы пробраться через форпост, караулы и крепостные стены, у меня вдруг мелькнула мысль, нельзя ли добиться этого иным способом!.. И вот, не сказав никому ни слова о своём плане, я встал возле одного из самых крупных орудий и внимательно ждал того момента, когда раздастся команда: «Пли!» и канонир поднесёт к затравке фитиль… Как только ядро вылетело из дула, я вмиг вскочил на него, рассчитывая проникнуть на нём в крепость.

Однако пока я летел по воздуху, в голове у меня теснились всевозможные соображения. «Да уж! - думал я. - Туда-то я, положим, попаду; а как выбраться потом оттуда? И что будет со мной в крепости?.. В пылу рвения я не снял даже мундира, поэтому во мне тотчас же признают шпиона и повесят на ближайшем дереве… Нет! Это был бы первый представитель рода Мюнхаузенов, которого постиг бы такой конец!..»

Поэтому я быстро решил воспользоваться первым встречным ядром, брошенным из крепости, как обратным экипажем; а так как вскоре мимо меня летело одно из неприятельских ядер, то я не упустил случая, перепрыгнул со своего ядра на вражеское и таким образом вернулся назад, хотя и ничего не сделав, но зато целым и невредимым.

Мюнхгаузен! - крикнул султан, надрываясь со смеху. - Мюнхгаузен! Хотел бы я видеть эту картину! Это, должно быть, была забавная прогулка!..

Конечно, ваше высочество! - ответил я. - И я рад, что дело кончилось благополучно, потому что я чуть было не погиб. Ядра - страшно гладкие, и мне с трудом удавалось сохранять равновесие. Но счастье - удел молодости!..» [ 3 ]

…А в Люфтваффе была такая барышня - Ханна Райч, лётчик-испытатель и валькирия по-совместительству.

И пишут, что у них с бароном, одно время, был роман, но потом Ханна гораздо круче взяла, говоря по-ихнему, ранверсман сделала. Так вот, она шибко носилась с идеей камикадзе. Под проект даже название выделили - «Эскадрон Леонида». По примеру подвига трёхсот спартанцев. И все крупные мужи Рейха эту идею рубили на корню, и Гитлер рубил… но не запрещал.

И отобрали не триста, а двести добровольцев и говорят: «Вернер фон Браун построил для вас 175 крылатых ракет V-4. Будем учится в кабину залезать»

Ну, они возмущаться стали: «Нас - 200, а ракет - 175! Как так! Давайте в «русскую рулетку» играть, кто не полетит!» А один возьми, да и спроси: «Извините, панове, а катапультироваться будем учиться?» А ему отвечают: «Катапульта не предусмотрена, парашют - невозможен». Спартанцы закисли и пошли самолётов просить. Самолёты им дали, но как-то бездарно они их использовали в мае 45-го. Нужно было свои мосты уже уничтожать. Так только на подрыве одного моста тридцать пять касатиков сгинуло.

Между крокодилом и львом

Когда раскаты советских орудий уже слышны были на острове Узедом, барону пришлось принимать решение, кому сдавать в плен свою команду. По обстоятельствам рождения и вытекающей из него сословной морали выбор падал в пользу Америки, а по соображениям уникальности его технического таланта… опять же на Америку. Вернер знал, в Советской России у него есть двойник - Сергей Королёв. А в США Годдард был уже не у дел и в августе того же года - скончался. Поэтому, решает барон, к нашим звёздам мы полетим через те же тернии вооружений. Работали на «немецкого дракона», теперь предложим свои услуги «англосаксонскому льву». Где наша не пропадала!

«…После короткого отдыха я в одиночестве тронулся дальше и скоро добрёл до бурного потока; я хотел было присесть здесь, как раздавшийся за моей спиной шум заставил меня повернуть голову и осмотреться. И что же я увидел? Здоровенного льва, который уверенно шёл прямо на меня. Не задумываясь над тем, что мой заряд самой мелкой дроби может лишь пощекотать царю зверей ноздри, я схватил ружьё и спустил курок…

Величественный хищник остановился лишь на мгновенье, тряхнул головой и, готовясь к прыжку, испустил грозный рёв. К своему стыду, я должен сознаться: молодой барон Мюнхаузен до того потерял голову, что решил искать спасения в бегстве… Я повернулся, и… - у меня до сих пор ещё дрожь пробегает по телу, когда я вспоминаю этот момент… - в нескольких шагах от меня стоит омерзительный крокодил, уже раскрывший свою страшную пасть, чтобы проглотить барончика!.. Представьте себе, друзья мои, весь ужас моего положения!.. За мной - лев, передо мной - крокодил, слева - бурный поток, справа - пропасть, кишащая ядовитыми змеями. Мне кажется, и с Геркулесом в таком положении случилось бы то же самое, что со мной: я тотчас же потерял сознание и замертво упал на землю, будучи уверен, что мне пришёл конец или на зубах крокодила, или в львиной пасти!

Благодарю вас за участие, которое при мысли о моем незавидном положении, как я вижу, покрыло ваши лица мертвенной бледностью… Однако успокойтесь!.. Спустя несколько секунд я очнулся от сильного, но непонятного звука. Я отважился приподнять голову - и что же вы думаете?.. Разъярённый лев перескочил через меня и попал прямо в пасть крокодила. Голова одного завязла в глотке второго, и оба стараются изо всех сил отделаться друг от друга. Я проворно вскочил на ноги, вытащил нож и одним ударом отсек льву голову, так что его туловище рухнуло возле моих ног. Затем прикладом ружья я ещё глубже забил львиную голову в пасть крокодила, который от этого задохнулся и околел». [ 3 ]

Далее, приходит спасительный звонок от Ганса Каммлера, который предписывает эвакуировать документацию и самим выдвигаться в район завода на юг Германии. Но самое удивительное, что канал связи с заводом на тот период носил название «Мюнхаузен» [ 7 ]. То есть звонит «Мюнхаузен» и голосом Каммлера торопит в лапы американцев, которые наступают на юг…

В марте 1945 года Вернер фон Браун отправился в Берлин на совещание. Но не доехал. Водитель уснул за рулём, машина перевернулась и барон сильно повредил руку. Поэтому, когда он попал к американцам, на руке его была повязка.

Что говорят нам от имени Мюнхаузена?:

«…Я упоминаю об этом деле только потому, что в результате чрезмерного напряжения во время боя моя правая рука так разошлась и непроизвольно продолжала рубить направо и налево даже после сражения, и мне пришлось целую неделю держать её в повязке. Воспользовавшись этим, турки врасплох напали на меня из засады и, безоружного, захватили в плен».

Правда, у Вернера загипсована левая рука.

Но и это ещё не всё.

Поскольку барон сдаёт американцам команду в районе «Миттельверка», они забирают с собой в Америку целые ракеты ФАУ-2 (около ста штук), оставляя Королёву разобранные ракеты и документацию завода, спрятанную в шахте!!! [ 4 ]

В 20-летнем возрасте я, честно признаться, был еще несмышленым юнцом и не осознавал значения смены политического руководства. Мой отец был, естественно, мудрее. При президенте Гинденбурге он занимал пост, соответствующий посту министра сельского хозяйства, но с приходом Гитлера к власти отец ушел в отставку. Он не раз говорил мне, что новая политика закончится трагедией не только для народа Германии, но и для многих других народов. Однако я был фанатично увлечен ракетостроением и пропускал его ужасающие прогнозы мимо ушей.

(Вернер фон Браун )

Подобно другим знаменитостям, Вернер фон Браун тщательно следил за тем, чтобы его прошлое не стало достоянием американской общественности. О его жизни можно было прочитать во множестве статей. Фон Браун всегда с готовностью сотрудничал с теми, кто описывал его жизнь, и почти всегда просматривал окончательные варианты своей биографии с тем, чтобы якобы устранить имевшиеся в рукописях неточности. Несколько раз он и сам поведал о своем прошлом. При необходимости он мог исказить реальные факты, заменив их вымыслом. А почему бы и нет?

Когда он приехал в Америку, то все, что американцам удалось о нем узнать, исходило из уст самого фон Брауна, его друзей и коллег, а также следовало из официальных документов, которые американским спецслужбам удалось найти в Германии. Но многие, очень многие факты из жизни фон Брауна были сокрыты в тумане неизвестности, и причиной тому было то, что многие архивные документы сгорели во время пожаров в Германии либо были преднамеренно уничтожены нацистами. Если какие-либо документы еще и существовали, то, скорее всего, в советской зоне оккупации и поэтому были недоступны для американских армейских чиновников. Но самым интригующим в истории жизни Вернера фон Брауна до того, как он ступил на американскую землю, является, конечно же, не то, что он рассказал или сочинил о своем прошлом, а то, о чем фон Браун умолчал.

Иммигранты в подавляющем большинстве случаев были обычными людьми, приехавшими на заработки, крестьянами, мечтавшими ухватить приличный кусок земли, либо неграми, проданными в рабство. Лишь немногие из них были аристократами, которые, не выдержав ударов судьбы, отправились искать свое счастье за океан. Вернер фон Браун принадлежал именно к этой группе.

Родовое имя предков фон Брауна происходило от рыцаря Хенимануса Де Бруно, который жил в баварском городке Бранау в 1285 году. Впоследствии, на протяжении веков написание фамилии Бруно изменилось, и последняя писалась по-немецки как Brunowe, Bronav, de Bronne, Brawnaw и, наконец, превратилась в современную - Braun. Потомки рыцаря Де Бруно на протяжении нескольких столетий были лендлордами и владели крупными поместьями в Силезии и в Восточной Пруссии. Отец Вернера фон Брауна, Магнус Александер Максимилиан фон Браун (1878–1972), носил титул барона и, продолжая семейные традиции, являлся крупным землевладельцем и имел поместья как в Восточной Пруссии, так и в Силезии.

Мать Вернера фон Брауна, урожденная Эмми фон Квисторп (1886–1959), не могла похвастаться столь древней родословной, как ее супруг. Тем не менее род Квисторпов был известен в Германии не меньше, чем род Браунов. Семейство Квисторпов происходило из Швеции, но в течение нескольких веков представители этого рода жили в Померании и в Мекленбурге. В Германии многие из Квисторпов были известны как священники лютеранской церкви, как университетские профессора, как банкиры и как крупные землевладельцы.

Барон Магнус фон Браун женился на Эмми фон Квисторп в 1910 году. Спустя год Эмми подарила супругу первого сына - Сигизмунда. Годом позже, 23 марта 1912 года, Эмми родила в Вирзице, в провинции Позен, второго сына - Вернера Магнуса Максимилиана фон Брауна. В 1919 году в семье Браунов появился третий сын - Магнус.

Вернер родился за два года до начала первой мировой войны. В то время барон фон Браун занимал высокий пост в ландрате провинции Позен. Первая мировая война стала катастрофой как для Германии, так и для семейства фон Браун. Германия, потерпев поражение в войне, была вынуждена отдать территорию провинции Позен Польше, которой эта территория принадлежала раньше. Брауны же потеряли свои земли.

После войны семейство фон Браун обосновалось в своем поместье в графстве Лёвенберг в Силезии. Живя в отдалении от столицы Германии Берлина, Брауны были защищены от политических и экономических потрясений, обрушившихся на многие города Германии в 1920-е годы. В течение десятилетия, прошедшего после окончания первой мировой войны, барону фон Брауну удалось стать известным в политических кругах Германии и занять пост министра сельского хозяйства.

Интерес юного Вернера фон Брауна к науке и технике пробудился в день его конфирмации в лютеранской церкви. В этот день Эмми подарила сыну телескоп. Остальное, по словам самого Вернера, уже было неизбежным следствием этого дара. «Итак, я стал астрономом-любителем, и это вызвало во мне необычайный интерес ко Вселенной. Я начал мечтать о том, чтобы сконструировать устройство, которое доставило бы человека на Луну». Этим устройством, конечно же, могла быть только ракета.

В мир ракетостроения Вернер фон Браун попал благодаря двум своим соотечественникам - Максу Вальеру и Фритцу фон Опелю, которые мечтали о славе и были увлечены идеей покорения космоса. Вальер написал книгу о космических путешествиях и ракетах. Опель же занимался в то время конструированием автомобилей, но прославиться на этом поприще пока не успел. Вальер привлек Опеля в качестве партнера для того, чтобы тот профинансировал его эксперименты с ракетами. В середине 1920-х годов твердотопливные или «пороховые» ракеты уже использовались в качестве сигнальных на морских судах. Вальер и Опель купили несколько таких ракет и начали устанавливать их на гоночных автомобилях и на мотосанях для движения по льду. Благодаря использованию ракет Опелю и Вальеру удалось побить существовавшие рекорды скорости. В результате им удалось сделать отличную рекламу для автомобилей Опеля и транспорта для будущих космических путешествий, о котором написал в своей книге Вальер.

Когда юный Вернер узнал об успехах Вальера и Опеля, он отправился в Берлин и купил там полдюжины сигнальных ракет. Он привязал ракеты к небольшому фургончику, в котором семейство фон Браун иногда путешествовало по побережью, и отправился на этом транспорте к одной из главных берлинских улиц - к Тиргартен-Аллее. Там он поджег фитили, соединенные с находящимся в ракетах твердым топливом, а точнее с порохом, и модернизированный им автофургон рванул вперед по улице, оставляя за собой огненные языки пламени, вырывавшегося из ракет. Прохожие были в ужасе от увиденного и шарахались во все стороны. Сам Вернер успел только проводить свое детище взглядом. К счастью, никто из прохожих не пострадал, и полиция, вначале арестовавшая юного изобретателя, вскоре выпустила его, посоветовав министру сельского хозяйства подержать своего отпрыска под домашним арестом.

Благодаря богатству и знатности отца юный Вернер получил прекрасное образование. Родители отдали Брауна в престижную берлинскую гимназию, в которой преподавание велось на французском языке. Вернер быстро и легко овладел французским языком. По-видимому, он унаследовал способность к языкам от своей матери. Однако с математикой и физикой дела обстояли неважно. Барон фон Браун не скрывал своего недовольства плохими оценками сына по этим предметам и определил Вернера в школу-интернат Германа Лейтца, расположенную неподалеку от Веймара. Это учебное заведение славилось своими передовыми методами обучения, почти дружескими отношениями между учащимися и педагогами и очень насыщенной программой обучения.

Находясь в этом необычном учебном заведении, Вернер часто просматривал научно-популярные астрономические журналы. В одном из них он увидел рекламу новой книги под названием «Путь к планетам». (Вернер фон Браун, вспоминая об этом, похоже, допустил неточность. На самом деле эта книга называлась «Путь к космическим путешествиям» и была издана в 1929 году.) Автором ее был соотечественник фон Брауна - некий Герман Оберт. Под рекламным текстом были помещены рисунки с изображением гигантской ракеты и Луны. Вернер заказал эту книгу, надеясь, что в ней он найдет массу интересных сведений о путешествиях в межпланетном пространстве. Когда же книга оказалась наконец в его руках, он с нетерпением начал переворачивать страницу за страницей, и то, что он увидел, его просто потрясло. Страницы книги были испещрены сложными математическими выкладками и заполнены множеством таблиц с цифрами. Вернер понял, что без серьезного изучения математики и физики ему никогда не понять, как можно покорить космос. И он с головой окунулся в изучение этих дисциплин. В результате он начал получать отличные оценки по физике и математике и успешно сдал выпускные экзамены.

Весной 1930 года Вернер стал студентом Политехнической школы в Шарлоттенбурге. В конце 1920-х годов по всей Германии, и в ее столице в особенности, многие молодые люди были увлечены идеей создания ракет для космических путешествий. Энтузиасты ракетостроения организовали «Общество космических путешествий», которое, по их мнению, должно было помочь им осуществить свою мечту. В Берлине Вернер стал активным членом этого общества. Там он познакомился с молодым писателем Вилли Леем. Позже Лей стал первым автором истории германского ракетостроения. В одной из своих книг он довольно точно охарактеризовал Вернера фон Брауна, когда тот еще учился в Политехнической школе. «Внешне он представлял собой прекрасный образец того типа людей, который был назван позже нацистами „арийским нордическим“ типом. У него были голубые глаза и светлые волосы, и одна из моих родственниц обнаружила удивительное сходство между Вернером фон Брауном и выдающимся английским писателем Оскаром Уайльдом, а точнее известным фотопортретом последнего, сделанным лордом Альфредом Дугласом. Манеры Вернера фон Брауна были безупречны и являлись, по-видимому, результатом строгого воспитания в семье».

Вилли Лей знал в Германии каждого, кто всерьез увлекался ракетостроением. Именно он представил Вернера патриарху германского ракетостроения - Герману Оберту, автору той книги, которая произвела столь сильное впечатление на фон Брауна в последний год его обучения в школе-интернате. Оберт в те годы находился в Берлине, где собирался испытывать сконструированный им ракетный двигатель. Вернер, по всей видимости, был представлен Оберту по телефону, и фон Браун не преминул воспользоваться этой возможностью для того, чтобы приблизиться к осуществлению своей мечты.

«Я еще учусь в Политехнической школе, - скромно сказал Вернер Оберту, - и не могу предложить вам ничего, кроме своего свободного времени и энтузиазма, но смогу ли я хоть чем-нибудь быть вам полезен?»

Деньги на реализацию своих идей и на испытания Оберт получал от своих единомышленников, добавляя к этим средствам свои сбережения, и поэтому он тоже решил не упускать этого случая. Энтузиаст-помощник ему, конечно, пригодился бы. «Ладно, заходи ко мне прямо сейчас», - сказал Оберт и с этого дня стал первым учителем фон Брауна в области ракетостроения.

Герман Оберт родился в 1894 году в Трансильвании, в отдаленном уголке Австро-Венгерской империи. Следуя по стопам своего отца, он сначала изучал медицину в Мюнхенском университете, но первая мировая война прервала его обучение, и он отправился с полевым госпиталем к линии фронта. После того, что Герману пришлось повидать на фронте, он навсегда потерял интерес к медицине. Кроме того, с окончанием войны Трансильвания перешла к Румынии - противнику Германии в этой войне, и Оберт автоматически превратился в недруга, конечно же не для германской культуры или науки, но для Германии в целом. Тем не менее он вернулся, чтобы продолжать свои исследования в области физики и математики. В качестве темы докторской диссертации Оберт выбрал теоретические исследования, касавшиеся ракет, как транспортных средств для космических путешествий. Эта тема увлекла его еще в раннем детстве. В Гейдельбергском университете диссертацию ему защитить не удалось, и, скорее всего, причиной тому был не только недостаток воображения у университетских профессоров, но и ошибочность некоторых выводов в диссертации Оберта.

Оберт, казалось бы, должен был очень огорчиться, не добившись желаемого признания в немецких научных кругах, но он не отказался от своих идей. За свой счет он издал диссертационную работу в виде книги с названием «Ракета в межпланетном пространстве». Эта небольшая книжка стала на удивление популярной, и вскоре у Оберта появилась целая группа учеников, которые были готовы создавать ракеты по проекту своего учителя. Эти люди и составили костяк «Общества космических путешествий». Внимание, которого Оберт наконец добился вне научных кругов, вдохновило его, и в 1929 году вышло дополненное и расширенное издание его книги уже под названием «Путь к космическим путешествиям». Именно эта книга и привлекла внимание юного фон Брауна.

В том же 1929 году Оберт попросил отпуск за свой счет у директора средней школы, в которой преподавал физику и математику, и отправился в Берлин, где нашел себе весьма странную компанию в лице одного из известнейших кинопродюсеров Германии - Фрица Ланга. Тот создавал фильм «Девушка на Луне» о путешествии на Луну в ракете. Чтобы сделать свой фильм более убедительным, Ланг привлек Оберта и Вилли Лея в качестве технических консультантов. Кроме того, режиссер уговорил Оберта сконструировать ракету и запустить ее 15 октября 1929 года - в день премьеры фильма. «Девушка на Луне» имела огромный успех, однако работу над созданием ракеты Оберт так и не завершил. Он был блестящим теоретиком, но практических знаний для создания космического аппарата ему явно не хватало.

В 1930 году Оберт вернулся в Берлин, чтобы попытаться создать и испытать ракету с двигателем, работающим на жидком топливе. Помощниками Оберта в этом деле были несколько членов «Общества космических путешествий», включая и Вернера фон Брауна. В эти годы Оберт вынашивал грандиозные планы, родившиеся во время работы с Лангом. Он сконструировал простой ракетный двигатель и назвал свое детище «Кегельдуэзе» («Коническая струя»). Вместе со своими помощниками Оберт добился больших успехов и испытал новый двигатель на полигоне. Испытания финансировались Институтом химии и технологии (это учреждение занималось тем же, чем в Соединенных Штатах занималось Национальное бюро стандартов). Когда испытания завершились, Оберт получил сертификат, удостоверявший качество и эффективность его двигателя - первого двигателя на жидком топливе, созданного в Германии. Однако, несмотря на достигнутый успех, Оберт вскоре снова оказался без финансовой поддержки. Он вернулся в Румынию, где продолжил преподавательскую работу в школе. Дальнейшее усовершенствование своего детища конструктор предоставил своим ученикам из «Общества космических путешествий», и прежде всего он надеялся на талант Вернера фон Брауна.

Молодые энтузиасты ракетостроения приближались к осуществлению своей мечты уже под руководством военного летчика и участника первой мировой войны инженера Рудольфа Небеля. Небель снял в аренду помещение бывшего военного склада, расположенного в окрестностях Берлина, к северу от столицы. Этот склад должен был стать базой для конструирования и испытания ракет, создаваемых членами «Общества космических путешествий». В конце сентября 1930 года энтузиасты ракетостроения переселились в это здание и укрепили над входом вывеску «Берлинский ракетодром».

Вернер фон Браун, Рудольф Небель и Вилли Лей вместе с другими членами общества сконструировали несколько первых опытных образцов ракет и испытали их на площадке, расположенной рядом с новым производственным корпусом. Эти ракеты, собранные из металлолома, были просты по конструкции и далеки от совершенства. Лишь в нескольких случаях удалось добиться того, чтобы ракеты летели по намеченной траектории. Испытания ракет привлекли внимание не только жителей Берлина, местных пожарных служб и прессы, но и германских армейских чиновников.

Для германской армии, рейхсвера ракеты представляли огромный интерес еще и потому, что в Версальском мирном договоре, ограничивавшем количество германских вооружений, ракеты вообще не упоминались. Более того, боевые ракеты стали бы оружием более эффективным, чем обычная артиллерия.

Весной 1932 года несколько армейских офицеров в штатском посетили любительский ракетодром, чтобы посмотреть, чего добились юные конструкторы ракет. Посетители были поражены увиденным и еще более тем, что все работы по созданию ракет выполнялись практически без финансовой поддержки. Армейских чиновников разочаровало лишь легкомысленное отношение конструкторов к документации, касающейся как самих новых разработок, так и испытаний ракет. Для того чтобы убедиться в том, что любители-энтузиасты в состоянии сделать боевую ракету, представители рейхсвера пообещали заплатить конструкторам 1360 марок, если те смогут сделать опытный образец боевой ракеты и запустить ее с одного из артиллерийских полигонов. Кроме того, в договоре между армией и «Обществом» было сказано, что в случае успешного запуска боевой ракеты рейхсвер обещает оказывать финансовую поддержку «Обществу» и в дальнейших разработках.

Ранним августовским утром 1932 года Вернер фон Браун, Рудольф Небель и их коллега Клаус Ридель отправились со своими надеждами и новой ракетой на артиллерийский полигон, расположенный к югу от Берлина. Там их встретил капитан рейхсвера Вальтер Дорнбергер, которому было поручено курировать разработки ракет для германской армии. Двигатель новой ракеты помещался в ее носовой части, а задняя часть ракеты с узкими топливными цилиндрами напоминала длинную трость. После запуска ракета поднялась на высоту около 30 м, затем накренилась, резко снизила высоту до десятка метров и летела горизонтально, пока не врезалась в верхушки сосен ближайшего леса. Испытание новой ракеты разочаровало как ее конструкторов, так и представителей рейсхвера, присутствовавших на полигоне. Армейские чиновники не получили убедительных оснований для финансовой поддержки разработчиков.

Юный Вернер фон Браун не смирился с этой неудачей. Он собрал данные об испытаниях ракет и разработках, созданных членами «Общества», и отправился к полковнику Карлу Бекеру, возглавлявшему в те годы отдел баллистики и вооружений рейхсвера. Бекер встретил Брауна довольно тепло и, выслушав все предложения юного конструктора, предложил группе разработчиков новую сделку. Армия готова была оказать им финансовую поддержку в том случае, если они согласятся продолжить свои работы в условиях строгой секретности. Однако Рудольф Небель, наиболее влиятельный из членов «Общества», стал возражать против этого условия. Он явно не желал, чтобы их творческий коллектив превратился в чисто армейское подразделение.

Узнав об этом, Бекер предложил фон Брауну другой вариант: до получения степени бакалавра продолжать научную работу в Берлинском университете за счет средств, выделенных рейхсвером. Сам Бекер был профессором этого университета. При этом темой научной работы фон Брауна должно было стать исследование ракетных двигателей на жидком топливе. Вера Бекера в возможности и способности Вернера фон Брауна подкреплялась еще и тем, что отец Вернера - барон фон Браун - был не только министром в Веймарской республике, но и другом Бекера.

Экспериментальные исследования по теме своей докторской диссертации Вернер фон Браун проводил в военно-исследовательской лаборатории в Куммерсдорф-Вест. О результатах этих исследований Вернер доложил 1 октября 1932 года. Тогда ему было всего 20 лет. После этого доклада он сразу же был удостоен степени бакалавра. Вскоре после этого события Вернер фон Браун сблизился с инженером-механиком Генрихом Гройновом и другим энтузиастом ракетостроения - Вальтером Риделем, однофамильцем Клауса Риделя. Эта тройка работала под руководством Вальтера Дорнбергера, который недавно получил звание полковника. Вскоре Дорнбергер возложил техническое руководство проектом на Вернера фон Брауна, оставив себе лишь чисто административные функции.

Уже находясь в США, Вернер фон Браун так объяснял причины того, что он и его соратники начали работать на нацистов:

Мы нуждались в деньгах для проведения наших экспериментов, а германская армия была готова нам помочь. Мы решили воспользоваться этой возможностью, совершенно не задумываясь о последствиях, к которым приведет наше сотрудничество с рейхсвером. Следует также отметить, что в 1932 году идея очередной мировой войны выглядела абсурдной. Нацисты еще не были у власти, и у нас не было каких-либо причин предполагать, что то, что мы делаем, в будущем будет использовано против человечества. Нас всех увлекало лишь одно - исследование космического пространства. И нашей главной заботой было получить как можно больше от Золотого Тельца, которым в те годы казалась нам германская армия.

Вальтер Дорнбергер был вторым и, возможно, наиболее влиятельным из учителей Вернера фон Брауна. Дорнбергер был кадровым армейским офицером. Он служил в германской артиллерии еще в годы первой мировой войны. Незадолго до перемирия, заключенного в 1918 году, он попал в плен и провел два года в лагере для военнопленных во Франции. После освобождения он временно оставил службу в армии, чтобы получить степень бакалавра и магистра. После этого он снова вернулся в рейхсвер. Его определили в отдел баллистики и поручили курировать разработку ракет для военных целей. Полковнику Дорнбергеру было тогда 37 лет. Этого человека среднего роста, всегда гладко выбритого, с аккуратно зачесанными темно-каштановыми волосами отличала уверенность в себе и своей правоте, а также решительность в действиях и поступках. Несомненно, именно эти качества помогли ему сделать военную карьеру.

Пока фон Браун, Дорнбергер и их небольшая группа разрабатывали первые и довольно примитивные, по нынешним оценкам, ракетные двигатели, германский политический ландшафт претерпел катастрофические изменения. Политический хаос и экономическая депрессия не выпускали Германию из своих цепких объятий еще с окончания первой мировой войны. Многие немцы считали, что их страна нуждается в сильной власти, способной сплотить немецкую нацию и вернуть Германии былую славу. Тридцатого января 1933 года канцлером Германии стал Адольф Гитлер, и немцы получили власть. В марте народ Германии передал нацистам и контроль над Рейхстагом.

В последующие 12 лет, по словам друзей и коллег Вернера фон Брауна и согласно автобиографическим статьям, он занимался конструированием ракет с единственной целью - создавать космические корабли. Создание же боевых ракет фон Браун рассматривал лишь как средство для финансирования своих космических проектов. Из статей самого фон Брауна и опубликованных воспоминаний его друзей и соратников следует, что гениальный конструктор ракет был совершенно наивен в области политики, которая его мало интересовала. Лишь в последние годы Второй мировой войны фон Браун оказался втянутым в грязную политическую авантюру Третьего рейха.

На самом же деле интерес фон Брауна к космическим путешествиям и его работа на нацистов вовсе не являлись взаимоисключающими. В Германии начала 1930-х годов для того, чтобы финансировать свои космические проекты, фон Брауну не оставалось ничего другого, как создавать ракетное оружие. Более того, если нацисты и поддерживали космические проекты, то лишь потому, что считали запуск космического корабля с человеком на борту еще одним подтверждением исключительной роли Германии в истории человечества. Именно поэтому нацистские власти в гитлеровской Германии стали спонсором космических программ Вернера фон Брауна.

Все ракеты, созданные фон Брауном и Дорнбергером для германской армии, воплощали в себе всю сумму знаний о космических аппаратах и системах, которые были накоплены немецкими учеными и инженерами к тому времени.

Боевые ракеты в документах назывались «агрегатами». К середине 1933 года группа, возглавляемая Дорнбергером и фон Брауном, начала работу над созданием «Агрегата-1» (или А-1). Ракета А-1 была похожа на артиллерийский снаряд. Ее диаметр не превышал 30 см, а длина составляла около полутора метров. У этой ракеты был двигатель на жидком топливе, который обеспечивал силу тяги в 260 кг. Стабильность траектории полета обеспечивалась с помощью гироскопа весом около 34 кг, помещенного в носовой части аппарата. Ракета А-1 была готова к запуску уже в конце 1933 года. Буквально через доли секунды после запуска двигателя ракета А-1 превратилась в огненный шар и груду металла. Это произошло по причине задержки момента зажигания в двигателе.

Фон Браун и Дорнбергер решили не испытывать судьбу и отказались от создания второй ракеты А-1. Вместо этого они начали работать над модернизированным вариантом А-1 - ракетой А-2. У нее были те же размеры и двигатель, что и у предшественницы, но гироскопическая система размещалась не в носовой части, а в середине корпуса ракеты, между емкостями с топливом и жидким кислородом.

Во время работы над созданием А-2 фон Браун закончил работу над докторской диссертацией и отправил ее рукопись в Берлинский университет. Его диссертационная работа «Конструкторские, теоретические и экспериментальные разработки для решения проблемы создания ракеты на жидком топливе» была одобрена ученым советом университета 27 июля 1934 года и сразу же была отмечена грифом «Совершенно секретно». Она была опубликована лишь после окончания войны. Таким образом, Вернер фон Браун в возрасте 22 лет уже получил докторскую степень и известность в научных кругах Германии. Талант и целеустремленность ученого позволили ему стать лидером в области ракетостроения не только в Германии, но и во всем мире.

В декабре 1934 года фон Браун и Вальтер Дорнбергер, наконец, оправдали ожидания своих армейских спонсоров и осуществили успешный запуск сразу двух ракет А-2, названных именами «Макс» и «Мориц». Испытания ракет производились на островке Боркум в Северном море. Обе ракеты достигли заданной высоты около 2–3 км над уровнем моря.

В 1935 году пионер американского ракетостроения Роберт Годдард также занимался созданием и испытанием ракет с жидкотопливным двигателем. Годдард и фон Браун не были знакомы с работами друг друга, и поэтому Годдарду пришлось самостоятельно искать технические решения, уже найденные фон Брауном. Годдарду удалось сконструировать более легкие и длинные ракеты. Свою первую ракету американский конструктор запустил 31 мая 1935 года на полигоне Росвелл, в штате Нью-Мексико. Эта ракета достигла высоты около 3 км, превзойдя этим достижение фон Брауна.

Тем временем Вернер фон Браун начал работу над созданием ракеты А-3. Она имела несомненные преимущества по сравнению с предыдущими моделями фон Брауна и ракетами Годдарда. Ракета А-3 была намного крупнее своих предшественниц и казалась по тем временам огромной. Она имела диаметр около метра и длину свыше 8 м. Полностью заправленная топливом, она весила свыше 600 кг, а ее двигатель обеспечивал силу тяги около 1200 кг. Отличалась и система наведения этой ракеты на цель. Прежние ракеты фон Брауна мчались к цели по неизменной, заранее рассчитанной траектории, тогда как А-3 имела сложную систему наведения, которая позволяла изменять траекторию во время полета. Это была первая управляемая ракета.

После того как фон Браун сообщил об устройстве ракеты А-3, армейские чиновники, слушавшие его доклад, тут же вспомнили, что успешными были и запуски ракет серии А-2, и поняли, что им придется выделить миллионы марок на новые разработки. Люфтваффе же хотела заключить контракт с фон Брауном на разработку реактивных двигателей для самолетов-истребителей. В результате Дорнбергер и фон Браун получили 6 миллионов марок от вермахта и на 5 миллионов марок больше от Люфтваффе на разработку ракет и реактивных двигателей, а также на строительство новых производственных корпусов и испытательного полигона в удаленном уголке мыса Пенемюнде на Балтийском море.

С получением средств осталось лишь составить план работ. Ракетная база на Пенемюнде должна была стать собственностью как армии, так и Люфтваффе, причем последняя должна была профинансировать все затраты на строительство коммуникаций и производственных корпусов. Вальтер Дорнбергер взялся за составление плана проекта в целом. Он прекрасно понимал, что армия не намерена финансировать разработки, которые найдут применение в отдаленном будущем, а ждет от его людей результатов, которые в ближайшее время обеспечат Германии тактическое превосходство над противником. Дорнбергер составил спецификацию и характеристику нового вида боевых ракет. Новая ракета должна была обладать достаточной мощностью для того, чтобы доставить тонну взрывчатого вещества на расстояние не менее трех сотен километров. Она должна упасть менее чем в километре от намеченной цели. Такая точность в двадцать раз превосходила точность стрельбы из дальнобойных артиллерийских орудий. Размеры новой ракеты должны быть такими, чтобы ее можно было транспортировать по автомобильным дорогам, а также по железной дороге, и не только по открытой поверхности, но через различные тоннели.

Вернер фон Браун вместе с Вальтером Риделем, одним из наиболее талантливых и опытных разработчиков, подготовили эскизы основных узлов ракеты. По замыслу конструкторов она должна была иметь длину около 14 м и диаметр более полутора метров. Вместе со стабилизаторами, расположенными в хвостовой части ракеты, ее ширина должна была составлять почти 5 м. Ракете понадобится 12 т жидкого кислорода и топлива, и она должна оторваться от поверхности Земли благодаря реактивным двигателям, создающим силу тяги около 25 т. Новая ракета должна развить скорость около 6000 км/час и иметь радиус действия около 300 км. Военные назвали новую ракету А-4. Что касается А-3, которая также была включена в план разработок, то эта ракета должна была использоваться для испытания отдельных систем и компонентов, составляющих конструкцию А-4. Черновой вариант спецификации для А-4 включал также описание и чертежи производственных цехов, стартовых площадок и других строений на мысе Пенемюнде.

Строительство ракетной базы на Пенемюнде продвигалось значительно быстрее, чем создание ракет. Этот пустынный полуостров расположен в северной части острова Узедом, самого западного из двух крупных островов вблизи устья Одера, у берегов Балтийского моря. Благодаря удаленности от материка Пенемюнде был идеальным местом для секретной ракетной базы. Густые леса, которыми покрыт полуостров, обеспечивали прекрасную маскировку производственных корпусов и стартовых площадок. Армия заняла западную часть мыса, а Люфтваффе начала строить свои аэродромы на северо-западе. Обе части Пенемюнде находились в подчинении Генштаба и назывались «Армейской экспериментальной станцией Пенемюнде». Постройки, предназначавшиеся для штабных помещений, представляли собой одно-двухэтажные домики с остроконечными крышами с весьма скромным набором декоративных элементов как снаружи, так и изнутри. К маю 1937 года закончился первый этап строительства, и вскоре армейские офицеры и представители Люфтваффе начали переселяться в свои новые квартиры.

Вернер фон Браун был назначен техническим директором секретного объекта и занимал этот пост до тех пор, пока база на Пенемюнде не была превращена в груду развалин после бомбардировок мыса английской и американской авиацией.

А до этого момента Пенемюнде являлся прекрасной игровой площадкой для этого вундеркинда, увлеченного созданием ракет. Фон Браун со своими людьми создали там такое, о чем любители-энтузиасты из «Ракетодрома» могли только мечтать. В распоряжении фон Брауна был свой небольшой корпус, в котором он и его команда могли часами отдаваться любимому делу, которое им представлялось не более чем увлекательной игрой.

На Пенемюнде были прекрасные возможности для отдыха и восстановления сил после долгих месяцев упорного труда. В этих местах любил охотиться еще дед Вернера фон Брауна, и гениальный конструктор ракет также не отказывал себе в этом удовольствии. Его напарником чаще всего был Вальтер Дорнбергер. В теплые дни можно было окунуться в волны Балтийского моря. А по вечерам, после работы, фон Браун с Дорнбергером и несколькими членами своей команды обычно отдыхали в офицерском клубе, слушая всевозможные невероятные истории в стиле историй барона Мюнхгаузена.

Четвертого декабря 1937 года, почти через три года после успешных запусков «Макса» и «Морица», близнецов серии А-2, Вернер фон Браун объявил о готовности к запуску новой ракеты А-3. В качестве стартовой площадки был выбран один из крошечных островков в десятке километров к северу от Пенемюнде - остров Грайфсвальдер-Ойе. Первый запуск оказался неудачным. Ракета оторвалась от стартовой площадки и сделала четверть оборота вокруг оси. Под напором сильного шквального ветра раскрылся парашют, который предназначался для того, чтобы вернуть аппарат на землю целым и невредимым. Но затем движение ракеты вышло из-под контроля, и она упала в море. Вернер фон Браун и Вальтер Дорнбергер несколько дней анализировали эту ситуацию и пришли к выводу, что ее причиной стало преждевременное раскрытие парашюта. Они удалили парашют со следующей ракеты и сделали еще одну попытку. Вторая ракета повторила трюк первой. Третью ракету уже запустили не только без парашюта, но и в безветренный день. Она достигла высоты около 800 м, а затем, потеряв управление, упала в море.

Было ясно, что какая-то часть конструкции имеет дефекты. После ее внимательного изучения фон Браун и его помощники поняли, что во всем повинна система наведения, которую какой-то крупный спец из военно-морских сил разработал на основе гирокомпаса. Фон Браун решил создать вместо А-3 новую модель - А-5, которая отличалась бы от А-3 лишь более совершенной системой наведения.

В начале 1939 года Люфтваффе осознала, что ее участие в ракетной программе армии - довольно дорогое удовольствие, и решила пойти другим путем. Люфтваффе сохранила за собой лишь свои аэродромы, а всю остальную недвижимость и проблемы с ракетами уступила армии. То, что перешло под контроль армии, стало называться довольно скромно - «Армейское подразделение Пенемюнде».

День 23 марта 1939 года стал для Вернера фон Брауна поистине великим. В этот день ему исполнилось 27 лет, и он впервые лично встретился с фюрером - Адольфом Гитлером. Фюрер потребовал, чтобы ему доложили о выполнении ракетной программы. Совещание состоялось, но не на полуострове, а в Куммерсдорф-Весте, всего в 30 км от рейхсканцелярии, расположенной в центре Берлина. А перед этим Вальтер Дорнбергер как офицер, осуществлявший руководство разработками ракет на жидком топливе, показал Гитлеру и сопровождавшим его лицам образцы ракетных двигателей, обеспечивающих силу тяги 250 и 800 кг. А затем Вернер фон Браун подробно рассказал фюреру об устройстве и системе управления ракет. В качестве наглядного пособия он использовал изображение ракеты А-3 в разрезе. После этой короткой лекции фюреру показали ракету А-5 изнутри. С этой целью предварительно был удален корпус ракеты и стабилизаторы. В заключение Дорнбергер рассказал Гитлеру о ракете А-4, которая должна стать самым мощным оружием Германии.

После знакомства с ракетами состоялся званый обед, по окончании которого фюрер воскликнул: «Все это великолепно!»

Вальтер Дорнбергер воспринял этот комментарий Гитлера как выражение гордости за достижения немецких ученых в области ракетостроения, но, возможно, Дорнбергер был слишком оптимистичен, думая так. Не исключено, что фюрер мог восхищаться вовсе не ракетами, а теми вегетарианскими блюдами, которыми его потчевали во время обеда.

Позже Дорнбергер выразил свое удивление тем, что Гитлера совершенно не впечатлили ревущие звуки ракетных двигателей, сложные конструкции ракет и грандиозные планы разработчиков нового германского оружия. Но скептицизм Гитлера был вполне обоснованным. Дорнбергер и фон Браун потратили десятки миллионов марок, но за время, прошедшее после запуска ракет А-2 в декабре 1934 года, они не осуществили ни одного успешного запуска созданных ими аппаратов.

Первого сентября 1939 года немецкие войска по приказу фюрера вторглись на территорию Польши. Началась Вторая мировая война. В течение нескольких недель Германия и ее временный союзник - СССР - поделили территорию Польши между собой. Англия и Франция объявили войну Германии, и вскоре в боевые действия оказались втянутыми и другие страны.

Дорнбергер, фон Браун и их команда продолжали свою работу и в октябре 1939 года. Через год после неудачного запуска А-3 была готова ракета А-5. Размеры ее не отличались от габаритов А-3: длина - около 6 м, диаметр - около 80 см. Ракета А-5 имела такой же двигатель с силой тяги около 130 кг, который работал на жидком топливе. Однако усовершенствование системы наведения и некоторых других компонентов привело к увеличению ее веса до 800 кг.

Три прототипа ракеты А-5 были запущены с острова Грайфсвальдер-Ойе. Все три запуска были успешными. Ракеты вышли на заданную траекторию через 45 секунд, а затем на парашютах совершили мягкую посадку на море, где их подобрали военные корабли.

После этих впечатляющих успехов уже ничто не могло остановить германскую армию, Вернера фон Брауна и его команду. Теперь у них была конструкция, на базе которой можно было приступать к созданию ракеты А-4, а Третий рейх получил запланированную мировую войну. Теперь казалось, что финансирование создания новых ракет обеспечено.

Однако Гитлер думал иначе. Военные успехи Германии были очевидными, и фюрер считал, что обычных видов вооружений вполне хватит для успешного завершения войны. В феврале 1940 года он заморозил все те проекты по разработке новых видов вооружений, на осуществление которых требовалось более года. Германская армия продолжала разработки ракет на мысе Пенемюнде, задействовав средства с других, менее перспективных проектов. В этой программе принимало участие свыше 4 тысяч высококвалифицированных рабочих и инженеров.

Ракета А-4 была готова к пробному запуску лишь через два с половиной года. Первая управляемая ракета этого типа была запущена с 7-й стартовой площадки Пенемюнде 13 июня 1942 года. Поднявшись на высоту несколько тысяч метров, она довольно быстро вынырнула из густых облаков и упала на землю неподалеку от места старта.

Вторая ракета А-4 стартовала 16 августа. Она величественно набрала высоту, но там ее система наведения отказала. Преодолев звуковой барьер, ракета 45 секунд двигалась по заданной траектории на высоте свыше 10 тысяч метров, а затем взорвалась в воздухе. Все надежды возлагались теперь на запуск третьего опытного образца.

Ракета А-4 длиной около 15 м и весом 14 т стояла в центре 7-й стартовой площадки, на самой северной оконечности Пенемюнде. Вальтер Дорнбергер, его подчиненные в военных мундирах, Вернер фон Браун со своими инженерами находились несколькими километрами южнее. Они видели, как их детище поднялось над верхушками сосен, и лишь через несколько секунд услышали рев двигателей. В течение 4,5 секунды ракета двигалась вертикально вверх, затем слегка повернула на восток. Через 22 секунды она преодолела звуковой барьер и продолжала ускорять движение. Двигаясь под углом 50 градусов к поверхности Земли, она набирала высоту, оставляя в небе белый шлейф сконденсированных выхлопных газов. Через 58 секунд полета по радио был перекрыт доступ топлива к двигателю. Ракета в этот момент двигалась со скоростью свыше 6000 км/час по заданной траектории к цели, расположенной в Балтийском море, в 200 км от Пенемюнде. Через 5 минут после старта ракета упала в море, оставив на поверхности воды пятно ярко-зеленого цвета, поскольку была заполнена красителем.

Вернер фон Браун и Вальтер Дорнбергер направились на автомобиле к месту старта, и там через несколько часов был устроен импровизированный банкет. На торжестве присутствовал и Герман Оберт - первый учитель фон Брауна в области ракетостроения. Оберту удалось снова вернуться в Германию, но, к сожалению, лишь для того, чтобы убедиться, что его бывший ученик и протеже превзошел его. Тем не менее и Оберт получил свою долю поздравлений и лестных высказываний - высказываний в адрес человека, вдохновившего фон Брауна на великие свершения.

Вечером состоялось официальное торжество. Вальтер Дорнбергер обратился к своим подчиненным со следующими словами: «Мы вторглись в пространство с этой нашей ракетой и первыми использовали его в качестве моста между двумя точками на Земле. Мы доказали, что ракеты можно использовать для передвижения в пространстве. Теперь, кроме суши, моря и воздуха, мы имеем еще одну среду для передвижения - бесконечное пустое пространство - среду, в которой мы можем путешествовать от континента к континенту… Но пока продолжается война, наша самая главная задача заключается в быстром создании ракеты, как нового типа оружия».

За создание и успешные испытания ракеты А-4 Вернер фон Браун был награжден Железным крестом I степени.

Через несколько лет после поражения нацистской Германии фон Браун написал: «Завершение истории создания ракеты А-4 уже не было столь грандиозным, как начало этого выдающегося проекта. Более того, финал оказался трагическим не только для тех, кто управлял запуском этих ракет, нацеленных на Лондон и Антверпен, но и для их разработчиков».

Через полтора месяца после успешного запуска первой ракеты А-4 ход войны начал меняться явно не в пользу Германии. В ноябре 1942 года германская 6-я армия столкнулась с упорным сопротивлением советских войск под Сталинградом. Девятнадцатого ноября Красная Армия начала контрнаступление, которое к концу января 1943 года изменило ход войны. Из 330 тысяч солдат и офицеров 6-й армии уцелели лишь 100 тысяч. Все они оказались в плену. Из сибирских лагерей на родину вернулись лишь около 5 тысяч немецких солдат и офицеров. После столь огромных потерь, когда многие немецкие семьи лишились отцов, братьев, сыновей и мужей, народ Германии начал осознавать, что Третий рейх просуществует недолго и вся Германия скоро подвергнется массированным бомбардировкам английской и американской авиаций с последующим вторжением войск противника на территорию страны.

К сожалению, триумф, которым завершился полет А-4 3 октября 1942 года, не привел к новым успехам в области немецкого ракетостроения. Этот тип ракеты оказался не очень надежным космическим аппаратом, и А-4 часто разбивались по возвращении на Землю. Фон Браун со своими коллегами пытался исправить эти недостатки. Вальтер Дорнбергер регулярно обивал пороги берлинских канцелярий в надежде увеличить финансирование для завершения работ по проекту. Наконец ему удалось привлечь внимание государственных чиновников к этой проблеме. В мае 1943 года Альберт Шпеер, занимавший важный пост в министерстве вооружения и военной промышленности, вместе со своими советниками стал свидетелем успешного запуска А-4 на мысе Пенемюнде. Через два дня после этого события Шпеер сообщил Дорнбергеру, что тому присвоено звание генерал-майора. Во время испытаний А-4 на Пенемюнде присутствовал и рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Именно он и предложил Гитлеру повысить приоритет разработок ракетного оружия.

Каждое очередное поражение немецкой армии вызывало у Гитлера приступ ярости, смешанной с отчаянием. Теперь ему не оставалось ничего иного, как стать энтузиастом тех проектов, которые по его приказу были заморожены в начале 1940-х годов, когда он считал, что война уже практически выиграна. Седьмого июля 1943 года генерал-майор Дорнбергер получил приказ информировать фюрера о состоянии разработок ракет А-4. Вместе с фон Брауном и Эрнстом Штайнхоффом Дорнбергер отправился в Восточную Пруссию, в городок Растенбург, в окрестностях которого находилась ставка Гитлера, называемая «Волчье логово».

Эта троица с Пенемюнде встретилась с фюрером в актовом зале «Волчьего логова». На встрече вместе с Гитлером присутствовали маршал Вильгельм Кейтель, начальник германского генштаба, генерал Вальтер Буле, начальник отдела вооружений немецкой армии, и Альберт Шпеер вместе со своими адъютантами и секретарями. Все они заняли места в первом ряду, а Вернер фон Браун поднялся на сцену. После того как в зале погасили свет, началась демонстрация фильма, в котором был запечатлен успешный запуск ракеты А-4 девять месяцев назад. Фильм сопровождался комментариями фон Брауна. Были показаны многие детали, касавшиеся производства и запуска ракеты, - здание на 7-м испытательном полигоне, в котором производилась сборка ракеты, транспортировка ее к месту запуска, статическое испытание двигателя, мобильная установка для запуска, установка ракеты на месте старта и заправка ее топливом. В случае если бы фюрера и сопровождавших его лиц фильм не впечатлил, Браун и его коллеги были готовы повторить запуск А-4 в небо Балтики.

Альберт Шпеер описал выступление фон Брауна и впечатление, произведенное на фюрера такими словами: «Фон Браун выступал уверенно, без тени робости. В его голосе совершенно отсутствовали нотки юношеского энтузиазма. Свою теорию он изложил настолько четко и понятно, что начиная с этого дня Гитлер стал поклонником гениального ученого».

Когда фон Браун закончил презентацию нового вида оружия, Вальтер Дорнбергер дал некоторые пояснения по поводу его производства. Дискуссия между слушавшими и выступавшими свелась лишь к выяснению того, должна ли А-4 запускаться с передвижных установок или из стационарного подземного бункера. Дорнбергеру больше нравился первый вариант, но фюрер почему-то предпочитал второй. Понятно, что победу в этом споре одержал Гитлер, и он тут же распорядился начать строительство подземных шахт для ракет. А Вальтер Дорнбергер утешился тем, что получил то, о чем давно мечтал - высокое воинское звание.

После этой исторической встречи за заслуги перед Третьим рейхом был награжден и Вернер фон Браун. По подсказке Дорнбергера Альберт Шпеер обратился к фюреру с предложением присвоить фон Брауну звание титулярного профессора. Такое звание не было академическим и присуждалось как почетный титул главой государства. Гитлер, будучи еще под впечатлением от своего нового оружия, одобрил эту идею. Он подписал необходимые бумаги, а Шпееру предстояло лишь провести формальную церемонию награждения.

После того как ракетчики оказались под покровительством фюрера, ими тут же заинтересовались и разведки стран, воюющих с Германией, особенно британская разведка. Сотрудникам западных спецслужб удалось раздобыть весьма тревожную информацию о том, что в Германии, на военной базе у берегов Балтики, начаты испытания нового вида оружия. С помощью аэрофотосъемки, выполненной с борта британского разведывательного самолета «Москитос», удалось выяснить, что секретная база скрыта в лесу на мысе Пенемюнде. Удалось также сфотографировать и несколько боевых ракет, включая и ту, которая вскоре была использована для удара по Лондону. В ночь с 18 на 19 августа штаб ВВС Великобритании отправил к этому месту 497 «Стирлингов», «Галифаксов» и «Ланкастеров». Эта операция была санкционирована самим Уинстоном Черчиллем. В результате массовой бомбардировки предполагалось уничтожить не только саму ракетную базу, но и всех ученых, инженеров и рабочих, трудившихся над созданием ракет. И, конечно же, одной из главных целей были сами ракеты, угрожавшие прежде всего Англии. Воздушный налет продолжался 45 минут, и после того, как все бомбы были сброшены, мыс был полностью охвачен огнем. Однако выполнить боевую задачу до конца английским пилотам так и не удалось. Большинство немецких ученых и инженеров успели спрятаться в бомбоубежищах. Из 4 тысяч немецких граждан, проживавших на Пенемюнде, включая и членов семей ученых, конструкторов и других специалистов, погибли 178 человек. Погибли также 557 иностранных рабочих, в основном русских и поляков, которых германские власти использовали в основном на подсобных работах. Эти несчастные были заперты в своих бараках в специальном лагере, в южной части базы Пенемюнде.

Прицельное бомбометание англичанам осуществить не удалось, и разрушения оказались не столь сильными. Черчилль и командование британскими ВВС были крайне огорчены. Довольно много ракет «Фау-2», находившихся в процессе сборки, не получили каких-либо серьезных повреждений. Тем не менее налеты могли повториться, и Гитлер приказал перевести производство ракет на секретный подземный завод в горах Гарц в Центральной Германии. Организацию прокладки тоннелей и строительства производственных корпусов Гитлер поручил Гиммлеру. Вскоре рейхсфюрер СС и шеф гестапо подключил к этому делу вермахт, а контролировать программу разработки ракет доверил Вальтеру Дорнбергеру.

Вернер фон Браун рассказывал о том, как торопил его рейхсфюрер. В феврале 1944 года Гиммлер позвонил фон Брауну и пригласил его в штаб-квартиру СС в Хохфельде, в Восточной Пруссии. Браун вспоминает, с каким трепетом он входил в кабинет Гиммлера. Там он увидел «гения зла с обаятельной внешностью и прекрасными манерами, но готового перерезать глотку каждому, кто осмелится встать на его пути». Эти слова фон Брауна довольно точно характеризуют рейхсфюрера. Гиммлер действительно был чрезвычайно вежлив с фон Брауном и напоминал скромного сельского учителя, но именно это и вызывало у ученого подсознательное чувство страха. «Я надеюсь, что вы понимаете, насколько важно для нас иметь ракету А-4, - сказал Гиммлер. - Весь немецкий народ надеется, что это чудесное оружие позволит вермахту защитить нашу страну от ее врагов… Что касается вас лично, то я представляю, как вам надоели штабные армейские крысы с их бюрократическими закорючками. Почему бы вам не перейти непосредственно под мое подчинение? Вы, несомненно, знаете, что никто не имеет такого влияния на фюрера, как я, и поэтому моя поддержка будет для вас более эффективна, чем усилия всех генералов вермахта вместе взятых».

«Господин рейхсфюрер, - тут же ответил Браун, - я не вижу для себя лучшего начальника, чем генерал Вальтер Дорнбергер. То, что мы не всегда укладываемся в сроки, связано скорее с техническими проблемами, чем с чиновничьей волокитой. Ракета А-4 подобна цветку, и для того, чтобы он распустился, необходим солнечный свет, правильно рассчитанная доза удобрений и добросовестный садовник. То средство, которое предлагаете вы, аналогично жидкому свежему навозу. Такое удобрение, конечно же, очень эффективно, но вполне может и погубить наше нежное растение».

Читая заметки фон Брауна о его встрече с Гиммлером, поражаешься дерзости выдающегося ученого при разговоре с нацистским главарем, одно имя которого вселяло ужас в сердца миллионов людей на нашей планете. Спустя много лет после рассказа фон Брауна об этой встрече стали известны факты, которые породили сомнения в правдивости рассказа фон Брауна (см. главу 3). Об этой аудиенции фон Браун не рассказал тогда никому, даже своему другу и начальнику Вальтеру Дорнбергеру.

Три недели спустя фон Браун был арестован агентами гестапо. Он и несколько его подчиненных, включая младшего брата Магнуса, обвинялись в измене государственным интересам. Гестапо заявило, что фон Браун и его люди мечту о космических полетах ставят выше важной работы по созданию ракеты «Фау-2» для рейха. Арестованных продержали в застенках в Штеттине в течение двух недель, до того момента, пока вмешательство Вальтера Дорнбергера и ходатайство Альберта Шпеера не открыли им путь на свободу.

Фон Браун невольно оказался втянутым в разборки между вермахтом и СС, и после ареста его репутация у нацистов пошатнулась. Даже после освобождения многие из высокопоставленных нацистов были уверены в том, что для него исследования космоса имеют более высокий приоритет, чем служение делу национал-социализма. Но после окончания войны тот случай, когда гестапо объявило фон Брауна врагом Третьего рейха, стал для него спасательным кругом.

В истории с арестом фон Брауна и его коллег есть немало загадочного. Гестаповские палачи обычно не церемонились с арестованными, и даже с генералами вермахта. Обычно их пытали не только с целью выбить признание, но и для того, чтобы получить информацию о реальной подрывной деятельности в Третьем рейхе. Однако с Брауном и его людьми, если верить отчетам гестапо, в тюрьме обращались очень хорошо. В этих отчетах не было ни слова о том, что аресты офицеров вермахта или гражданских служащих, работавших на Пенемюнде, были следствием доносов, написанных фон Брауном или кем-либо из его коллег. Из всего этого можно сделать вывод, что фон Браун и его товарищи были пешками в хитроумной игре, которую Гиммлер вел против генералов вермахта, и он, конечно же, был заинтересован в том, чтобы защитить фон Брауна и его людей и использовать их при случае еще раз.

Прочные связи фон Брауна с немецкой армией и с его начальником и учителем Вальтером Дорнбергером были разорваны после акции, осуществленной подполковником вермахта графом Клаусом фон Штауфенбергом. Этот немецкий офицер служил в Тунисе, и там его автомобиль наехал на мину. Штауфенберг потерял левый глаз, правую руку и два пальца на левой руке. После выписки из госпиталя его назначили начальником штаба к генералу Фридриху Фромму, командующему резервной армией. Граф фон Штауфенберг давно разочаровался в политике нацистов и считал, что во всех неудачах вермахта повинен Гитлер. По должности он регулярно появлялся в ставке фюрера «Волчье логово», где докладывал о пополнении армий, воевавших на восточном фронте. Двадцатого июля 1944 года фон Штауфенберг вошел в зал, где Гитлер проводил совещание. Вскоре подполковник извинился и вышел, оставив свой кожаный портфель на полу возле стола. Через несколько секунд раздался сильнейший взрыв. В результате один из участников совещания погиб, а несколько были тяжело ранены, еще трое скончались от ран уже в госпитале. Адольф Гитлер - главная цель покушения - отделался ожогами, несколькими неглубокими ранами и ушибами. Кроме того, у фюрера лопнули перепонки и оказалась временно парализованной правая рука.

Сообщники Штауфенберга в Берлине, тоже офицеры вермахта, могли попытаться захватить власть, но в решающий момент у них сдали нервы. К концу этого дня офицеры СС арестовали всех заговорщиков, включая Штауфенберга, и казнили их во дворе тюрьмы.

Начальник Штауфенберга - генерал Фромм - клялся, что ничего не знал о готовящемся покушении, но ему никто не поверил, и он тоже был арестован. Выполнять обязанности Фромма Гитлер поручил Генриху Гиммлеру. В результате рейхсфюрер СС возглавил резервную армию и отдел вооружений, а вместе с этим отделом и программу разработок ракетного оружия, которой руководили Вальтер Дорнбергер и Вернер фон Браун.

Прежде чем Гиммлер успел разобраться со своими новыми обязанностями, вермахт вознамерился урвать себе лакомый кусок. С этой целью армейские чиновники решили прибрать к рукам военные предприятия на Пенемюнде, поскольку они не являлись собственностью армии, а принадлежали государству. Первого августа 1944 года заводы Пенемюнде были переименованы в компанию «Электромеханише Верке» (EKW). Генерал-майор Вальтер Дорнбергер чувствовал, что теряет контроль над программой разработок ракет, которой отдал 12 лет жизни. Поэтому он стал на время главой промышленной компании. Дорнбергер был человеком разумным и понимал, что одному ему не справиться. Ему нужны были надежные люди, которые знали бы толк в технике, менеджменте и производстве. Вскоре один из самых известных служащих EKW, Вернер фон Браун, стал де-факто руководителем всех работ, связанных с созданием ракет.

Гиммлеру не удалось подчинить своему ведомству заводы и исследовательские лаборатории Пенемюнде, но под его началом оставался завод «Миттельверк», на котором производились ракеты «Фау-2».

В начале сентября 1944 года Гиммлер сумел отстранить генералов вермахта от руководства испытаниями ракет «Фау-2», назначив главным режиссером этого действа своего заместителя генерал-лейтенанта СС Ганса Каммлера. Этот генерал совершенно не подходил на эту роль, поскольку был по профессии архитектором и прославился в Третьем рейхе проектированием и строительством зданий концлагеря Аушвиц-Биркенау (Освенцим). Каммлер не только строил. Именно он разработал проект, по которому сровняли с землей варшавское гетто после восстания его жителей. Ганс Каммлер руководил строительством подземного завода «Миттельверк», на котором производились ракеты «Фау-2». Итак, в сентябре 1944 года Каммлер руководил первым успешным запуском ракеты в сторону Лондона. Чуть позже огневая мощь ракет А-4 обрушилась не только на Англию, но и на другие страны Западной Европы.

На следующий день после обстрела Лондона одна из центральных газет рейха вышла со следующим заголовком на первой полосе: «Оружие возмездия-2 в действии против Лондона». С подачи пропагандистского ведомства Пауля Геббельса с этого дня ракета А-4 получила новое имя - V-2 (от сокращенного немецкого слова vergelfungswaffe) или «Фау-2». Именно под таким названием эта баллистическая ракета вошла в историю.

Через несколько лет, когда фон Браун уже жил в США, но еще не получил американского гражданства, он рассказал о своей реакции на использование ракеты «Фау-2». «Вновь прибывшие на Пенемюнде не могли понять нашей неудовлетворенности и пессимизма. После целой серии поражений вермахта они восклицали: „Вы должны быть счастливы и гордиться своим детищем „Фау-2““. Это единственное оружие, которое нашим противникам не остановить. Это успех. Ракеты громят Лондон каждый день».

«Это успех, - говорили мы, но не так восторженно и добавляли совсем тихо: - Но мы обстреливаем свою же планету».

Вернер фон Браун продолжал руководить конструкторским отделом на Пенемюнде, и однажды наступил день испытания новой ракеты - А-9. Эту ракету для того, чтобы придать ей значимость, не меньшую, чем имела ракета А-4, позже стали называть А-4b. Новая ракета имела такой же корпус, что и А-4, но больший размах стабилизаторов на хвосте. Эти стабилизаторы должны были позволить ракете приближаться к цели не сверху, а двигаясь горизонтально над поверхностью Земли. Новый аппарат имел вдвое большую дальность полета и время полета 17 минут. Двадцать четвертого января 1945 года ракета А-9 (А-4b), запущенная с Пенемюнде, набрала скорость 4320 км/час. И хотя ей не удалось благополучно приземлиться, это был фактически первый, хотя и беспилотный, сверхзвуковой самолет.

Следующим шагом в ракетостроении должна была стать ракета А-10. По замыслу фон Брауна, это должна была быть ракета-носитель для ракеты А-9. После достижения скорости 4320 км/час А-9 должна была отделиться от А-10 и, продолжив полет самостоятельно, достичь скорости 10 080 км/час, а затем вернуться и мягко приземлиться. За 40 минут полета двухступенчатая ракета А-9/А-10 могла перенести 454 кг груза на расстояние 4000 км, равное расстоянию от Северной Европы до Нью-Йорка. Однако ракета А-10 осталась только на чертежах, и ее производство так и не началось.

В голове фон Брауна уже рождались конструкции более мощных ракет - А-11 и А-12, которые могли доставить А-9 и даже тридцатитонную А-10 на околоземную орбиту. Но зимой 1944–45 года вся Германия уже была в руинах, и эти новые конструкции так и остались мечтами. Более того, могли быть уничтожены и ракеты А-4, причем вместе с теми, кто их создал.

К концу января 1945 года на Пенемюнде был отчетливо слышен гул канонады от выстрелов советских орудий, находившихся в 80 км от мыса. Все работавшие на ракетной базе уже знали, что эта территория вскоре достанется противнику. Вернер фон Браун срочно собрал конфиденциальное совещание, на которое пригласил лишь нескольких своих заместителей, тех, кому доверял как себе. Он собирался решить один-единственный вопрос - что предпринять в связи с приближением противника? Мнение присутствовавших было единым. Фон Браун и его люди не будут дожидаться, пока советские войска захватят Пенемюнде, а должны отправиться на юг Германии и предложить свой опыт и знания американцам. Почему американцам? Да потому, что Соединенные Штаты были единственной страной из держав коалиции, которая имела достаточно средств и желания продолжить работы по созданию ракет. Решение сдаться американцам фон Браун и другие участники этого тайного совещания, конечно же, сохранили в секрете, поскольку такое решение было открытой изменой Третьему рейху.

В последний день января фон Браун собрал начальников секторов и отделов, а также своих заместителей у себя в кабинете и объявил, что он только что получил приказ от генерал-лейтенанта СС Ганса Каммлера о срочной эвакуации персонала и оборудования, используемых в наиболее важных проектах, на юг Германии. Фон Браун подчеркнул, что это приказ свыше, а не просто предложение. Позже он признался, что было несколько приказов из различных ведомств, и они противоречили друг другу. Фон Браун выбрал тот, который более всего совпадал с его планами.

Он и все его подчиненные удивительно быстро подготовились к отправке с Пенемюнде. Три тысячи человек, уникальное оборудование и тонны документации - чертежей, результатов испытаний и других бесценных документов - перемещались на юг страны по железной дороге, на грузовиках и даже на баржах. К началу марта 1945 года эвакуация из Пенемюнде практически была завершена. Фон Браун обосновался в городке Бляйхероде, а Вальтер Дорнбергер, оказывавший помощь в эвакуации, выбрал для своего офиса городок Бад-Захза в центре Германии. Оба эти городка находились довольно близко от подземного завода «Миттельверк», где еще год назад собирались первые ракеты «Фау-2».

Возможности продолжать свои разработки у фон Брауна не было, как не было возможности у нацистской Германии уйти от поражения. Теперь главной задачей фон Брауна было сохранение своей команды.

Однажды ночью в середине марта фон Браун отправился на автомобиле в Берлин на совещание в министерстве вооружений. Он надеялся выпросить средства на строительство нового исследовательского центра. Шансов получить какие-либо деньги от правительства были мизерными. Единственным козырем фон Брауна было то, что он сумел сохранить команду высококлассных профессионалов. Однако он до Берлина не доехал. Его шофер задремал за рулем, и автомобиль свалился в кювет. Чудом уцелевший фон Браун выполз из-под обломков автомашины. Его левая рука была сломана в двух местах, а плечо пронзала сильнейшая боль. Следующие несколько месяцев он ходил с загипсованной рукой и был на грани физического и нервного истощения, делая отчаянные попытки сохранить целостность своей команды.

Рассказывая об этом периоде позже американским репортерам, фон Браун заметил: «Мы тогда оказались во власти локального тирана, который был самым жестоким из всех людей, которых я когда-либо встречал. Это был один из эсэсовских генералов по фамилии Каммлер».

Эти слова фон Брауна звучали более чем странно для тех, кто знал, что он работал бок о бок с Каммлером в течение полутора лет и прекрасно знал характер этого человека. Каммлер по долгу службы руководил испытаниями крылатых ракет «Фау-1» и любимого детища фон Брауна - баллистической ракеты «Фау-2». И именно приказ Каммлера - двигаться на юг - фон Браун предпочел использовать как руководство к действию.

К началу апреля 1945 года американские танки уже находились в 19 км от Бляйхероде, и американские войска пытались овладеть всей территорией вокруг «Миттельверка». Каммлер приказал фон Брауну собрать 400 самых талантливых ученых и инженеров и отправиться еще южнее - в городок Обераммергау, к подножию Баварских Альп. Вальтер Дорнбергер и его небольшая группа получили такой же приказ. Что побудило Каммлера отдавать эти приказы, сказать трудно. Могло показаться, что он в глубине души еще надеялся на то, что в неприступных альпийских редутах удастся продолжить войну с американцами. Но, скорее всего, Каммлер уже подумывал о переговорах с американцами и продаже им немецкой ракетной технологии и специалистов в обмен на свою жизнь. Похожий план вынашивал и фон Браун. Неизвестно, знал ли он о тайных планах Каммлера, но он должен был в любом случае подчиниться приказу, поскольку имел звание штурмбаннфюрера СС.

Одиннадцатого апреля генерал Каммлер пригласил Вернера фон Брауна к себе и объявил, что вынужден по долгу службы покинуть Обераммергау, а фон Браун и его люди останутся под защитой заместителей генерала. На следующий день Каммлер действительно исчез, и если не считать короткого послания, отправленного им в ведомство Гиммлера, то о нем больше никто ничего не слыхал. Этот человек исчез навсегда.

В последующие дни люди фон Брауна рассеялись по деревням, окружавшим Обераммергау. Они продолжали думать о том, как усовершенствовать созданные ими ракеты, и ждали кончины Третьего рейха. У склонов Альп они чувствовали себя в относительной безопасности. Здесь не было воздушных налетов и эсэсовцев с их допросами и чистками. Фон Браун смог наконец серьезно заняться лечением раненого плеча и сломанной руки.

1 мая 1945 года германское радио сообщило потрясающую весть. Фюрер Адольф Гитлер героически погиб во время сражения с врагом в своей ставке в Берлине. На следующий день фон Браун и шесть членов его команды, включая младшего брата Магнуса фон Брауна и учителя Вальтера Дорнбергера, перебрались через Альпы в Австрию, где сдались американцам.

В первые дни фон Браун и остальные пленные усиленно соображали, что они должны сказать американцам. Семерых сдавшихся в плен членов команды фон Брауна вместе с самим фон Брауном американцы держали под арестом в Гармише. Пленные ракетчики рассказывали лишь то, что им было разрешено рассказывать фон Брауном, генералом Дорнбергером и начальником штаба Дорнбергера - подполковником Гербертом Акстером. Они не должны были выложить все, поскольку после этого их отправили бы назад в разрушенную Германию. Они хотели поторговаться, чтобы сделка оказалась для них очень выгодной. Эта сдержанность была замечена офицерами разведки Соединенных Штатов и вызвала у них неприязнь к допрашиваемым. Под руководством полковника Хольджера Тофтоя американские солдаты начали собирать в «Миттельверке» части ракеты «Фау-2». Из отобранных частей можно было собрать сотню баллистических ракет. Кроме того, американцы нашли 14 т документации, которую фон Браун в свое время приказал спрятать в надежном месте. И, наконец, к американцам попали те люди, которые создавали эти ракеты. С частями ракет, документацией и с немецкими учеными и инженерами Соединенные Штаты могли приступать к осуществлению собственной ракетной программы.

Вернер фон Браун запомнил эти волнующие дни на всю жизнь: «Офицеры американской разведки допрашивали меня в течение нескольких недель. Наконец полковник Хольджер Тофтой задал мне самый откровенный вопрос: „Считаете ли вы, что сможете стать гражданином Соединенных Штатов?“

„Я сказал, что попытаюсь“», - вспоминал через много лет фон Браун.

Ричарда Портера, расследовавшего после войны прошлое фон Брауна, спросили через много лет, кому же принадлежала идея привезти фон Брауна и его людей в Соединенные Штаты, и он ответил, что, скорее всего, это была идея самого фон Брауна.

Странно, но почему-то Вернера фон Брауна мало беспокоили вопросами типа:

Почему вы так быстро изменили своей стране после войны?

Использовали ли вы нацистов, чтобы добиться своей цели или на самом деле были убежденным нацистом?

Знали ли вы о концентрационных лагерях и о том, что в них происходило?

Почему вы и ваши люди так быстро смогли переехать жить в Соединенные Штаты, тогда как выжившие узники концентрационных лагерей ждали этого момента годами?

Все эти вопросы можно объединить в один глобальный. О чем Вернер фон Браун умолчал в своей авторизованной биографии и в статьях, в которых рассказывал о своей жизни?

Примечания:

Ландрат (Landrat) - орган местного самоуправления в Германии. - Прим. ред.

Немецкие биографы утверждают, что ракеты заинтересовали его ещё в юношестве: он угодил ракетой в лоток с яблоками, потом – в витрину булочной. Начав на полигоне, 20-летний барон в октябре 1932 года уже зачислен в штат Управления вооружений. С той поры всю свою жизнь Вернер фон Браун занимался большими ракетами, умело расправляясь со всеми своими конкурентами.

Версальский договор мешал Германии вооружаться, но ракеты в договоре не оговаривались, и под Берлином в 1930 году был организован полигон "Ракетенфлюг плаце". Тогда и появился там Вернер фон Браун, студент технологического института. Молодой член "Немецкого ракетного общества" был отпрыском старинного рода, предки его ещё в 1699 году были провозглашены баронами. Окружённый хороводом гувернёров и слуг, Вернер провёл детство в родовом имении Обер-Визенталь в Силезии. Немецкие биографы утверждают, что ракеты заинтересовали его ещё в юношестве: он угодил ракетой в лоток с яблоками, потом – в витрину булочной. Начав на полигоне, 20-летний барон в октябре 1932 года уже зачислен в штат Управления вооружений. С той поры всю свою жизнь Вернер фон Браун занимался большими ракетами, умело расправляясь со всеми своими конкурентами.

Браун возглавлял немецкий ракетный центр в Пенемюнде, где и создавалась его знаменитая ракета Фау-2 – "оружие возмездия", как расшифровывал это название Геббельс. Испытания в мае 1943 года прошли успешно, и высокая комиссия из генерал-фельдмаршалов и гросс-адмиралов рекомендовала работы продолжать. Гитлер вызвал Брауна в свою секретную ставку "Вольфшанце" ("Волчье логово") в лесах Восточной Пруссии, просмотрел фильм об этих испытаниях и остался очень доволен. Первая ракета упала в лондонском районе Чизвик 8 сентября 1944 года. Англичане сначала думали, что взорвалась газовая магистраль, ведь воздушную тревогу не объявляли. Но через 16 секунд прогремел второй взрыв. А потом нашли заиндевелый кусок металла, который позволил разгадать, что на Фау-2 применялся жидкий кислород. Немцам удалось в последние годы войны выпустить 1402 ракеты Фау-2, из которых 1054 взорвались в Лондоне...

Весной 1945 года Брауна и его помощников американцы вывезли в США, где он по существу и возглавил все работы по ракетной технике и космонавтике, принимал участие в создании первого американского спутника Земли и больших ракет "Юпитер" и "Сатурн". Наши ракетчики всегда отзывались о немецком конструкторе с должным уважением. Да, он был членом нацистской партии и даже штурмбанфюрером СС.

– Но назовите руководителя проекта масштаба Фау-2, который у нас не был бы членом КПСС! – смеясь говорил мне академик Б.В. Раушенбах. – Королёв прекрасно понимал, что в партию надо вступать обязательно...

Академик В.П. Глушко утверждал, что создание Фау-2 "явилось большим техническим достижением в области ракетостроения". Сергей Павлович Королёв, начав с копии ракеты Брауна, через 11 лет запустил свою легендарную Р-7, открывшую дорогу в космос. Пожалуй, вот на этот десяток лет и обогнал Браун своё время.

Вернер фон Браун умер от рака горла в маленьком городке Александрия неподалёку от Вашингтона 16 июня 1977 года.

В США вышла новая - и весьма нелицеприятная - биография ракетного гения Вернера фон Брауна. Автор подробно раскрывает деятельность фон Брауна - конструктора нацистского "оружия возмездия", ракет V-2.

Wayne Biddle. Dark Side of the Moon.
Wernher von Braun, the Third Reich, and the Space Race
Уэйн Биддл. "Темная сторона луны.
Вернер фон Браун, Третий Рейх и космическая гонка"

Прошлый год был юбилейным для мировой космической эпопеи: 40 лет назад, в 69-м, человек впервые ступил на Луну. Естественно, в 2009 году вышло много статей и несколько книг на эту тему; но так же естественно, что книга Уэйна Биддла опубликована позже - тогда, когда все празднования миновали. Книгу "Темная сторона луны" трудно назвать "юбилейной", поскольку она посвящена разоблачению главной фигуры американской космонавтики: физика и инженера-ракетчика Вернера фон Брауна – создателя ракеты-носителя "Сатурн 5", которая в 1967 году вывела в космос исторический корабль "Аполлон 11".

Собственно, фигура Брауна в американской космонавтике всегда была сомнительной в нравственном смысле, потому что перед и во время Второй мировой войны он был лидирующей персоной в ракетной программе нацистской Германии. В Америку Браун попал в качестве военнопленного. Но поскольку американцы знали, что в тоталитарном государстве труд часто подневолен, они простили фон Брауну его прежнюю карьеру и закрыли глаза на частности. Ими-то и занялся Уэйн Биддл в книге "Темная сторона луны":

"В 30-х годах Браун, будучи студентом Берлинского университета, присоединился к группе энтузиастов ракетной физики. Это были люди аполитичные и довольно равнодушные к нравственному аспекту науки, поэтому в конце 30-х они с готовностью приняли покровительство нацистской армии. С 1937 по 1945 год фон Браун работал на ракетной базе Пенемюнде на берегу Балтийского моря, где участвовал в создании так называемого "оружия возмездия" - одноступенчатой баллистической ракеты Фау-2. Из шести тысяч изготовленных там ракет три тысячи были выпущены на Лондон и на Антверпен за два последние года войны - когда исход был уже практически ясен. Ужас этих ракет для населения заключался в том, что об их приближении не могли предупредить сирены воздушной тревоги. "Фау-2" поражали внезапно и были рассчитаны на деморализацию населения".

Биддл пишет: группа ученых-ракетчиков с готовностью приняла покровительство армии. Попробуй, не прими...

После войны фон Браун представлял дело так, будто его основным интересом всегда были космические полеты и его работа на армию была печальной необходимостью. Доля истины в этом могла быть. Биддл пишет: группа ученых-ракетчиков с готовностью приняла покровительство армии. Попробуй, не прими... Но Уэйн Биддл категорически не принимает оправдательной версии:

"Вернер фон Браун меньше всего походил на невинного ученого, бравшего у нацистов деньги ради осуществления своей мечты. Он был не только членом нацистской партии, но и офицером СС, и он прекрасно знал, что на заводе по изготовлению его ракет работают заключенные концлагеря "Дора", расположенного недалеко от полигона Пенемюнде. Он достаточно часто общался с нацистским командованием, чтобы понять, на какого рода режим он работает. И это именно он убедил Гитлера сосредоточить усилия на изготовлении ракеты "Фау-2". Тот факт, что в военном смысле эта ракета оказалась бесполезной, не освобождает фон Брауна от ответственности".

Тут есть одна странная деталь - ракета "Фау-2", которая должна была навести ужас на жителей Лондона и Антверпена, была, можно сказать, бесполезной. Из выпущенных ракет срабатывала только половина, да и то не всегда попадая в цель. По данным союзников, от взрывов двух тысяч ракет "Фау-2" погибло 2700 человек – т.е., каждая ракета убивала по одному-два человека. Неизвестно, была ли неэффективность ракеты ошибкой фон Брауна или его саботажем. Правда, по некоторым данным, "Фау-2" нанесла другой ужасный урон: её главными жертвами стали ее изготовители. 25 тысяч заключенных погибли в лагере "Дора". Еще 5 тысяч были расстреляны перед приходом американских войск.

После неудачи "Фау-2" в Пенемюнде начали было готовить новую, более мощную ракету, рассчитанную на поражение крупных объектов, но закончить проект не успели. Деморализовать население Лондона и Антверпена тоже не удалось, хотя известно, что Черчилль обращался к Сталину с просьбой помочь определить местоположение ракетного полигона немцев. Сразу после захвата американцами Пенемюнде, фон Браун был отправлен в Америку.

После войны он быстро научился играть новую роль аполитичного гения и ни разу не выразил раскаяния по поводу своего участия в преступлениях нацистов – даже того показного и формального

"Вернер фон Браун избежал суда совести с помощью американского правительства, которое захотело использовать его в ракетных и космических программах. После войны он быстро научился играть новую роль аполитичного гения и ни разу не выразил раскаяния по поводу своего участия в преступлениях нацистов – даже того показного и формального, какое выразил гитлеровский министр вооружения Альберт Шпеер. Пример фон Брауна напоминает нам, что и сейчас ученые и инженеры используют аполитичность своей сферы деятельности для того, чтобы избежать морального суда за ее результаты".

Книга "Темная сторона луны" - посмертный суд над Вернером фон Брауном. И – косвенно – над американскими властями, которые вместо того, чтобы судить ученого, сделали его ведущей фигурой своей космической программы. Тут, однако, необходимо ясно понять одно: не только Соединенные Штаты, но и Советский Союз сделал исходным проектом для своих первых ракет-носителей проект "Фау-2" Вернера фон Брауна. На сайте американского Управления по космическим исследованиям НАСА фон Брауну дается такая характеристика: "Без всякого сомнения, Вернер фон Браун был величайшим в истории ученым в области ракетной физики".

К концу войны все понимали ценность работы этого ученого. Если бы в 45-м году его не забрали американцы, его увезли бы советские, и он, очевидно, закончил бы дни на "шарашке" - намного раньше, чем в Америке, где он дожил до 1977 года.

Сейчас мы часто видим по телевидению интернациональные команды космонавтов, состоящие из россиян, американцев, европейцев, китайцев - которые все вместе, постепенно прокладывают потомкам путь на другие планеты. И если действительно в ученом Вернере фон Брауне совмещались гений и злодейство, то работа этих команд – явное свидетельство победы его гения.

По материалам программы Александра Гениса