Чарльз диккенс и его женщины. Двойная жизнь чарлза диккенса

Чарлз Диккенс

Прежде чем развестись с женой, Чарлз Диккенс прожил с ней 20 лет. Его супруга Кэйт Хогарт была заурядной женщиной. Выйдя замуж за Диккенса, она полностью посвятила себя ведению хозяйства и воспитанию детей. С мужем у Кэйт не было взаимопонимания, но в целом на протяжении 20 лет их отношения оставались более или менее ровными. По крайней мере, в их семье не было ни ссор, ни скандалов, ни взаимных упреков. Диккенс отдавал всего себя творчеству, а Кэйт занималась домашними делами. Но чем больше Диккенс становился известным как писатель, чем больше он зарабатывал на жизнь, тем сильнее отдалялась от него жена.

Она была несколько странной женщиной: ей почему-то совсем не нравилось, что Диккенс испытывал потребность обставить свою жизнь с внешней стороны по возможности лучше и комфортнее.

Когда книги Диккенса стали приносить его семье приличный доход, писатель начал устраивать у себя дома вечера, на которые собирались люди, посвятившие свою жизнь, творчеству: как мужчины, так и женщины.

Кэйт совсем не нравились друзья мужа, и на приемах она даже не пыталась скрыть свою неприязнь, которую испытывала к ним. Кроме того, жена Диккенса, несмотря на то что была неплохой хозяйкой, совершенно не умела организовывать светские приемы. Впрочем, учиться всем тонкостям приема гостей у нее не было желания.

Принимать гостей писателю помогала сестра жены, которая со временем начала играть в доме ведущую роль: постепенно она взяла хозяйство в свои руки, и Кэйт оказалась как бы не у дел. Она возненавидела сестру, считая, что у Диккенса с ней роман. Но она ошибалась. Сестра принимала и развлекала гостей не для того, чтобы показать свое превосходство над Кэйт, а отчасти потому, что хотела скрыть неумение последней.

Кэйт подозревала, что муж изменяет ей с сестрой, а после того, как Диккенс по неосторожности сказал, что сестра Кэйт – идеал женственности, ее подозрение переросло в уверенность. В этот день Кэйт впервые в жизни осыпала мужа упреками и оскорблениями. Диккенс клялся в том, что не изменял ей. И Кэйт готова уже была поверить, если бы до ее ушей не долетела фраза Диккенса, высказанная им в кругу друзей. В разговоре с приятелями-литераторами о браке Диккенс, говоря о своей жене, заметил: «Она создана не для меня…»

Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Кэйт. Устроив мужу жуткий скандал и пожелав ему счастья со своей сестрой – идеальной женщиной, созданной для него, Кэйт ушла от Диккенса и через некоторое время проинформировала его о том, что подала на развод.

После развода Диккенс стал выдавать бывшей жене по 200 фунтов ежегодно. Как уже говорилось, Кэйт ушла из дома Диккенса, а после развода родителей к ней переехал жить старший сын. Остальные 9 детей, а также сестра Кэйт, послужившая причиной разрыва Диккенса с женой, остались жить в доме писателя.

История о том, как Чарльз Диккенс любил жареный сыр и жену Кэтрин, которая с завидной регулярностью рожала ему детей, безукоризненно вела домашнее хозяйство и даже написала кулинарную книгу. А также о том, как после 16 лет совместной жизни семейное счастье закончилось, а из кулинарной книги исчез рецепт любимого блюда Чарльза.

Две шляпы, бросавшие тень на штору, были головными уборами двух самых близких приятельниц миссис Бардл, которые только что пришли, чтобы мирно выпить чашку чаю и разделить с хозяйкой скромный горячий ужин, состоявший из двух порций поросячьих ножек и поджаренного сыра. Сыр восхитительно подрумянивался в маленькой голландской печке перед камином; поросячьи ножки чувствовали себя превосходно в маленькой жестяной кастрюльке, висевшей на крюке.
Чарльз Диккенс. Посмертные записки Пиквикского клуба

История появления этой книги началась в 1835 году, когда начинающий журналист Чарльз Диккенс, которому исполнилось 23 года, устроил домашний праздник по поводу опубликования его очерка о жизни и характерных типах Лондона. В числе приглашенных был известный издатель Джордж Хогарт и его старшая дочь, двадцатилетняя Кэтрин. Симпатичная, темноволосая, романтического вида девушка не то чтобы разбудила в нем страсть, но понравилась ему своей свежестью и непосредственностью. Он искренне к ней привязался и в конце весны того же 1835 года Кэтрин Хогарт и начинающий писатель Чарльз Диккенс объявили о помолвке.

Они поженились в апреле 1836 года и в первые годы их брака молодая жена была, по словам писателя, «его лучшей половиной». Что касается Кэтрин, то она, по свидетельству младшей сестры Диккенса Мери, «стала прекрасной хозяйкой и совершенно счастлива».
Далее последовала череда лет, когда муж с завидной регулярностью издавал один роман за другим, а Кэтрин столь же регулярно рожала ему детей. Ей все тяжелее было заниматься ведением домашнего хозяйства, и эта забота сначала постепенно легла на плечи ее младшей сестры Мэри, а после ее внезапной смерти, другой младшей сестры Джорджины, которая жила в доме Диккенсов с пятнадцатилетнего возраста.

К моменту выхода в свет книги в 1852 году в семье писателя было уже 10 детей, а истинной хозяйкой в доме стала Джорджина. Изнуренная родами и выкидышами, постаревшая и подурневшая Кэтрин уже не могла дать того, что требовала энергичная, страстная натура Диккенса, и финалом их отношений стало сначала постепенное, а затем окончательное охлаждение чувств, что, в конце концов, привело к разрыву семейных уз. Бернард Шоу по этому поводу высказался так: «Главная беда его жены была в том, что она не была Диккенсом в юбке». Кэтрин была типичной женщиной и женой в викторианской Англии. Как вспоминала ее дочь Кейт, «у нее, как и у всех нас, были свои недостатки, но она была кротким, милым, добрым человеком и настоящей леди». Однако жизнь рядом с великим писателем наложила на Кэтрин свой отпечаток, который позволил ей написать книгу, оставившую свой след в кулинарной истории Англии. В ней содержался весь опыт ведения домашнего хозяйства писателя, любившего не только жену, но и неукоснительный порядок в доме, комфорт и хорошо приготовленную вкусную еду.

Возможно, что мысль о написании книги возникла у Кэтрин под влиянием сочинения викторианской старой девы и скромной поэтессы мисс Элизы Эктон из Тонбридж в графстве Кент, опубликовавшей в 1845 году первую английскую поварскую книгу для домашних хозяек «Современная кулинария для частных семей», написанную простым языком, с рецептами блюд, легко доступными для изготовления. Эта книга, в которой впервые указывалось количество продуктов и время, необходимые для приготовления блюд, послужила своеобразным образцом для дам, стремившихся опубликовать плоды своей кулинарно-хозяйственной деятельности.

Скромное сочинение Кэтрин Диккенс не стало столь же популярным, как книга мисс Эктон и тем более как вышедшая позднее, в 1861 году, обширная книга миссис Битон «Ведение домашнего хозяйства». Но для истории кулинарии оно оказалось ценным источником сведений, дающим представление о повседневной семейной викторианской кухне, основу которой составляли блюда из говядины, баранины и свинины, в непременном сопровождении картофеля, при гораздо меньшем употреблении овощей (свеклы, капусты моркови и репы) и презрительным отношением к еде простолюдинов – рыбе.

Книга Кэтрин Диккенс представляла собой простое собрание меню домашних обедов, дополненное несложными в изготовлении рецептами. Кэтрин, бывшая родом из Шотландии, разнообразила общепринятое меню блюдами из трески и кефали, жареными устрицами, устричным соусом и тушеными угрями. Сочинение жены писателя несколько раз переиздавалось, но после развода Кэтрин мстительно удалила из новых изданий одно из самых любимых блюд Чарльза – жареный сыр. Эта горячая закуска часто подавалась писателю к утреннему кофе, или к обеду вместе с картофельным пюре, и поэтому нет ничего удивительного, что он упомянул её в своем первом романе «Посмертные записки Пиквикского клуба».

Оказалось, что для того чтобы приготовить жареный сыр, нужно соблюдать несколько простых правил. Прежде всего, нужно взять рассольные сыры – моцерелла, фета, адыгейский, сулугуни и т. п. Затем понадобятся свежие яйца, крупно измельченные панировочные сухари, приготовленные собственными руками из высушенного хлеба, сливочное или рафинированное дезодорированное растительное масло.

Сыр жареный по-английски

На 1 порцию понадобится 80 г мягкого рассольного сыра, 10 г панировочных сухарей, 10 г сливочного масла, зелень петрушки.

Толстые ломтики мягкого сыра панировать в сухарях, положить на горячую сковороду с растопленным сливочным маслом и быстро обжарить на сильном огне. Выложить на тарелку и при желании посыпать рублеными листьями петрушки.
Примечание: Твердые сорта сыра предварительно следует смочить молоком, чтобы лучше приставала панировка.

Сыр жареный по-русски

На одну порцию понадобится 120 г сыра «Адыгейский», 15 г панировочных сухарей, 7 г кунжута, 1 яйцо, растительное масло, листовой салат.

Сыр порезать кубиками, обмакнуть во взбитые яйца, обвалять в смеси сухарей и кунжута, выложить на тарелку и поместить в холодильник на 3 часа. Нагреть до высокой температуры достаточное количество растительного масла в глубокой сковороде, Используя кухонные щипцы, опустить сыр в масло и быстро обжарить до появления золотисто-коричневого цвета панировки. Извлечь щипцами жареный сыр из масла, обсушить на бумажном полотенце, немного остудить до температуры, когда его будет приятно есть, и выложить на тарелку на лист салата.

Автор приготовил жареный сыр тем и другим способом, попробовал сам, угостил им домашних, которые по достоинству оценили его замечательный вкус и посоветовали опубликовать эти рецепты, что он и делает с надеждой получить одобрение от своих уважаемых читателей.

Исследование глубины человеческой души, стремление к познанию мира в его противоречии и разнообразии, анализ человеческих поступков - то, чему посвятил свое творчество Чарльз Диккенс.

Биография писателя

Чарльз Джон Хаффем Диккенс родился в Портсмуте 07.02.1812 года. Он был вторым ребенком в семье. Сестра Фанни старше его на два года. Отец, Джон Диккенс, мелкий служащий в Адмиралтействе, сын горничной и лакея, был очень щедрым и добродушным человеком. Любил прихвастнуть и рассказывать анекдоты. Все это сочеталось в нем со слабостью к джину и виски.

Он мечтал стать актером, но мечту осуществить так и не смог. Пристрастие к театру, жизнь не по средствам привели его в конце концов в тюрьму для должников. С ним вместе там оказалась и вся семья. Диккенс в романе «Крошка Дорит» превосходно опишет «долговую тюрьму». В 12 лет Чарльз Диккенс был вынужден работать на фабрике ваксы. Воспоминания об этом периоде жизни найдут отражение в романе «Дэвид Копперфилд», в эпизоде мытья бутылок.

Диккенса эти воспоминания мучили даже в зрелые годы. В его сознании навсегда остался страх перед нищетой. Шесть месяцев, что он работал на этой фабрике, Чарльз чувствовал себя беспомощным, униженным. В одном из своих писем он написал, что никто и не подозревал, как он горько и тайно страдал.

Семья. Отец

Тем не менее, Чарльз не скрывал, что отца он любил больше, чем мать. Мистер Джон старался ни в чем детям не отказывать, окружил их заботой и лаской. В частности любимца Чарльза. Для мальчика отец стал близким другом. Он частенько брал его с собой в Майтр-инн, где вместе с сестрой они пели песни завсегдатаям таверны.

От него Чарльз Диккенс унаследовал любовь к театру, богатое воображение, легкость слова. Диккенс интересовался театром настолько, что старался не упустить ни одной любительской постановки. Побывал несколько раз в королевском театре Рочестера. Дома они с удовольствием разыгрывали пьесы, читали стихи.

С восторгом вспоминает он прогулки за город, катанье с отцом по реке и волшебные картины, открывавшиеся с вершины холма. Отец всегда просил Чарльза рассказать о своих впечатлениях. Проходя мимо дома Гэдсхилл, он рассказывал отцу, как прекрасен и величественен этот дом. На что отец отвечал, что может статься, Чарльз сможет жить в этом доме, если будет упорно трудиться.

Семья. Мать

Мать Элизабет - добрая, честная женщина стояла по происхождению выше своего мужа. Среди ее родственников были и чиновники. Но мягкость ее характера не позволяла как-то повлиять на мужа. Чарльз рано научился читать и писать, в этом помогла ему мать. Она же научила его латыни. Времени на занятия с Чарльзом у нее не было, отвлекали хлопоты и заботы о младших детях. Няня, служившая в их доме, говорила, что миссис Диккенс превосходная женщина и заботливая мать.

В семье было восемь детей. Чарльз просто не понимал, что на плечи матери легли все заботы о благосостоянии семьи. Он, как зачастую и происходит с болезненными детьми, у которых нет полноценного общения со сверстниками, замыкался в себе. А материнская любовь казалась ему непрочной и непостоянной.

Детские годы

Хорошая память и необычная наблюдательность проявились у Чарльза, когда ему еще не было и двух лет. Будучи взрослым, он отчетливо помнил все, что происходило в то время: что творилось за окном, как его водили смотреть солдат, вспоминал сад, по которому топал маленькими ножками за старшей сестрой.

В 1814 году отец Чарльза занимает ответственный пост, и семья переезжает в Чатем. Первые несколько лет были счастливейшими для Чарльза. Он с наслаждением вспоминал эти дни, детство оставило в его душе яркий след. Вместе с сестрой мальчик разведал все чатемские доки, облазил кафедральный собор и замок, исходил все улицы и тропинки.

Он помнил до мельчайших деталей все, что происходило: каждое событие, каждую мелочь, случайно брошенное слово или взгляд. Маленький Диккенс рос болезненным ребенком, и поэтому не мог вдоволь играть с детьми, но любил, оторвавшись от чтения, наблюдать за ними. Соседский мальчик, чуть постарше Чарльза, стал его другом.

Диккенс уже в столь раннем возрасте подмечал привычки, странности и причуды людей. Позднее он отразил эти воспоминания в "Очерках Боза".

Первая школа

Когда мальчику исполнилось девять лет, семейные дела были настолько плохи, что просторный, светлый и веселый дом пришлось сменить на плохонький домик. Но жизнь мальчика настроилась на серьезный лад. Он поступил в школу, где молодой священник посоветовал ему как можно больше читать английских классиков, пишет в своих воспоминаниях Чарльз Диккенс. Книги стали для него самой большой отрадой и главной школой.

В начале 1823 года семья переезжает в Лондон. Чарльз, приехавший чуть позже, был опечален. Уйти из школы - для мальчика это был тяжелый удар. Диккенсы не могли себе позволить прислугу, и Чарльзу приходилось нянчить братишек и сестренок, бегать по поручениям, чистить обувь. Друзей у него не было. Оставило его и то радостное чувство, которое он испытывал в школе - приобщение к знаниям.

Сестра Фанни уезжала учиться в Королевскую музыкальную академию. Через много лет Чарльз пожалуется одному из друзей, насколько ему было больно провожать сестру и думать, что теперь до тебя никому нет дела. Вскоре дела стали совсем плохи. Чтобы рассчитаться с кредиторами, Диккенсы вынуждены сдать в ломбард все, что у них было. Семья оказалась в «долговой тюрьме».

Долговая яма

Чтобы хоть как-то помочь им, родственник матери берет Чарльза к себе на фабрику ваксы. Чарльз переживает этот период очень болезненно. В начале 1924 года мистер Джон получил небольшое наследство и выплатил долг. Вскоре семья перебралась в отдельный домик. Случайно отец Чарльза зашел на фабрику, где работал сын, и увидел чудовищные условия. Ему это не понравилось, мальчика немедленно уволили.

Мать была расстроена и пыталась договориться с хозяином, чтобы сына взяли обратно. Обида глубоко засела в душе мальчика. В своих воспоминаниях Чарльз пишет, что он никогда не забудет о том, как она хотела за 6 шиллингов в неделю обречь его снова на бесконечные муки. Но отец настоял на том, что ему необходимо учиться. И Чарльз становится приходящим учеником частной школы, в которой он проучился два года.

Школа и первая работа

В школе он быстро стал всеобщим любимцем - первый ученик в школе, приветливый, подвижный. Чарльз на тетрадных страничках стал выпускать еженедельную школьную газету, в которую писал сам. Ее он давал почитать в обмен на грифельные карандаши. В общем, он отлично проводил время. Это были счастливейшие годы его жизни.

На дальнейшее обучение в семье денег не было. После школы в 15 лет Чарльз поступает на работу к адвокату. Чтение книг, его наблюдательность и жизненный опыт сделали свое дело. Ему предложили должность репортера в местном суде. Параллельно сотрудничает с несколькими лондонскими журналами и газетами, получая гроши за свою работу. Но он упорно трудится, надеясь вскоре утвердиться в качестве журналиста.

Диккенс очень хорошо знал Лондон, каждую его улочку, со всеми трущобами, фабриками, рынками и роскошными особняками. Он был первый, кто описал город с глубоким знанием дела, ночную и преступную жизнь. Пожалуй, с этого и началась его литературная деятельность.

Начало литературной деятельности

В качестве репортера Диккенс посещал здание лондонского суда. Вскоре на страницы его романов вылилось то, что он там слышал и видел. В 1833 году Чарльз прочитал в журнале Monthly Magazine рассказ никому не известного автора «Обед в аллее тополей». Это был его литературный дебют. Диккенс создал цикл очерков о Лондоне и его обитателях под псевдонимом «Воз». Они понравились читателям, и издатель опубликовал их отдельной книгой «Очерки Воза».

В английскую литературу Чарльз Диккенс вошел с «Очерками Воза», но утвердился в ней с романом «Посмертные записки Пиквикского клуба». Роман публиковался по частям, был пронизан юмором и рассказывал о приключениях добродушного мистера Пиквика. В то же время в романе автор высмеивает английское правосудие. По жанру он был близок к распространенным в то время в Англии «спортивным новостям».

Диккенс не случайно выбрал этот жанр, так как он позволял ввести новые темы, героев, которым предоставлял большую свободу действий, позволял прервать повествование. Так, с первых страниц романа у Диккенса появляются дорогие его сердцу образы, утверждающие добро вопреки обстоятельствам.

Художественный мир Диккенса

Диккенс обладал богатейшим воображением. Именно это и знание неприглядных сторон Лондона, да и в целом Англии, помогли ему создать многоликий художественный мир. Истории Чарльза Диккенса были населены бессчетным числом драматических, комических и трагических персонажей. Его романы насыщены людьми всех сословий, бытом, нравами и деталями, выписанными с репортерской точностью.

С первых страниц внимание читателя приковывают веселые сценки и юмор по отношению к своим любимым героям - простым людям. Мир, созданный Диккенсом, театрален и представляет собой смесь реализма и фантастики. Он отличается яркостью и гиперболичностью. К примеру, образы Трухти Вэка, Скруджа, Ловкого Плута - гиперболичны, но тем не менее, несмотря на все преувеличения, они являются вполне реалистичными типами.

Ловкий Плут не просто смешон - он карикатурен. Но вполне типичен. Мальчишка, живущий в развращенном мире, мстит ему за все свои несчастья. На суде заявляет, что лавочка для правосудия не годна. Выросший в трущобах Лондона, Плут груб и смешон, но он заставляет осознать, насколько этот мир ужасен, - он породил его для того, чтобы растоптать.

Художественный мир писателя представляет извечную борьбу зла и добра. Противостояние этих сил определяет не только тематику романа, но и своеобразное решение этой проблемы. Диккенс-моралист утверждает в романе свой идеал - добро. Диккенс-реалист не может не любоваться своими героями, как олицетворяющими зло, так и олицетворяющими добро.

Основные периоды творчества

В многочисленных очерках, рассказах, заметках, эссе и в шестнадцати романах Диккенса перед читателем предстает образ Англии 19-го века, вступившей на путь экономического развития. Реалистическая картина Англии, созданная писателем, отражает процесс эволюции писателя-художника. В то же время, убежденный реалист, он всегда остается романтиком. Иными словами, реализм и романтизм тесно переплетает в своем творчестве Чарльз Диккенс. Книги и этапы его творческого пути делятся условно на четыре периода.

Период первый (1833-1837 годы)

В это время созданы «Записки Пиквикского клуба» и «Очерки Воза». В них отчетливо вырисовывается сатирическая направленность его творчества. И, конечно, этическое противопоставление «добра и зла». Оно выражается в споре между правдой (эмоциональное восприятие жизни, основанное на воображении) и кривдой (рациональным подходом к действительности, основанном на цифрах и фактах).

Период второй (1838-1845 годы)

В этот период писатель выступает реформатором жанра. Он расширяет никем серьезно не разрабатывающуюся нишу - детскую тематику. В Европе он первым стал отображать в своих произведениях жизнь детей. Здесь напрямую связывает две темы Чарльз Диккенс - «большие надежды» и детство. Она и становится центральной и в этом периоде творчества, и продолжает звучать в последующих произведениях.

• «Барнаби Радж» (1841) - обращение к исторической тематике объясняется попыткой автора осознать сквозь призму истории современный мир.
• «Лавка древностей» (1841) - попытка найти в сказочных сюжетах альтернативу злу.
• «Американские заметки» (1843) - постижение современной Англии. Поездка Чарльза в Америку расширила кругозор писателя, и у него появилась возможность взглянуть на Англию с "другой стороны".

В этот период творчества он также создал следующие произведения, которые глубоко затрагивают детскую тему, в которой трогательно и бережно автор раскрывал душу ребенка. Унижения, издевательства и тяжелый труд - это то, чем до глубины души был возмущен Чарльз Диккенс. Оливер Твист - герой его романа, печальный пример жестокости и бессердечия общественности.

• 1838 г. - «Оливер Твист».
• 1839 г. - «Николас Никклби».
• 1843 г. - «Мартин Чезлвит».
• 1843-1848 гг. - цикл «Рождественские рассказы».

Период третий (1848-1859 годы)

На этом этапе углубляется социальный пессимизм писателя. Заметно меняется техника письма, она становится более сдержанной и продуманной. Углубляется исследование автором детской психологии. Появляется и новая, ранее им неисследованная, нравственная пустота. В это время вышли следующие романы:

• 1848 г. - «Домби и сын».
• 1850 г. - «Дэвид Копперфильд».
• 1853 г. - «Холодный дом».
• 1854 г. - «Тяжелые времена».
• 1857 г. - «Крошка Доррит».
• 1859 г. - «Повесть о двух городах».

Период четвертый (1861-1870 годы)

В романах этого периода уже не встретишь мягкого юмора. Он сменяется на безжалостную иронию. И Чарльз Диккенс «большие надежды» превращает, по сути, в бальзаковские «утраченные иллюзии». Только больше иронии, скепсиса, больше горечи. Последние свои романы Диккенс подвергает глубокому философскому осмыслению - лицо и маска, его скрывающая. На этой игре «лицо-маска» построен его последний роман «Наш общий друг». Два последних шедевра Диккенса:

• 1861 г. -«Большие ожидания».
• 1865 г. - «Наш общий друг».

Роман «Тайна Эдвина Друда» остался незавершенным. Он и сейчас остается загадкой для литературоведов, критиков и читателей.

Три самых популярных романа

«Дэвид Копперфильд» - это во многом автобиографический роман, многие события здесь перекликаются с жизнью автора. Это роман-воспоминание. Это то, что пережил сам Чарльз Диккенс. Биография главного героя тесно переплетена с его собственной жизнью. Бережно доносит до читателя впечатления и суждения ребенка взрослый человек, сумевший сохранить в своей душе чистоту детского восприятия. Здесь рассказывается история мальчика, ставшего писателем.

Копперфильд рассказывает жизненную историю уже достигнутых высот. К концу повествования вера в победу справедливости сменяется усталостью - переделать можно только себя, а мир не переделаешь. К такому заключению приходит Чарльз Диккенс. Краткое содержание романа уже ясно показывает, как человек сумел остаться хорошим, хотя на его пути постоянно были несправедливость, ложь, коварство, утраты.

Герой романа, росший рядом с милой, доброй, но слабой матерью сталкивается со злом впервые, когда она выходит замуж. Жестокий отчим и сестра возненавидели мальчика, всячески унижали его и издевались над ним. Но худшее еще впереди. Умирает мать Дэвида, отчим не хочет платить за учебу и отправляет его работать на склад. Мальчик страдает от неподъемной работы, но больше всего от того, что его лишили возможности учиться. Но, несмотря на все трудности, Дэвид сохранил чистую душу ребенка и веру в добро.

Дэвид вспоминает свою жизнь и многие события в ней оценивает совершенно по-другому, не так, как оценивал их мальчиком. Сквозь повествование пробивается голос талантливого малыша, который много запомнил и понял.

Диккенс показывает, как ребенок учится отличать добро и зло, трезво оценивать силы, и даже в отрицательном персонаже пытается разглядеть что-то хорошее. Мягкий юмор автора спасает читателя от излишней назидательности. И читатель не просто извлекает жизненные уроки, но и проживает жизнь вместе с Дэвидом Копперфильдом.

"Приключения Оливера Твиста"

Оливер Чарльза Диккенса - мальчик, чья жизнь с самого рождения была жестокой. Родился он в работном доме, умирает после родов мать, а отца он никогда не знал. Едва появившись на свет, он сразу получает статус преступника, и его увозят на ферму, где большинство детей умирали.

В романе чувствуется ирония, когда автор рассказывает о том, какое воспитание получил там мальчик: сумевший выжить на ферме, «бледный, чахлый ребенок», значит, пригодный работать. Общественных попечителей Диккенс обличает, показывая всю их жестокость. У этих несчастных детей выбор был невелик. В частности у Оливера их было три: идти учеником к трубочисту, плакальщиком к гробовщику или в преступный мир.

Всем сердцем автор привязан к своему герою и помогает ему пройти испытания. Роман заканчивается благополучно, но читателю предоставляется возможность задуматься о несправедливых законах бытия, об унижениях и издевательствах, которым подвергается основная масса народа. Это то, с чем до конца своих дней не мог примириться Чарльз Диккенс. «Приключения Оливера Твиста» - это живой отклик на злободневные темы современности.

"Рождественская песнь"

Главный герой повести - скупой и безжалостный старик Скрудж. Ему чужды веселье и радость. Любит он только деньги. Старик готовится встретить на работе приближающееся Рождество. Вернувшись домой, он видит перед собой призрак компаньона, умершего несколько лет назад. Призрак рассказывает ему, как страдает от тяжести грехов, совершенных прежде. Не хочет, чтобы Скруджа постигла такая же участь. И сообщает ему, что его посетят три духа.

Первый, Святочный дух прошлых лет, переносит Скруджа в детство. Старик видит себя беззаботным молодым человеком, радуется жизни, любит, имеет надежды и мечты. После этого он переносит его в то время, когда он сосредотачивается на накоплении богатства. Где его возлюбленная уходит к другому человеку. Скруджу это тяжело видеть и он просит перенести его обратно.

Второй, Дух нынешних Святок, приходит и показывает, насколько все люди рады Рождеству. Они готовят кушанья, покупают подарки, спешат домой к близким, чтобы встретить праздник. Домашний очаг, семья, уют - то, чему придавал большое значение Чарльз Диккенс.

Рождественская предпраздничная суета всегда у него ассоциировалась с домашним очагом, где любой человек был в тепле и безопасности. Вот Дух переносит Скруджа в небогатый дом, где семья готовится к Рождеству. Веселье омрачается тем, что младший ребенок очень болен и до следующего Рождества, возможно, не доживет. Это дом клерка, который работает у Скруджа.

Третий, Дух будущих Святок, молчит и, не говоря ни слова, переносит старика по разным местам и показывает возможное будущее. Он видит, как в городе умирает известный человек, но это вызывает у всех плохо скрываемую радость. Скрудж понимает, что с ним может быть так же. Он взмолился, чтобы Дух позволили ему изменить настоящее.

Скрудж становится другим человеком, становится добрым и щедрым, проводит Рождество с племянником. Основная идея повести - это нравственное перерождение Скруджа. Он переосмыслил ценности, оживил свою когда-то живую душу, вспомнил, что такое радость и добрые дела. То, что происходит накануне Рождества, - это символ обновления и рождения нового.

Известный писатель, заботливый отец и муж

К середине тридцатых годов Чарльз Диккенс был известным писателем Англии. Произведения пользовались огромным успехом. Популярность Диккенса была настолько велика, что ему неоднократно предлагали баллотироваться в парламент. Его мнением интересовался весь мир, настолько известным стало имя Чарльза Диккенса. Когда он решил выступить с чтением романов и встретиться со своими читателями, вся Англия ликовала.

Новый роман Диккенса все ждали с нетерпением. Когда в Нью-Йорк приходило судно с его очередным шедевром, его уже встречали толпы читателей. В Америке люди брали приступом залы, где он выступал с чтением собственных романов. Люди спали в сильный мороз перед кассами. Залы все были малы, и в итоге писателю и его слушателям уступили для чтения Бруклинскую церковь.

Диккенс был прекрасным отцом для своих детей. Он и его супруга Мэри Хоггард вырастили и воспитали семь дочерей и трех сыновей. Дом Чарльза Диккенса буквально звенел от детского смеха. Он уделял им много внимания, несмотря на загруженность работой. Дети получили достойное образование и место в обществе. Всю жизнь они с теплотой вспоминали о своем отце и ценили ту любовь и доброту, которая их окружала.

"Во мне живут два человека. Один испытывает те чувства, которые положено испытывать, а другой — прямо противоположные. С последнего я пишу своих злодеев. А по примеру первого пытаюсь жить"

Диккенс

Чарлз — старший из шести оставшихся в живых детей Джона и Элизабет Диккенс, родился близ Портсмута, портового английского города, 7 февраля 1812 года. Его отец был служащим Военно-морского казначейства. Несмотря на свое отнюдь не аристократическое происхождение, он был не чужд искусству. Последнее представлялось Джону Диккенсу непременным атрибутом джентльмена, которого он изо всех сил старался из себя изображать. Его супруга в свою очередь отличалась живостью и остроумием. В семье поощряли такие забавы, как исполнение комических куплетов и участие в любительских домашних спектаклях.

Отец часто брал с собой Чарлза в местные пабы, где тот охотно пел и танцевал. Родители водили мальчика и в театры — его явные актерские способности льстили самолюбию старшего Диккенса. Правда, Чарлз отличался повышенной чувствительностью и способностью страдать по любому самому незначительному поводу так глубоко и болезненно, что нередко это выглядело в глазах окружающих актерской игрой.

Наделен он был и феноменальной памятью, в том числе на звуки, формы, краски и даже запахи. И, по всей видимости, Чарлз нисколько не кривил душой, когда спустя много лет подтвердил умирающей сестре Фанни, что тоже ощущает запах осенних листьев, когда она, привстав с кровати, уверяла его, что теперь эти листья устилают пол в ее комнате, как в том лесу, где они совершали долгие прогулки в детстве. Недаром память станет источником страданий для Диккенса.

Недолгая учеба в школе и безмятежное детство закончились в 10 лет. В 1822 году отца перевели в Лондон, в Адмиралтейство. В городе, слывшем Вавилоном, нелегко было сохранить тот же образ жизни, что и в провинции. В полной соблазнов столице Джон и Элизабет жили не по средствам, и вскоре их финансовое положение стало отчаянным. Решение пришло в голову Элизабет: Чарлз должен устроиться на работу. И вот, весь перепачканный, он наклеивает ярлыки на бутылки с ваксой. Казалось, ему никогда уже не удастся от нее отмыться. Но самое унизительное для Чарлза — зеваки за окном, которые, корчась в ужимках, наблюдают за его занятием. Но это было только начало кошмара.

Вскоре после его трудоустройства отца посадили в долговую тюрьму, и мать вместе с детьми тоже отправилась в специальные тюремные апартаменты. Родители не только не позаботились о старшем сыне, но и ничуть не интересовались, как он живет. Правда, однажды отец позвал его к себе и назидательно сказал: «Если мужчина получает в год 20 фунтов и тратит из них 19, то у него есть шанс остаться счастливым. Потратив же неправедным образом последний фунт, он способен исковеркать себе жизнь». После этой встречи у вернувшегося на фабрику мальчика случился припадок: в полубессознательном состоянии он повалился на пол и пребывал несколько минут в судорожной агонии. Это была одна из первых панических атак, которые будут жестоко терзать его до конца жизни. Вопреки всем перипетиям судьбы Чарлзу удалось выстоять и не превратиться в одного из многочисленных малолетних преступников, которыми кишел Лондон.

Спустя три месяца после ареста отец получил наследство, и семья вновь воссоединилась на свободе. Но Элизабет боялась, что муж не сумеет удержаться от карточной игры и выпивки, что денег снова не хватит, и без жалости вновь отправила сына на работу. Диккенс никогда не простит ей этого. Отец был более милостив и разрешил ему вновь пойти в школу, после которой Чарлз устроился клерком в юридическую контору. За небольшую взятку он уговорил одного театрального антрепренера разрешить ему выступать в маленьких уличных театрах перед искушенной лондонской публикой. Однажды, впечатленный талантом перевоплощения юного актера, его мимикой и блестящей пантомимой, импресарио назначил ему встречу в театре Ковент-Гарден. Но у Чарлза в тот день случился один из приступов почечной колики, которыми он страдал с раннего детства, носившей наверняка нервический характер.

Диккенс решил заняться журналистикой. За три месяца освоил стенографию и поступил в одно из первых политических изданий Mirror of Parliament. Это было время начала расцвета политической журналистики, а он действительно был прирожденным репортером. Обладая вулканической энергией, Чарлз мог без устали, сна и еды бродить по городу, не теряться в оглушительном грохоте дебатов на галереях Парламента, где с сумасшедшей скоростью прямо на коленях строчил статьи. Тогда же Чарлз сочинил первые рассказы и скетчи, где превращал жизнь хорошо ему знакомых обитателей лондонского дна в сатирические зарисовки. Когда в 1836 году вышел первый сборник его рассказов, двадцатичетырехлетний автор получил лестное предложение от издательского дома «Чепмэн и Холл». Диккенс обязан был предоставлять им ежемесячные серии рассказов с продолжением.

20 тысяч слов в месяц на протяжении 20 месяцев, гонорар — 14 гиней. С тех пор Чарлз всегда будет писать для изданий, готовых к подобной «сериализации» его произведений, своего рода аналогу современной «мыльной оперы». Сначала — анонс и реклама, а с каждым новым выпуском читательская аудитория росла и ширилась. Ее неослабевающий интерес гарантировал автору не только известность, но и постоянные финансовые поступления, что было для него невероятно важно. И хотя имя Диккенса очень быстро превратилось в настоящий бренд, читатели готовы были скупить все издания, где обещали напечатать его новый роман, — он так и не смог чувствовать себя в финансовой безопасности.

В 24 года он женился на Кэтрин Хогарт, хорошенькой черноволосой девушке с голубыми глазами и кротким характером, призванной вытеснить из его памяти первую и самую сильную любовь — Марию Биднелл.

А в 43 понял, что жена ему надоела. И Диккенс это не особо скрывал, хотя его жена была дочерью Джорджа Хогарта, редактора "Морнинг кроникл", помогшего будущему писателю приобщиться к журналистике. Он начинал парламентским репортёром- стенографом, что оказалось весьма полезным для его будущих литературных трудов.

Отношения Чарльза Диккенса с тремя сестрами Хогарт выглядят чрезвычайно запутанными.

Любил он одну из сестер, женился на другой, а третья, после того как распался этот брак, вела домашнее хозяйство и занималась детьми Диккенса.

Когда читаешь о женских судьбах сес-тер Хогарт, так тесно связанных с жизнью Чарльза Диккенса, создается впечатле-ние, что перено-сишься на страницы одного из его сенти-ментальных рома-нов.

И звучит на-смешкой, что именно он громче других пи-сателей воспевал се-мейное счастье и по-кой, тогда как его они коснулись лишь ми-моходом!

И что он сам, так любивший детей и создав-ший такие трогательные детские об-разы, как Дэвид Копперфильд, Нико-лас Никкльби и Оливер Твист, мало занимался своими детьми!

Когда Чарльз Диккенс встретил-ся с семейством Хогарт, он был мо-лодым, подающим надежды, но еще не известным писателем. Вначале знакомство носило чисто профес-сиональный характер: отец семейства Джордж Хо-гарт, был редак-тором «Ивнинг кроникл», чело-веком с литера-турными задат-ками. Он любил рассказывать, что был близким другом Вальтера Скотта.

Кэт Диккенс

Диккенс бывал и дома у Хогарта, в Челси, где жили три юные доче-ри редактора. Девятнадцати-летняя Кэт была в то время единственной из сестер на выданье. Мэри исполнилось только шестнадцать, а Джорджине и Элен — и того меньше.

Удачный старт «Посмертных записок Пиквикского клуба» совпал с венчанием Диккенса и Кэт.

Их домом стала холостяцкая квартира Чарльза, состоявшая из трех небольших меблированных комнат, но скоро мистер Пиквик и его компания принесли автору та-кие доходы, что Диккенс смог купить дом в центре Лондона, на Доути-стрит, 48.

Переоборудованный под музей, он сохранился до наших дней.

Кэт Диккенс

Как внешне выглядела юная Кэт, ставшая миссис Чарльз Диккенс? На портретах тех лет перед нами молодая девушка с внешностью романтической краса-вицы: с темными глу-бокими глазами, бледным лицом, об-рамленным темны-ми, традиционно уложенными локона-ми, благонравным прямым пробором и тяжелым узлом во-лос на затылке.

Семейная жизнь Диккенса, который, выражаясь мягко, был не обделён темпераментом, сопровождалась чередой супружеских измен. И это при том, что Кэтрин была почти всегда беременна. Первый ребёнок появился в их доме строго в "конституционный срок" — через девять месяцев. А потом детвора пошла косяком. За 16 лет Кэтрин родила 10 детей, а ведь случались и выкидыши! Один из биографов Диккенса не без упрёка заметил, что она, производя на свет одного ребёнка за другим, всё более замыкалась в своей сонной апатии. А сам писатель, имевший некоторое отношение к детородному конвейеру, считал, что процесс зашёл слишком далеко. Лично ему четверых детей было бы вполне достаточно.

Биографы Диккенса единодуш-ны в отрицательной оценке Кэт: вя-лая, полная женщина, равнодушная, слабая, сварливая, раздражитель-ная, склонная к депрессии, лишен-ная интеллектуальных запросов и т.д.

Невольно возникает вопрос: что же увидел в ней молодой Чарльз и почему женился на ней? Надо полагать, не только для того, чтобы иметь возможность публиковаться? Его письма к Кэт в период сватовст-ва разные по характеру и интонаци-ям: он мог резко упрекнуть ее за хо-лодность и капризность и вместе с тем называть «дорогая мышка», «любимый поросенок», «дорогая Те-ти» — эти ласковые имена придают письмам теплый и нежный оттенок.

Вместе с тем, из его собствен-ных высказываний можно сделать вывод, что женщиной, которую он действительно любил, была Мэри, младшая сестра Кэт. Он настоял, чтобы Мэри переехала к ним на Доути-стрит.

Не могло быть и речи, чтобы Мэри помогала своей сестре — она уже была больна, а у Кэт в то время был только один ребенок и к тому же имелась прислуга.

Почему же Кэт со-гласилась на переезд к ним сестры? Знала ли она о нитях, связывав-ших мужа и сестру? Возможно, считала, что это не могло быть чем-то большим, нежели родственное чувство и интеллектуальная общность, для других отношений Мэри была еще слиш-ком молода и тяжело больна.

Дом-музей Диккенса

Смерть Мэри стала для Диккенса потрясением. Однажды вечером, когда Чарльз и Кэт вернулись из театра, из комнаты Мэри вдруг раз-дался страшный крик. Когда к ней вбежали, она умирала от сердечно-го приступа. Мэри скончалась у Диккенса на руках. Он снял с ее еще не остывшей руки маленькое колеч-ко, надел его на свой палец и так и не расставался с ним до последнего дня жизни.

От смерти Мэри он не мог оправиться много лет. К тому же за ней сразу же последовал целый ряд несчастий: мать Мэри пролежа-ла без сознания более недели, у Кэт, которая была в положении, слу-чился выкидыш. Возможно, что именно в те дни она поняла, на-сколько глубока была страсть мужа к ее умершей сестре.

Диккенс не делал никакой тайны из своего горя по поводу кончины свояченицы. «Она была душой нашего дома. Нам следовало бы знать, что мы были слишком счаст-ливы все вместе. Я потерял самого лучшего друга, дорогую девочку, ко-торую любил нежнее, чем любое другое живое существо. Словами нельзя описать, как мне ее не хвата-ет, и ту преданность, которую я к ней питал». Вот какие признания выхо-дили из-под его пера. А как писа-тель он умолк надолго.

Кэт постоянно видела кольцо Мэри на пальце мужа. Что должна была она переживать, когда он за-пирался в гардеробной комнате се-стры, чтобы прикоснуться к ее одежде, ощутить ее аромат… Об этом знала только сама Кэт. Именно Чарльзу принадлежит надпись, сде-ланная на надгробном камне Мэри: там выражено желание самому быть похороненным рядом с ней. Локон ее волос полгода спустя после ее смерти вдохновил его на следую-щие строки: «Я хочу, чтобы ты поня-ла, как мне не хватает… милой улыбки и дружеских слов, которыми мы обменивались друг с другом во вре-мя таких милых, уютных вечеров у камина, для меня они дороже любых слов признания, которые я когда-либо могу услышать. Я хочу снова пережить все, что нами было сказа-но и сделано в те дни».

Диккенс тосковал о Мэри

А много лет спустя, в письме к матери Мэри, он признавался, что каждую ночь в течение многих меся-цев после смерти Мэри мечтал о ней, «иногда она являлась ко мне как дух, иногда — как живое существо, но никогда в этих грезах не было и капли той горечи, которая наполняет мою земную печаль; скорее, это было какое-то тихое счастье, настолько важное для меня, что я всегда шел спать с надеждой снова увидеть ее в этих образах. Она постоянно присут-ствовала в моих мыслях (особенно если у меня был в чем-то успех). Мысль о ней стала неотъемлемой частью моей жизни и неотделима от нее, как биение моего сердца».

Когда читаешь эти строки, начи-наешь понимать, что Диккенс по-смел здесь выразить свои мысли и чувства к умершей, которые он дол-жен был сдерживать, пока она была жива. Возможно, именно этот взрыв любви, вызванный смертью девуш-ки, и стал причиной ослабления его чувства к жене. Кэт отступила перед умершей соперницей. Мэри же вновь и вновь появляется во всех образах молоденьких девушек, столь прелестных и целомудренных, наполняющих страницы романов Диккенса: Дора в «Дэвиде Коппер-фильде» или малютка Нелли.

У Кэт в это время хватает забот по хозяйству и уходу за детьми, ко-торые появлялись на свет друг за другом: Чарльз, Кэти, Мэми, Уолтер, Дора, Эрвард, Френсис, Генри и Сидней. Основные претензии био-графов Диккенса, может быть, и не совсем заслуженные, адресованы именно к ней, многодетной матери: она не смогла принимать участие в интеллектуальной работе мужа, ни-когда не сопровождала его во время выступлений, обедов и вечеров, ус-траиваемых в литературном мире, она сидела дома, отпуская его одно-го.

Возможно, у нее не было другого выбора? Совершенно очевидно, что Кэт была не в состоянии справиться со всем одна. Но она должна была понимать уникальность мужа на фо-не собственной заурядности. Его же раздражали все ее промахи, он вы-смеивал ограниченность Кэт в срав-нении с другими женщинами.

Здесь на сцене появляется Джорджина, еще одна сестра Кэт, которая тоже не осталась равно-душной к чарам Диккенса. Она отка-зывается от удачного замужества только лишь для того, чтобы занять-ся домом и детьми сестры.

Популярность Диккенса в жен-ском обществе следует отнести за счет его славы: обожествление идо-ла — явление, типичное не только для современной поп-культуры. Да и сама Кэт не могла противостоять обаянию и остроумию мужа. А кто, впрочем, мог? Правда, его отноше-ния с поклонницами носили в основ-ном невинный характер.

И все же существовала женщи-на, ставшая причиной окончатель-ного краха супружеских отношений Кэт и Чарльза. На характер этой свя-зи исследователи придерживаются различных точек зрений: одни считают, что это была чистая дружба, возникшая между двумя художест-венными натурами, другие же пред-полагают, что их связывали любов-ные отношения.

Элен Тернан

Современники придерживались последнего мнения, и поползли сплетни. Этой женщиной была восемнадцатилетняя Элен Тернан, ак-триса одной из театральных трупп. Вскоре в руки Кэт попал пакет от ювелира, по ошибке отправленный им на домашний адрес писателя, и она с горечью убедилась, что оже-релье, находившееся в нем, пред-назначалось не ей, а Элен.

Извечная драма — любовный треугольник — тотчас же предстала перед ней как на ладони, хотя Чарльз уверял ее, что речь идет о чисто платонических отношениях. Он был так настойчив в своей версии, что Кэт была вынуж-дена согласиться нанести визит в дом семьи Тернан, то есть сделать все возможное, чтобы умолкли пе-ресуды.

Дочь Диккенсов Кэти, того же возраста, что и Элен Тернан, проси-ла мать не делать этого. Но Кэт вы-полнила свое обещание и испила до дна чашу горечи, отправившись с мужем в дом Тернанов. В результате сплетни не только не утихли, но разгорелись с еще большей силой.

По-сле двадцати двух лет супружеской жизни развод стал неминуемым. Джорджина, попавшая под обаяние свояка, приняла его сторону. Возник вопрос: как супругам жить дальше? Сошлись на том, чтобы по-делить дом на две половины.

…Джорджина, перебравшаяся в дом Диккенса, когда ей исполнилось примерно столько же лет, сколько и ее умершей сестре Мэри, была, как говорили, удивительно на нее похо-жа. Не потому ли Чарльз так тепло заботился о ней? Во время его по-ездки в Америку она занималась в Лондоне детьми, и они очень скоро полюбили свою молодую, симпатич-ную и добрую тетушку.

В семье Диккенса она поселилась в 16 лет и осела в ней навсегда. Умная, деловитая и фанатично преданная Диккенсу, она в последние годы, по сути, заняла место Кэтрин в качестве хозяйки дома и как его доверенное лицо. Во всех конфликтных ситуациях свояченица безоговорочно поддерживала Диккенса. Некоторые особенно бдительные наблюдатели подозревали её в любовной связи с писателем. Но он привёл её к врачу, и тот засвидетельствовал: она девственница.

Вероятно, и Чарльз Диккенс был пленен ею. «Когда мы сидим по вечерам у камина, Кэт, Джорджина и я, кажет-ся, что снова вернулись старые вре-мена, — пишет он. — Тогда я размы-шляю о случившемся, как о печаль-ном сне, от которого пробуждаюсь. Точно такой же, как Мэри, ее не на-зовешь, но в Джорджине есть мно-гое, что напоминает ее, и я будто снова переношусь в ушедшие дни. Иногда мне трудно отделить настоя-щее от прошлого».

После развода супругов Джорд-жина становится незаменимой. «Я не могу представить, что бы с нами всеми было, особенно с девочками, без Джорджины. Она — добрая фея в доме, и дети обожают ее».

Карикатура на Диккенса

Итак, двойная мораль викторианства празднует очередную побе-ду: в глазах общества разваливший-ся брак продолжает существовать, оба супруга по-прежнему живут вместе в одном доме, возведя сте-ны из льда и равнодушия между со-бой, такие же непреодолимые, как запертые на засов двери, разделя-ющие две половины их дома. «Мы заперли скелет в шкафу, и никто не знает о его существовании».

На Чарльза давит еще и ответст-венность перед читателями. Он не может себе позволить лишиться их симпатии. Поэтому он пишет откры-тые письма, которые публикует в журнале «Хаусхолд Уордс». Но, как всегда, когда хотят опровергнуть ка-кой-либо слух, замять скандал или скрыть полуправду, возникает об-ратный эффект. Тайное стало явным, и в результате разразился скандал.

Во время всех этих перипетий Джорджина преданно поддержива-ла писателя. Более того, она два-дцать два года не разговаривала с Кэт, вплоть до смерти Диккенса в 1870 году. Она даже сохранила дру-жеские отношения с Элен Тернан, для которой Диккенс снял в Лондо-не дом. Создается впечатление, что Джорджина ничего не хотела лично для себя.

Из трех сестер Хогарт именно Джорджина выказала самую безза-ветную и жертвенную любовь. Как пишет Диккенс, она была «в доме доброй феей», дети любили ее, а для самого писателя она была незаменимой. Всю свою любовь отдала она ему и его семье. Ради него оста-лась старой девой. Писатель умер у нее на руках. По завещанию он оста-вил ей 8000 фунтов, все свои драго-ценности и личные бумаги.

Роковым днём для писателя стало 8 июня 1870 года, около полудня он отправился навестить Эллен — она изредка принимала его визиты и деньги на хозяйство. Там он потерял сознание. Эллен вызвала экипаж и с помощью своего дворецкого перенесла в него Диккенса. В этом состоянии она и доставила его в Гэдсхилл-плейс. Вместе с Джорджиной уложила писателя на диван, где он умер, так и не приходя в сознание, через сутки, 9 июня. За минуту до смерти по его щеке медленно скатилась слеза. Обе женщины договорились не предавать огласке тот факт, что Диккенс был у Эллен накануне смерти и что именно ей предназначались его последние слова, тайну которых она так и не раскрыла.".

По вызову Джорджины в Гэдсхилл приехали дочери писателя, сын Чарльз, Кэтрин Диккенс, Джон Форстер, написавший первую биографию своего друга, и Эллен Тернан.

На следующий день, не приходя в сознание, Диккенс скончался от кровоизлияния в мозг. Похоронен он в Уголке поэтов Вестминстерского аббатства в Лондоне.

Писатель, состояние которого к моменту смерти составило 93 тысячи фунтов стерлингов, внёс Эллен Тернан в завещание под первым номером, обеспечив её на всю жизнь и легализовав тем самым её статус. Любопытно, что через несколько лет в 37-летнем возрасте она вышла замуж за педагога, который был младше её на 12 лет.

Возможно, он любил всех их, для каждой отыскав уго-лок в своем сердце. Но что при этом испытывали они?

Наверное, права была дочь Дик-кенса Кэти, сказав об отце после его смерти: «Нет, женщин он так и не понял».

Екатерина была прекрасным автором, актрисой и талантливым поваром, но все эти качества затмил ее брак. Все потому, что Кэтрин вышла замуж за самого популярного писателя своей эпохи. Спустя годы после ее смерти общественность разделилась на два лагеря. Большинство обвиняли ее в разрыве отношений с мужем, хотя были и те, кто понимал, что часть вины лежала и на известном писателе Чарльзе Диккенсе. Пра-пра-правнучка Екатерины и Чарльза Люсинда Хоксли занялась исследованиями, чтобы узнать, какой на самом деле была ее бабушка.

Знакомство и свадьба

В феврале 1835 года Чарльз Диккенс праздновал свое 23-летие. Кэтрин Хогарт, дочь его друга и редактора журнала, была одной из гостей. "Господин Диккенс при ближайшем знакомстве значительно выигрывает", - написала она своему кузену после вечеринки. И действительно, результатом этой вечеринки стало согласие Екатерины на свадьбу. Она состоялась в Лондоне 2 апреля 1836 года.

Этот брак одновременно был очень счастливым и отчаянно грустным. В последующие 15 лет Кэтрин прошла через 10 недоношенных беременностей и, по крайней мере, два выкидыша. Их семья прошла путь от влюбленной пары, которая наслаждалась вечеринками и праздниками вместе, до людей, которые не могут жить вместе в одном доме.

Какую роль играла Кэтрин в жизни своего известного мужа?

Помимо воспитания детей, Екатерина была автором, очень талантливой актрисой и отличным поваром, а по словам ее мужа, еще и отличным попутчиком. Но все это затмевалось тем, что ее муж был известным литературным деятелем. Благодаря новой выставке «Другой Диккенс» в лондонском музее писателя, Кэтрин снова приобрела свою личность.

Пра-пра-правнучка Екатерины и Чарльза Люсинда Хоксли провела собственное расследование, чтобы узнать побольше об этой паре и их семье. И она пришла к собственным выводам о том, кем на самом деле была Екатерина, и что произошло между ней и Чарльзом.

На чьей стороне правда?

О браке Диккенса и его размолвке с женой, которая произошла в 1858 году, было написано очень много. В начале 20 века, спустя десятилетия с тех пор, как умерли обе стороны, общество стало на сторону Чарльза. Начались неприятные разговоры о том, почему он решил отделиться от своей жены, вместе с обсуждением многочисленных причин. Говорили даже, что у Кэтрин были проблемы с алкоголем, хотя это и не соответствует истине.

Эти слухи до сих пор иногда распространяются, даже в 21 веке. Чарльзу Диккенсу очень редко позволяют быть мужчиной с реальными недостатками. Вместо этого его описывают как полубога или полудемона, в зависимости от того, на чьей стороне находились симпатии исследователя.

Репутация Екатерины, соответственно, зависит от этого мнения. Ее изображали или как женщину, разрушающую жизнь великого писателя, или же как мученицу, которой пришлось терпеть предательство, хотя последняя точка зрения остается не очень распространенной. Люсинда Хоксли говорит, что журналисты часто спрашивают ее, на чьей она стороне, и предполагают, что это должен быть Чарльз, поскольку она является его пра-пра-правнучкой. На что Люсинда откровенно отвечает, что просто возмущена такими вопросами, и что она точно так же связана и с Кэтрин. К тому же, если говорить о наследниках, Екатерина как женщина сделала большую часть работы.

Почему начал распадаться брак?

Люсинда пришла к выводу, что брак супругов закончился по вполне понятным причинам. Он пострадал из-за невыносимого давления, которое оказывала на писателя популярность. Действительно, Чарльз Диккенс поднялся к ранее невообразимому уровню известности, ведь его называют самым популярным писателем при жизни.

Когда пара встретилась, Чарльз вознес Екатерину на пьедестал. Его детство было омрачено бедностью и тюрьмами кредиторов. В отличие от него, Кэтрин происходила от счастливой семьи среднего класса. Скорее всего, Диккенс хотел подражать своему идеалу: он хотел иметь жену и мать, которая смогла бы дать стабильность детям и беззаботность их дому. Екатерина стала его идеальной женщиной.

В начале их брака Кэтрин была для своего мужа социальным и финансовым начальником. Но спустя короткое время Чарльз ушел от ее отца, на которого работал в качестве журналиста, и перешел к очень известному издателю. Это способствовало тому, что произведения Диккенса читала даже королева Виктория. В течение нескольких лет после брака мнение Диккенса даже начало влиять на политические взгляды в его стране.

Жизнь в тени

Как жена такой знаменитости, Кэтрин терялась в его тени. В то же время она была рада тому успеху, который получил ее муж. Однако несколько беременностей, от которых она еле успевала восстановиться, начали сказываться на ее здоровье, энергии и браке. Не стоит забывать, что разница в возрасте между детьми этой семьи была незначительной, а это значит, что Кэтрин не успевала оправиться от рождения одного ребенка, как уже ждала следующего.

В результате на протяжении более чем ста лет Екатерину описывают как маргинальную, скучную и плохо одетую женщину. Внимание киноиндустрии также сосредоточено не на Екатерине, а на Эллен Тернан - любовнице Диккенса. Отношения с ней и стали последней причиной того, почему он бросил Кэтрин.

Достижения Екатерины

Но реальная история Екатерины заключается в том, что она была веселой молодой женщиной. Она много путешествовала и имела возможность увидеть и испытать многие вещи, а ведь такого шанса не было у большинства женщин ее эпохи и социального статуса. К примеру, они с Чарльзом были очень увлеченными артистами-аматорами, неоднократно принимали участие в постановках. Екатерина не только организовывала шоу у себя дома, но и выходила на сцену в Соединенных Штатах и Канаде.

Публикация книг

Какими были другие достижения Екатерины? Она публиковала книги. Несмотря на это, многие люди, даже уважаемые ученые, утверждают, что они были написаны Чарльзом. Эта точка зрения очень сильно укоренилась, и она подразумевает, что Екатерина была недостаточно умна, чтобы написать книгу. Но в то же время глупо утверждать, что Чарльз решил издать книгу под женским псевдонимом, тогда как большинство писательниц его времени вынуждены были пользоваться мужскими именами, если они хотели быть опубликованными.

Книга Екатерины имеет название «Что у нас будет на обед?» Она представляет собой руководство для молодых жен, а не стандартную книгу рецептов. В ней даны рекомендации по решению бытовых задач, а также приведено руководство по созданию меню для 18 человек. По сути, Екатерина была первой мисс Битон, поваренная книга которой в наше время является культовой, но опередила ее на десяток лет.

Теперь посетители музея Чарльза Диккенса в Лондоне имеют возможность открыть для себя интересную, остроумную и живую женщину, которой была Екатерина Диккенс.