И за его пределами.
В отличие от сицилийской мафии, каморра не имеет вертикальной структуры, ее деятельность строится на клановости.

Существуют разные версии происхождения слова «каморра». Самая популярная говорит о том, что «каморра» складывается из двух частей: morra , т.е. «банда» и sta c’a morra , т.е. «быть с бандой».

Согласно другим источникам, слова «каморра» происходит от сардского слова gamurra. На этом основывается гипотеза о сардском происхождении мафии в средние века и последующем ее распространении в Кампании вместе с купцами во время испанского периода.

История каморры

Точная дата появления каморры неизвестна. Первые исторические упоминания датируются началом XIX века, но явно, что корни уходят в более древние времена. В связи с тем, что организация была секретной, слишком мало сохранилось информации.

В любом случае, каморра очень быстро завоевала Неаполь, внедряясь в густонаселенные кварталы города и создавая собственные семейные кланы, которыми командовали выходцы из самых нижних слоев общества.

В 1820 году официально было основано общество «Bella Società Riformata», собрание проходило в церкви Святой Катерины в Неаполе, рядом с Капуанскими воротами. Каморристы называли свою организацию также «Società della Umirtà» или «Annurata Suggità», т.е. «уважаемое общество», что подчеркивало основные принципы - «честь», «круговая порука» и «кодекс молчания».

Каждый вступающий в каморру должен был пройти обряд посвящения – zumpata , который был некого рода деревенским поединком или дуэлью. Это говорит о том, что каморристы стремились подражать знатным людям.

В период королевства Обеих Сицилий и правления Бурбонов каморристы в основном заминались рэкетом, вымогая деньги у игорных домов, их деятельность сдерживалась и преследовалась. Хотя согласно другим источникам, Бурбоны использовали каморру в своих интересах, создав своего рода шпионскую сеть.

После объединения Италия в 1860 году каморра поддержала новую власть, выступив против Бурбонов. Организованная преступность внедрилась в ряды полиции и правящий аппарат, начались грабежи, погромы торговых точек. Каморра получила ряд привилегии от нового правительства и министра внутренних дел Либорио Романо, и стала контролировать Неаполь в переходный период, чтобы не допустить восстановления власти Бурбонов. Масон и либерал Либорио Романо занимал должность министра полиции при короле Франциске I Бурбонском, но также был агентом Кавоура, а затем стал первым министром внутренних дел при Гарибальди. Так предатель открыл «мафиозную» дверь. Когда 7 сентября 1860 года Гарибальди вошел в Неаполь, его охраняли каморристы с оружием в руках.

Новый министр внутренних дел Королевства Италии Сильвио Спавента пытался расправиться с каморрой. В результате в 1911 году в Витербо прошел первый процесс над каморристами. Он получил название .
Предыстория событий такова. 6 июня 1906 года на пляже рядом с Торре дель Греко был обнаружен труп Дженнаро Куоколо, убитого ударом ножа. 45-летний мужчина был «вором в законе» и специалистом по грабежам. В тот же день нашли труп его жены Марии Кутинелли, бывшей проститутки и сообщницы своего супруга. Дело передали в полицию, и оно растянулось на долгих пять лет. В итоге на скамье подсудимых оказались 45 человек. И тогда впервые прозвучало слово «каморра». Два основных виновника – Энрико Альфано и Джованни Рапи, получили по 30 лет лишения свободы.

Процесс Куоколо

Вечером 25 мая 1915 года в пещере Фонтанелле, в районе Санита’, каморристы объявили о роспуске «Bella Società Riformata»; на самом деле уже после процесса Куоколо криминальное общество находилось в упадке из-за ареста его главарей.

Муссолини явно недооценил каморру, объявив, что с организованной преступностью покончено, но это не соответствовало действительности.

В 1950-е гг. во время своего пребывания в Неаполе американский босс Cosa nostra Лаки Лучано наладил через каморру международный трафик контрабандных сигарет.

Одной из основных фигур того периода был Паскуаль Симонетти , называемый Pascalone "e Nola , что отражало его упитанное телосложение и происхождение из Нолы. Он занимался контрабандой сигарет и рэкетом на центральном рынке Неаполя.

В 1955 году Симонетти убил его напарник в ходе борьбы за сферы влияния. За смерть мужа отомстила красавица жена Ассунта Мареска , по кличке Пупетта , т.е. «Куколка». В то время она была на шестом месяце беременности. История криминальной женщины легла в основу фильма «Пупетта». Настоящая Пупетта провела 10 лет в тюрьме, вышла на свободу, снялась в фильме «Преступление в Позиллипо», влюбилась в другого каморриста и родила от него близнецов, совершила еще одно убийство, но была оправдана за недостатком доказательств. В одном из интервью Пупетта сказалась, что осталась довольна фильмом, снятым по ее жизни, актриса замечательно передала образ и темперамент.

В 1970-е гг. , по прозвищу O" Professore , из тюрьмы Поджореале, в которой находился за убийство, начал реализовывать свой проект по реконструкции каморры как иерархической организации. Таким образом, родилась Nuova Camorra Organizzata (NCO) , которая пыталась контролировать всю нелегальную деятельность. Кличку «Профессор» Кутоло получил в тюрьме, потому что единственный из своих сокамерников умел читать и писать.
Раффаэле активно помогала его старшая сестра Розетта Кутоло.
Новая организация предполагала вертикальную структуру, во главе которой находился «Евангелие», т.е. Кутоло. Ниже стояли сантисты (santisti), еще ниже – начальники зон (capozona), сгарристы (sgarrista), каморристы и в самом низу – мальчики (picciotto).

В 1973-74 гг. случился бум на контрабанду сигарет, и сортировочным центром стал Неаполь. В это время многие сицилийские мафиози, в их числе Стефано Бонтате, Винченцо Спадаро, Гаэтано Риина и Сальваторе Багарелла, перебрались в Кампанию, где стали вести новый бизнес в компании с важным криминальным боссом Микеле Заза.

Микеле Заза был сыном рыбака с Прочиды, свою криминальную карьеру он построил на контрабанде и в 1970-80е гг. создал теневую «экономическую империю» в Кампании. Заза любил жить на широкую ногу, отстроил две роскошные виллы – в Позиллипо и в Беверли Хилз, путешествовал между Францией и США, был женат на француженке.
В 1978 году в попытке остановить Рафаэле Кутоло он объединил разных боссов каморры, в том числе Антонио Барделлино, Марио Иовине, Умберто Амматуро (второй муж Пупетты), Лоренцо Нуволетта и другие. Так появилось общество Nuova Famiglia (NF) и началась война с NCO.

Борьба двух преступных организаций охватила Неаполь в начале 1980-х гг. и она закончилась поражением NCO. Результатом стали сотни жертв, в их числе невиновные люди. Попытка построить вертикальную структуру власти в каморре с треском провалилась. Рафаэле Кутоло получил четыре пожизненных срока и до настоящего времени пребывает в тюрьме. Ему посвятил свою известную песню Фабрицио Де Андре «Don Raffae"», по его биографии снял свой первый фильм Джузеппе Торнаторе «Каморрист» (Il camorrista). В 2007 году Кутоло обвинял Роберто Савьяно, потому что в книге «Гоморра» персонаж Кутоло убивает девочку Симонетту Ламберти, дочь судьи, якобы это вымысел. Суд отклонил его обвинения.

Микеле Заза был арестован в 1993 году во Франции, через год он умер, ему было 49 лет.

В 1992 году босс Кармине Альфьери предпринял еще одну попытку организационной перестройки каморры, создав Nuova Mafia Campana (NMC) , но эта организации долго не просуществовала. Кармине Альфьери был одним из самых влиятельных криминальных боссов в 1980-90- гг. В 1992 году его арестовали, и он стал сотрудничать с органами юстиции. Среди его признаний числится информации об «утилизации» токсичных отходов в коммунах Нола, Марильяно и Ачерра.

В 1990-е гг. каморра укрепила горизонтальную структуру, в которой разные банды контролируют свои территории и находятся в борьбе за земли.

Тем не менее, в некоторых картелях существовала вертикальная власть, например, клан Казалези , который объединял три семьи Скьявоне, Бидоньетти и Загария-Иовине. Клан действовал в основном провинции Казерта, но имел связи далеко за пределами региона и Италии. Основателем клана Казалези считается Антонио Барделлино, который умер в Рио-де-Жанейро в 1988 году при непонятных обстоятельствах.
Большинство членов клана происходили из города Казаль ди Принчипе. Исторически преступная организация контролировала аграрный бизнес на этих землях, позже добавился наркотрафик, рэкет, проституция и утилизация токсичных отходов. Одним из самых могущественных боссов клана Казалези был Микеле Загария , который после смерти Барделлино активно участвовал в устранении конкурентов. В 1998 году во время максипроцесса «Спартакус» его приговорили к пожизненному заключению, но Загария пустился в бега. В 2011 году его арестовали в армированном бункере.
Вторым важным боссом клана был Антонио Иовине , который являлся правой рукой Антонио Барделлино. С 2014 году он сотрудничает с органами юстиции.
И третьим боссом клана был , по прозвищу Sandokan. Первый раз его арестовали в 1990 году, а затем в 1998 году.
На сегодняшний день около 50 человек из клана Казалези сотрудничают с полицией.

Дополнительную известность клану принесли книга и кинолента Роберта Савьяно. В 2008 году был снят сериал «Клан каморристов», по мотивам криминальных разборок, основанных на реальных событиях. А в 2015-2017 гг. вышел сериал «Под прикрытием», состоящий из двух сезонов. Первый посвящен захвату Антонио Иовине, а второй – Микеле Загария.

В начале 2000-х гг. каморра была сильной организацией, стремящейся расширить сферы влияния и географию. Сейчас каморра насчитывает тысячи человек, входящие в более чем 200 семей, действующий по всей территории Кампании, а также имеющие крепкие связи за рубежом.

Каморра проявляет активность во всех сферах экономической деятельности, особенно подпольной иммиграции, проституции, утилизации отходов, ростовщичестве, наркотрафике, производстве поддельной одежды. Некоторые кланы занимаются контрабандой сигарет.

Кланы и территории

Под контролем каморры находится провинции Неаполя и Казерты, а также многие коммуны региона Кампания.

В северной части Неаполя основным участником является Альянс Секондильяно (Alleanza di Secondigliano) , который состоит из семей Личарди, Контини, Престьери, Бости, Маллардо, Стабиле и других.
Он контролирует кварталы Secondigliano, Scampia, Piscinola, Miano и Chiaiano.

Альянс родился в 1980-е гг. по воли трех человек – Эдоардо Контини, по прозвищу O" Romano, Франческо Маллардо (Ciccio "e Calantonio) и Дженнаро Лучарди (A" Scign). Организация является лидером в контроле наркотрафика из Южной Америке и Азии.
В 1990-е гг. наступил закат альянса. Его лидер Личарди умер в тюрьме, другие были арестованы.

В 1998-99 гг. из альянса вышел клан Маццарелла и стал контролировать восточные кварталы Неаполя.
Клан Маццарелла действует с 1950-е гг., в то время они занимались контрабандой сигарет. Из этого клана происходит Микеле Заза. В настоящее время под их контролям находятся коммуны Acerra, Marigliano, Mariglianella, Brusciano, а также неаполитанские кварталы Forcella, Poggioreale, Fuorigrotta (вместе с Baratto-Bianco) и Mercato – Case Nuove (вместе с Caldarelli).

В 2004 году произошел раскол альянса Секондильяно, Рафаэле Амато из клана Ди Лауро начал собственную деятельность. Новая организация получила название «Раскольники» (Scissionisti) . Семьи Амато и Пагано контролируют зоны Casalnuovo di Napoli, Casavatore, Melito di Napoli, Mugnano di Napoli, кварталы Secondigliano и Scampia.
Рафаэле Амато и Паоло Ди Лауро развязали первую файду в Скампии, т.е. клановую войну. Файды происходят достаточно часто и являются обычным делом.
Начало 2019 года ознаменовалось громким событием – арестом супербосса Скампии Марко Ди Лауро, который считается одним из самых опасных преступников Италии. В течение 14 лет он скрывался от правосудия. Марко Ди Лауро является одним из десяти сыновей Паоло Ди Лауро. В 2019 году ему исполнится 39 лет.

В центре Неаполя хозяйничают кланы Миссо, Сарно, Джулиано и Маццарелла, которые контролируют обширную территорию.
Клан Джулиано можно назвать «монополистом» Форчеллы, исторического района, в котором снимался известный фильм «Вчера. Сегодня. Завтра» с Софи Лорен и Марчелло Мастрояни. Босса Луиджи Джулиано называли королем Форчеллы. У него было 11 детей, и все они выбрали семейный бизнес. Клан Джулиано участвовал в многочисленных файдах и уличных войнах, тратил миллиарды на свадьбы и гулянки, дружил с Диего Марадоной и сотрудничал с Законом. В 2002 году Луиджи Джулиано сказал, что хочет поменять жизнь и раскаивается в содеянном. С тех пор он сотрудничает с органами юстиции. Кланом управляет третье поколение семьи, и он считается одним из сильнейших в Неаполе.

О.БЫЧКОВА: Это программа «Своими глазами», у микрофона Ольга Бычкова. Сегодня мои гости – Владимир Познер, не надо объяснять, кто это и корреспондент Марк Франкетти. Марк человек итальянский. А работает в английской газете. Владимир Познер человек всех стран и народов.

В.ПОЗНЕР: И ни в одной газете не работаю

О.БЫЧКОВА: И так получилось, что мы пригласили гостей, чтобы они рассказали нам про итальянскую мафию – вы не поверите, но именно такая история. Потому что Владимир Познер снял сериал, посвященный Италии.

В.ПОЗНЕР: 10 серий.

О.БЫЧКОВА: А Марк, в свою очередь. Снял кино про Каморру – она действительно самая ужасная и кровожадная в Италии?

М.ФРАНКЕТТИ: Действительно. В Италии есть три мафии - «Коза-Ностра», это Сицилия, есть «Ндрангета» в Калабрии, а самая известная «Каморра» - это Неаполь и вокруг Неаполя. Она самая кровожадная из трех – за последние 30 лет приблизительно 3-3,5 тысячи жертв. Конечно, если сравнивать с Мексикой, то это ничего, но все-таки Италия не Мексика – это центр Европы.

О.БЫЧКОВА: И то, что по-прежнему многим интересно.

М.ФРАНКЕТТИ: И мне было интересно понять, почему она еще существует, почему она такая мощная - все-таки Италии демократическая страна, а происходит это в 15 минутах езды на поезде от Ватикана. Мне было интересно понять, как она еще существует.

О.БЫЧКОВА: Это фильм для ВВС. Как получилось, что в сериале про Италию, - правда, никто этого еще не видел, там все красиво, расслабленно, про еду, и вдруг - мафия.

В.ПОЗНЕР: Он не очень расслабленный – он самый разный. Но что касается возможности поговорить с бывшим членом Каморры – это как раз благодаря Марку.

О.БЫЧКОВА: Марк вам подогнал члена Каморры?

В.ПОЗНЕР: Он меня подогнал к членам Каморры. Когда он мне сказал, что собирается делать фильм, и он знал, что я тоже буду делать общий фильм об Италии, я его попросил – если возможно, то было бы здорово. И в этом смысле Марк мне сильно помог. Это было потрясающе интересно - разговаривать с бывшим камморристом.

О.БЫЧКОВА: Бывшие бывают? Он стал на путь исправления?

В.ПОЗНЕР: Он стал актером. Он мне устроил вечером ужин со своими бывшими со-каморристами, нынешними. Эти ребята произвели на меня сильное впечатление.

О.БЫЧКОВА: Они похожи на итальянских братков?

В.ПОЗНЕР: Похожи. Они меня брали за щеку, говорили «большой босс». Мы с ними очень веселились, но я понимал, что если что-то не так, то лучше в темном коридоре с ними не встречаться. Эта встреча была в августе, мы поужинали, не дали мне расплатиться Важно, что я узнал что если Коза-Ностра на Сицилии стремится к власти, внедрить своих людей в разные властные структуры, то Каморра не стремится к этому – у нее другие задачи – деньги, деньги и деньги. Проституция, наркотики, воровство. По крайней мере, шеф полиции, с которым я разговаривал, мне четко сказал: это разные вещи. То – антигосударственное, а то- просто преступники.

О.БЫЧКОВА: Просто жулики, которых надо ловить.

В.ПОЗНЕР: Я бы их поставил выше, чем просто жулики. Очень организованные.

М.ФРАНКЕТТИ: Я сделал большой репортаж три года назад, когда и получил к ним доступ, а в этот раз я был в Италии два месяца, мы снимали большой фильм.

О.БЫЧКОВА: Расскажите про человека, которого вы познакомили с Познером?

М.ФРАНКЕТТИ: У него интересная судьба. Он абсолютно маленький, кажется, что абсолютно неопасный, но когда ты начинаешь с ним разговариваешь, понимаешь, что он был довольно страшным человеком – у него типичная история для человека из Каморры в том смысле, что он первый раз украл, когда ему было 9 лет, и началась его карьера. Он был членом Каморры, когда ему было 17-19. Сейчас ему 37-38. Он отсидел 11 лет, и чем он интересен - когда он последний раз сидел 8 лет, - это самый долгий срок, он вдруг поступил в театр актером, прямо в тюрьме. И вдруг понял, что это то, что он хочет делать - это стало его страстной любовью. Особенно ему нравится Шекспир, ион сейчас работает профессиональным актером, снялся уже в нескольких фильмах, играет в театре.

О.БЫЧКОВА: А чем он занимался, за что его посадили, насколько он был ужасен?

В.ПОЗНЕР: Я его спросил, имел ли он отношение к убийствам? Он ответил: следующий вопрос?

О.БЫЧКОВА: А за что посадили?

М.ФРАНКЕТТИ: За наркотики. В Италии есть статья – если вы были членом Каморры, и это доказано, - это уже статья. Он мне говорил: понимаешь, мне повезло, что я получил только 10 лет. Поэтому он очень интересный человек – потому что он ярко и открыто рассказывает свою личную историю внутри Каморры – как он туда попал, какие правила, - эта субкультура была мне очень интересно. И то, что он сейчас пытается и довольно успешно, работать актером, - это необычно. А в моем фильме он один из нескольких персонажей, там есть несколько человек, которые были долго в Каморре, но лица, которых я не показываю, потому что эти люди говорят о вещах, за которые они не отсидели. Есть люди, которые страдали от Каморры, пытаются что-то делать – женщина-прокурор, которая уже 15 лет их сажает и ходит постоянно с охраной. Дочка известной женщины, которую случайно убили 15 лет назад при перестрелке - она хочет стать прокурором. Предприниматель, благодаря показаниям которого посадили 35 членов Каморры - после того, как они хотели от него денег, а он отказался.

О.БЫЧКОВА: А в вашем фильме это снято?

В.ПОЗНЕР: У меня в фильме именно он. Он повел меня в ту часть Неаполя, которая называется «Испанский квартал» - там когда-то квартировались испанские войска - в 15-16 веках. Такой бедности я не видел вообще нигде – это не поддается описанию.

О.БЫЧКОВА: ну да, Неаполь это тот же город.

В.ПОЗНЕР: Там есть разные кварталы, но этот квартал – я был в полном ужасе от того, что я там увидел. А он мне потом сказал: ты понимаешь, откуда все берется, посмотри, как мы живем. А что для нас государство делает? Ничего. Он настолько антигосударственный, по сути своей, говорит: как эти люди могут жить? А Каморра им помогает.

О.БЫЧКОВА: Как его зовут?

М.ФРАНКЕТТИ: Сальваторе Стриано. Но для друзей «Саса».

О.БЫЧКОВА: Вы поняли, почему он решил стать актером? Актером быть приятно.

М.ФРАНКЕТТИ: Ему дико нравимся – это просто новая жизнь, любовь и страсть.

О.БЫЧКОВА: А денег меньше.

В.ПОЗНЕР: Меньше.

М.ФРАНКЕТТИ: Вообще нет, никаких.

В.ПОЗНЕР: Он говорит: мне принесли книжку какого-то Шекспира, я начал читать, и все. Я спрашиваю – какая пьеса вам больше всего нравится? – «Буря». А пьеса очень сложная.

М.ФРАНКЕТТИ: первый раз он играл спектакль, когда еще сидел в тюрьме. Он рассказывал смешную историю – он отсидел последний срок 8 лет, приехал домой, хотя уже принял решение, что будет актером. Когда люди из Каморры узнали, что он дома, начали ему звонить – куда ты пропал, почему не приедешь, а он сделал важный жест – у него была спрятана сумка с оружием, которое он не использовал, когда был в Каморре.

О.БЫЧКОВА: Которую не нашли?

В.ПОЗНЕР: Там ничего не найдешь.

М.ФРАНКЕТТИ: Которую жена держала все 9 лет, пока он сидел – это был его рабочий инструмент. И он пошел на встречу, отдал им эту сумку как такой жест – берите мое оружие, я ничего не хочу. Он очень интересный человек и рассказывает все потому, что хочет объяснить, почему все новые поколения туда стремятся.

О.БЫЧКОВА: Потому что бедность и государство бросило?

М.ФРАНКЕТТИ: Государства в этом районе не существует.

В.ПОЗНЕР: Его нет. И когда я разговаривал с начальником полиции, я его спрашивал – хорошо, вы арестовали члена Каморры, а он говорит: вы меня арестовали, но моим жене и детям будет помогать Каморра, они оплатят больницу, школу, - а что сделаете вы? Я спрашиваю – и что вы отвечаете? - Ничего. Я только говорю: мы должны делать свою работу. Я его спросил: Вы считаете, что государство виновато в том, как обстоят дела? ОН говорит: я, как государственный чиновник, не имею права на это отвечать, но скажу вам «да».

О.БЫЧКОВА: Натали: «Когда-то вся страна засматривалась «Спрутом». И Дмитрий: «Чем мафия Каморры отличается от показанного нам «Спрута». Вы, когда шли на встречу с бандюком, наверное, представляли себе те образы, которые у нас в голове из разных фильмов.

В.ПОЗНЕР: Внешне он подходит абсолютно: невысокий, худощавый, очень интенсивный, ты понимаешь, что в случае чего он может взорваться, и все может быть. Но абсолютно никакого страха у меня не было, потому что я понимал, что раз они меня принимают, значит, я в полном порядке. Но я его спрашивал: правда ли, что нельзя носить дорогие часы в Неаполе? Он говорит: лучше не носить. - Но как их можно снять? Они же на ремешке. Он сказал: хотите, покажу? - и он их снял. Я спрашиваю: Где же вы их продаете? - На Капри.

М.ФРАНКЕТТИ: Где, кстати, нет Каморры.

О.БЫЧКОВА: Вообще никакой мафии там нет?

М.ФРАНКЕТТИ: Нет.

О.БЫЧКОВА: Но ворованные часы продают. Как сейчас с «Омертой» - спрашивает Сергей.

М.ФРАНКЕТТИ: «Омерта» существует, но это на самом деле для Каморры самая большая проблема – они друг друга убивают, посадили самых крупных боссов.

О.БЫЧКОВА: Это то, что называется «кровная месть»?

В.ПОЗНЕР: Нет, «Омерта» - это «обет молчания».

О.БЫЧКОВА: Типа «круговая порука»?

В.ПОЗНЕР: Никогда никого не выдавать.

М.ФРАНКЕТТИ: Но в Неаполе это проблема - это другой народ, который сильно отличаются от сицилийцев. Люди на Сицилии замкнутые, закрытые, а в Неаполе они очень яркие. Несколько лет назад был принят закон, по которому человек из преступной, если его сажали, мог договориться с государством, давая показания, и ему давали меньше срок. Такой человек назывался «пентито».

В.ПОЗНЕР: «Стукач».

М.ФРАНКЕТТИ: И для Каморры это настоящая беда, потому что такие люди знают, где буквально трупы закопаны, и они все рассказывают, чтобы получить меньший срок. «Омерта» существует, но в Неаполе это проблема. Самая неизвестная группировка – «Ндрангета» в Калабрии, и все сейчас говорят, что хотят иметь бизнес с «Ндрангета», потому что они более замкнуты даже, чем на Сицилии – там дисциплина и очень мало «пентито» - с ними работать можно.

О.БЫЧКОВА: Как вам удалось договориться с этими людьми и даже снимать про них кино?

М.ФРАНКЕТТИ: Понятно, что эти люди говорили с нами не так, как Саса, открыто, - но он уже отсидел. Они разговаривали при гарантии, что мы лицо не покажем. Но это не главное. Главное, - когда я сделал первый свой репортаж, мне удалось познакомиться с человеком, который сам был наркобароном, отсидел 15 лет, и теперь уже давно не занимается этим. У меня с ним сложились хорошие отношения, и он стал посредником – он знает, что может доверять мне, а они, не доверяя мне, доверяют ему. Поэтому когда он говорит, что со мной можно работать, они мне доверяют.

В.ПОЗНЕР: Ты им платил за то, что они снимались?

М.ФРАНКЕТТИ: Это было бы дико оскорбительно для них. Потому что тогда человек предатель, «пентито» - он говорит, потому что ты ему заплатил, - это оскорбительно. А он говорит. Потому что уважает посредника и знает, что с тобой можно говорить. А почему не говорить? – это их жизнь, они этого не стесняются, - ну, я так жил. И что?

В.ПОЗНЕР: Он говорит только о себе - ни о ком другом.

М.ФРАНКЕТТИ: Мне было интересно понять, какова структура изнутри, какова субкультура, и главный вопрос – как объяснить, что Каморра еще существует. Она существует уже сто лет, но самый мощный период - сразу после войны, когда Италия была бедной страной, и там было очень много проблем. Сейчас в Италии проблем много, но все-таки это развивающееся государство. Но Каморра – хотя их сажают, они убивают друг друга, - они существуют. Мне было интересно понять, откуда и почему. Почему в Риме этого нет, но происходит в 15 минутах езды от Ватикана, в Европе. Почему они существуют?

В.ПОЗНЕР: У тебя есть ответ?

М.ФРАНКЕТТИ: Ответ сложный. Главный ответ - деньги, огромные деньги. Говорят, что север Неаполе – это город, где больше всего наркотиков на улице продается. Этот бизнес контролирует Каморра и этот бизнес, как говорят в полиции и прокуратуре, - это бизнес на полмиллиона евро каждый день.

О.БЫЧКОВА: В одном городе.

М.ФРАНКЕТТИ: В одном квартале. У меня там есть интервью с человеком, которому было 23 года и он зарабатывал 5 тысяч евро в день. Но самая большая проблема – провал государства. Шеф полиции, у которого есть еще один шеф, и он мне говорил интересные вещи: то, что мы делаем, что их сажаем, - мы поступаем как человек, который вышел в поле, прополол сорняки, Но не посадил потом зерно. Поэтому там до сих пор ничего полезного не растет. А зерно - это рабочие места, Образование, культура – этого нет. Если ты там родился - какие у тебя есть возможности? И потом такие люди, как Саса, в 9 лет уже начинают. Важно, что ты бедный, ты смотришь на Каморру - а у него деньги машины, девушки, красивые куртки.

О.БЫЧКОВА: Таня спрашивает: «Женщины считают это нормальной работой, их жены?»

В.ПОЗНЕР: Абсолютно совершенно. И полностью их поддерживают.

О.БЫЧКОВА: Как выглядят эти женщины?

В.ПОЗНЕР: Я видел немногих, но его жена выглядела довольно эффектно. Правда, он мне сказал, что он собирается с ней развестись, говорит, что она его не очень долго ждала.

О.БЫЧКОВА: Интересно. Сделаем перерыв, и поговорим про женщин.

О.БЫЧКОВА: Продолжаем программу. Мои гости - Марк Франкетти и Владимир Познер, которые рассказывают нам о том, как они общались с представителями итальянской мафии и снимали свои телепрограммы, писали репортажи. Работу Марка мы уже не увидим – это показывали по ВВС.

М.ФРАНКЕТТИ: Если какой-то канал захочет купить, можно это сделать.

В.ПОЗНЕР: Я бы очень советовал. Это было страшно интересно и познавательно.

О.БЫЧКОВА: В интернете можно найти?

М.ФРАНКЕТТИ: Нет. Так получилось, что после показа на ВВС неполную версию кто-то вставил на «Ю-Тьюбе» и там как раз одному из каморристов мы не успели изменить голос, а версию выложили полную. Поэтому мы тут же позвонили, и ролик сняли тут же. Но это интересный фильм, потому что там сильные истории – мы снимали скрытой камерой, где как раз видно, как они открыто продают наркотики.

О.БЫЧКОВА: А цикл «Джиро де Италия» выходит как скоро?

В.ПОЗНЕР: Почему «Джиро де Италия»?

О.БЫЧКОВА: У вас на сайте так написано.

В.ПОЗНЕР: Это не мой сайт, у меня нет сайта. Так же как у меня нет «Фейсбука», но я на «Фейсбуке» есть. Это не я, уважаемые зрители, я никакого отношения к этому не имею. Видимо, потому что мой французский был «Тур де Франс», но у меня он называется по-другому: «Их Италия», - вот такое странное название. Могу объяснить, почему. Я совершенно не понимал, что мне делать с этой Италией. Франция - родная страна, Америка – родная. Я понимал там, что я хочу, куда двигаться. А Италия – как?

О.БЫЧКОВА: Тоже вместе с Иваном Ургантом?

В.ПОЗНЕР: Да. Мы придумали так: возьмем интервью у 15-20 известных и неизвестных итальянцев, и по ходу интервью всем зададим один вопрос: «Если я бы мог увидеть только одно единственное место в Италии, куда бы вы меня послали?». И второе: «Если я бы мог съесть только одно итальянское блюдо – какое и где лучше всего их делают?»

О.БЫЧКОВА: И их набралось 56.

В.ПОЗНЕР: Набралось. И мы поехали именно так по Италии, поэтому это их Италия, они нам так посоветовали. И так мы зашнуровывали ваш сапог.

М.ФРАНКЕТТИ: Я считаю, что очень хорошая идея.

О.БЫЧКОВА: Тогда – одно место и одно блюдо.

М.ФРАНКЕТТИ: Вы во Флоренции снимали? Где ели?

В.ПОЗНЕР: И снимали и ели. Кто-то нам сказал «бифштекс по-флорентийски» - но это только где есть. В 40 километрах от Флоренции есть такой ресторанчик, - я много чего ел в своей жизни, но это не поддается описанию - этот бифштекс. Он примерно с половину стола, и во рту это тает. Марк, а есть для тебя такое место в Италии, куда тебе очень хочется попасть?

М.ФРАНКЕТТИ: Нет такого места. Это сложный вопрос. Хотя я в Италии не живу 26 лет, нечасто я там бываю.

В.ПОЗНЕР: Один человек мне сказал - во Флоренции в Домском соборе забираетесь на крышу, идо 11 часов утра, когда солнце стоит там-то, смотрите туда-то, - вот это я понимаю, что мы и сделали.

О.БЫЧКОВА: И что увидели?

В.ПОЗНЕР: Красоту несусветную.

О.БЫЧКОВА: Тогда вернемся к женщинам из итальянской мафии. Как выглядят эти женщины? Вы сказали, что жена, с которой хочет развестись ваш герой, привлекательна, что это значит?/

М.ФРАНКЕТТИ: На самом деле это очень интересная тема. Особенно в Неаполе там все-таки другая ментальность – они более открытые, яркие, и есть достаточно интересный феномен за последние 5-6 лет - все больше и больше женщины, которые до этого тихо сидели дома, поскольку их братьев, мужей сажают в тюрьму, - они начали довольно активно вести бизнес.

О.БЫЧКОВА: Бизнес мафиозный?

М.ФРАНКЕТТИ: Бизнес супруга. Потому что им доверяют, и они имеют доступ к тем, кто сидит – как родственники. И уже в Неаполе было много случаев, когда арестовывали и сажали уже женщин. Такого нет на Сицилии – там это не принято, - это как наш Кавказ, они более традиционны. А тем более в «Ндрангете» - это вообще позор. А в Неаполе по-другому. Как выглядит жена Саса? – она привлекательна, но жесткая.

О.БЫЧКОВА: Что значит - жесткая?

М.ФРАНКЕТТИ: Это люди, которые страдали, вышли из бедности.

В.ПОЗНЕР: Она привлекательная, блондинка, может быть, крашеная, у нее привлекательное лицо, макияж, Но ты понимаешь, что ты имеешь дело с непростым человеком, сильным.

М.ФРАНКЕТТИ: Да, Они сильные. Особенно в Неаполе они смотрятся по-другому. Они чуть пошловаты, вульгарны, - такого на Сицилии нет. Они довольно вызывающе одеты. У нее интересная история – у нее отец тоже сидел очень долго, но дядя очень известный, босс Каморры 70-х, который потом сидел и договорился, чтобы ему дали меньший срок, дал показания, и очень долго жил по программе защиты свидетелей. Поэтому она прямо из этого мира. С ней тоже очень интересно разговаривать.

О.БЫЧКОВА: И о чем вы ее спрашивали? Как она ждала 15 лет?

М.ФРАНКЕТТИ: Она ждала 15 лет, и хотя она из очень известной мафиозной семьи, она была против и, хотя она поддерживала Саса, но была против его деятельности – она просто влюбилась.

В.ПОЗНЕР: Жена из той же среды, из жуткой бедности. Повторю – я думал, что такое может быть в Индии, в Калькутте, я не мог себе представить, чтобы в передовой европейской стране может быть такая бедность. Не одного человека, а весь квартал. Меня водили по квартирам - это не поддается описанию. При этом люди были необыкновенно приветливы, радушны, но когда ты видишь, что туалет – посреди комнаты, потому что там нет ничего другого, - люди так живут – полуодетые, полураздетые, - сильнейшее это впечатление. И надо не ужасаться внешне, потому что они очень гордые. «Респект» для них очень важная вещь.

О.БЫЧКОВА: Ну да, они так живут всю жизнь – чему ужасаться?

М.ФРАНКЕТТИ: Там действительно очень бедно. И районы на севере, которые считаются спальными, где продаются наркотики, - там люди живут очень бедно.

О.БЫЧКОВА: Олег: «Клан Сопрано» соответствует действительности?

В.ПОЗНЕР: Не надо путать – это Америка, это все другое. Кстати, это все соответствует, насколько я понимаю, но только это в США – это совсем другое.

О.БЫЧКОВА: Я задала вопрос в перерыве - «увлекается ли Каморра татуировками?» - Алексей спрашивает.

М.ФРАНКЕТТИ: Нет. Это не как вор в законе или якудза в Японии – там такого нет.

О.БЫЧКОВА: Странно.

В.ПОЗНЕР: Нормально. Татуировка – это странно.

О.БЫЧКОВА: Марина: «Какой премьер, такая и страна». Ну, не знаю, мне Италия нравится, я обожаю эту страну, вне зависимости от того, какой там премьер. Люди спрашивают – расскажите про Берлускони, что объединяет нашего парня и их парня, почему они все время общаются друг с другом.

В.ПОЗНЕР: Думаю, надо спросить парней.

О.БЫЧКОВА: От парней прямо сейчас ответ мы можем не получить. Вам нравится Берлускони?

М.ФРАНКЕТТИ: Мне он вообще не нравится. Но это неважно. Скажу объективно как журналист – Берлускони великий соблазнитель и очень верный друг. Это человек, если вы для него работали или работаете, и у вас были хорошие отношения, а появились проблемы – он вас точно не забудет. Он соблазнитель. Он очень обаятельный, яркий, смешной, умный, успешный, и очень верный. И хотя они с Путиным очень разные, я думаю, что действительно есть настоящая дружба. Хотя я всегда говорю, что мне это довольно смешно – как итальянцу и человеку, который давно здесь работает. Потому что Берлускони это такая странная каша: смесь Ходорковский, Березовский и Гусинский. А если бы он был бы в России с такими деньгами, влиянием и амбициями при Путине, он бы давно сидел. Много писали о том, что у них с Путиным есть совместный бизнес – я этого не знаю, но думаю, что там действительно есть дружба - он очень обаятельный человек.

О.БЫЧКОВА: Вы с ним встречались?

М.ФРАНКЕТТИ: Я снимал фильм для ВВС о Берлускони. Интервью он не дает.

В.ПОЗНЕР: Я пытался получить его интервью, заходил с самых разных сторон, разные люди его об этом просили – он не дал.

О.БЫЧКОВА: Он не дает интервью вообще?

М.ФРАНКЕТТИ: Редко, и только на пресс-конференциях, где не отвечает на вопросы. Только когда это собственный канал и человек, которому он доверяет.

В.ПОЗНЕР: Который не будет задавать ненужных вопросов.

М.ФРАНКЕТТИ: Это не Путин. Путин не боится острых вопросов, а Берлускони не хочет отвечать на такие вопросы.

О.БЫЧКОВА: Странно. Кажется, что это человек раскованный и нахальный.

В.ПОЗНЕР: Есть такое. А с другой стороны, наверное, думает: зачем мне это нужно? Ну, не буду в фильме у Познера или в интервью у Франкетти – это что, мне хуже будет? – я могу его понять.

О.БЫЧКОВА: А Берлускони почему остается до сих пор, хотя все его проклинают, по-моему?

М.ФРАНКЕТТИ: Это сложный вопрос. Хотя думаю, что это ненадолго, думаю, что мы сейчас видим начало конца Берлускони. Думаю, что тут много причин, одна - он великий соблазнитель. И он действительно соблазнял. У него удивительный дар: он прекрасно чувствует народ и что хочет народ слышать. Во-вторых, он прекрасно уловил момент в истории Италии, когда люди были против профессиональных политиков, поскольку у нас было очень много коррупционных скандалов. И вдруг появился Берлускони, который не имеет никакого отношения к политике, самый богатый и успешный бизнесмен в Италии, - «вы может быть как я». Он очень успешный, хитрый и прекрасно понимает собственный электорат. Но я считаю, что даже люди, которые его поддерживают, понимают, что это уже некрасиво.

О.БЫЧКОВА: Вы когда были в Италии?

М.ФРАНКЕТТИ: Я в Италии бываю раз в месяц, у меня там живет дочка от предыдущего брака.

В.ПОЗНЕР: Я только что из Милана.

О.БЫЧКОВА: Как в реальной жизни внутри Италии выглядят все экономические события, которые сейчас происходят? Все ждут кризиса, катастрофы?

В.ПОЗНЕР: Когда разговариваешь с людьми, ничего хорошего не слышишь. Я/ разговаривал с очень крупным банкиром, который возглавляет самую крупную финансовую группу в Италии, ему 79 лет, у него прозвище «Католический банкир», потому что он очень склонен к Папе Римскому, он говорит очень плохо о ситуации, очень пессимистично, что непонятно, как из этого выходить. И я разговаривал с разными людьми, и не было ни одного позитивного. Я всех спрашивал: вы итальянец? И часто отвечали: извините, я тосканец, а потом итальянец. Я спрашиваю – так вы итальянец? - Да, и мне очень стыдно за то, что я итальянец, потому что мне не нравится, что происходит в моей стране и то, как она себя ведет, - были даже такие ответы.

О.БЫЧКОВА: А почему должно быть стыдно?

В.ПОЗНЕР: Так мне человек ответил, такая реакция.

М.ФРАНКЕТТИ: Насчет Берлускони есть страшный раскол в Италии – люди, которые его поддерживают, его просто обожают, это просто любовь. И из-за этого они не верят в скандалы о коррупции, женщинах, они говорят, что это теория заговора его противников. А те, кто его не поддерживают - страстно ненавидят и конечно, они говорят, что им стыдно - потому что когда пишут об Италии, то пишут об ужасно скандальных историях по поводу секс-пати, проституции, взятках.

О.БЫЧКОВА: Его обвиняют люди в том, что сейчас происходит с экономикой?

М.ФРАНКЕТТИ: И да и нет. В Италии тоже проблема с информацией. В принципе, это демократическая страна, там есть свободная пресса. Но если смотреть итальянское телевидение – конечно, это не ВВС, не немецкое, и даже не французское телевидение. Там, поскольку он, как глава правительства, неформально контролирует государственные каналы, а все крупные частные каналы принадлежат ему лично.

В.ПОЗНЕР: Хорошая ситуация.

О.БЫЧКОВА: как это мило. На что-то похоже.

В.ПОЗНЕР: Непохоже. Они ему лично принадлежат.

М.ФРАНКЕТТИ: Это важный момент. Мы понимаем, что Кремль контролирует телевидение - мы это прекрасно понимаем. Но невозможно представить в России, что Путин был бы открыто владельцем СТС, РЕН-ТВ и ТНТ. Это невозможно себе представить.

В.ПОЗНЕР: это правда.

М.ФРАНКЕТТИ: А в Италии нет. И знаете, Берлускони – это феномен Италии, такое может быть только в Италии. В Европе невозможно себе представить, что человек, который контролирует СМИ - как он их контролирует, - хотя надо не забывать, что один раз он проиграл выборы, несмотря на контроль.

В.ПОЗНЕР: Когда он проиграл, он не контролировал государственные каналы.

О.БЫЧКОВА: Закончится к следующим выборам.

М.ФРАНКЕТТИ: Думаю, что он на следующие выборы не пойдет. А если бы пошел…

В.ПОЗНЕР: Из своей поездки я ощутил, что большинство людей относятся к государству и власти безразлично – это лучшее, что можно сказать.

О.БЫЧКОВА: Они безразличны как многие у нас, или там другое безразличие?

В.ПОЗНЕР: Окраска – с иронией, со смехом, безнадежно. Самое разное.

М.ФРАНКЕТТИ: Но это было всегда.

В.ПОЗНЕР: Да, это очень итальянская штука.

М.ФРАНКЕТТИ: Известна фраза: «Попытаться управлять итальянцами несложно, но бесполезно».

В.ПОЗНЕР: Это сказал Наполеон, который в этом деле очень четко разбирался.

О.БЫЧКОВА: И набил немало шишек. Марк, поскольку вы часто ездите туда, скажите, кризис, экономика влияет на повседневную жизнь знакомых вам людей?

М.ФРАНКЕТТИ: Влияет. Но на улице ты это не чувствуешь. Мой отец живет во Флоренции, у него маленькая гостиница – влияет. Он уже несколько лет страдает от этого, потому что очень высоки налоги, меньше туристов – влияет. Но когда ты там, ты не чувствуешь, что люди живут плохо. В Италии люди довольно хорошо живут. Хотя знаете, есть такие места, как Неаполь, но и не только – вы были бы удивлены – есть очень много людей в Италии, которые живут очень бедно.

В.ПОЗНЕР: У молодежи очень серьезные проблемы. Многие молодые хотят уехать, потому что не могут найти работу.

О.БЫЧКОВА: И уезжают?

В.ПОЗНЕР: Многие уезжают.

М.ФРАНКЕТТИ: Конечно, у нас не ситуация Греции. Но влияет много – например, Верона очень много зарабатывала на мебели. И они страдают уже несколько лет - очень хорошо работает Китай. А в Неаполе делают вещи, на которых написано «Сделано в Китае», - китайская подделка, сделанная в Неаполе. Они там очень шустрые.

О.БЫЧКОВА: Спасибо вам большое. Владимир Познер и Марк Франкетти были нашими гостями.

Но по кровожадности и беспределу каморра - безусловный лидер. На ее счету десятки тысяч смертей. Несмотря на активную борьбу государства с мафией вообще и каморрой в частности, неаполитанская братва по-прежнему очень сильна.

«Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю» - это главное правило выживания жителей Неаполя и всей провинции Кампания. Иначе - неминуемая смерть. Каморру боятся и ненавидят, каморрой восхищаются и беспрекословно служат ей, каждый миг рискуя потерять жизнь.

Бедствие национального масштаба - именно так можно охарактеризовать неаполитанскую каморру, борьба с которой ведется с переменным успехом не одно столетие. В отличие от той же сицилийской коза ностра, имеющей четкую структуру, стройную иерархию и жесткую дисциплину, неаполитанская каморра на протяжении веков была и остается неорганизованной, неуправляемой и совершенно дикой.

В то время как ее влияние давно уже вышло за пределы Неаполя и провинции Кампания, распространившись по всей Италии и всему миру. Масштаб преступной деятельности каморры не имеет аналогов в Европе.

Возникновение каморры

Но обратимся сначала к истокам возникновения этого движения. Каморра появилась в середине XVIII века на юге Италии, в Неаполе, во времена династии неаполитанских Бурбонов. Хотя само понятие появилось еще в XVI веке, во времена испанского владычества. Тогда каморрой называли себя испанские наемники. Вариантов перевода у этого слова несколько - драка, стычка, ссора.

Первоначально каморра играла при короле роль разведки и контрразведки, из нее набирались палачи и наемные убийцы. Но потом она вышла из подчинения и перешла к тотальному террору. К тому времени каморра уже проникла во все слои общества и являлась государством в государстве. Правительство было вынуждено вступить с ней в молчаливый союз. Так, неаполитанская королева Мария Каролина награждала орденами главарей шаек каморристов и покровительствовала знаменитому разбойнику Гаэтано Маммоне, называя его «мой милый генерал».

Надо сказать, что каморра никогда не была единой организацией. Она состояла и по сей день состоит из нескольких группировок (сейчас их около 200), главари которых никому не подчинялись. Они могли временно объединиться для совершения какого-либо масштабного преступления и потом разбежаться.

После объединения Италии существование каморры в прежнем виде стало невозможным. Развитие торговли и промышленности, активность правительства в плане борьбы с преступностью - все это заметно ослабило каморру, но она выжила и окрепла за счет прихода молодых сил. Каморра поднялась и получила большую власть на торговле наркотиками, приносящей ей и по сей день до 400 миллионов долларов ежемесячного дохода.

Контрабанда (в первую очередь алкоголя и сигарет) и торговля наркотиками - два старинных бизнеса каморры. Она по праву считается одним из самых богатых и влиятельных мафиозных синдикатов Европы.

Крестные матери

Не смог уничтожить в 20-х годах XX века каморру и фашистский диктатор Бенито Муссолини, беспощадный борец с мафией. После войны каморра еще больше расцвела и окрепла. Поразительно, но факт: отсутствие единой организации помогает каморре выжить. Ведь каморру нельзя обезглавить! Мало кто знает, что в неаполитанской мафии есть не только крестные отцы, но и крестные матери. Так, после смерти Николы Пианесе, главаря одной из старейших группировок каморры, его место заняла некая Раффаэлла Де Алтерио. По данным полиции, на счету этой группировки за последние 30 лет около четырех тысяч убийств.

Раффаэлла Де Алтерио - арест

Другая крестная мать Мария Личчарди прославилась тем, что скупала девушек у албанской мафии для продажи в бордели. Каморра в Италии занимается сегодня не только наркотрафиком и контрабандой, но и всем, что приносит деньги: рэкетом, крышеванием проституток, фальшивомонетничеством и торговлей оружием.

К примеру, изготовлением контрафактной одежды, обуви и сумок из кожи. Этот ширпотреб, изготовленный на подпольных фабриках каморры, ютящихся в подвалах и заброшенных зданиях, продается по всему миру.

Мария Личчарди в суде

Мусорный бизнес мафии

Еще одним из главных бизнесов каморры является утилизация промышленного мусора. А это уже прямая угроза здоровью нации. Мафия завалила подвластную ей провинцию Кампанья горами мусора и токсичных отходов, и трагические последствия с годами дали о себе знать. В сельских областях идет резкий рост онкозаболеваний, в первую очередь у детей.

Это, по мнению врачей, связано с утилизацией промышленных отходов, которой занимается каморра. Фактически привозимые с севера Италии промышленные отходы прячутся в бытовом мусоре, а то и просто разбрасываются по лесам и водоемам. Годами горящие горы бытового мусора, приправленного промышленным, отравили все вокруг тяжелыми металлами, соединениями хлора и растворителями.

Мусор на границе возделываемых земель недалеко от Кайвано, в окрестностях Неаполя, на юге Италии

Но еще страшнее, что каморра использует земли Кампаньи для нелегального захоронения ядерных отходов, привозимых из Европы. Это пятно на репутации всей Италии - в этом бизнесе замешаны государственные чины и представители правоохранительных органов.

Еще одна беда - утилизация токсичных отходов под видом удобрений для сельхозугодий: мафия поставляет фермерам токсичные отходы, которыми те в принудительном порядке «удобряют» поля. В 1993 году был скандал - мафиози Нунцио Перрелла сдал властям всю информацию об этом бизнесе. Были аресты среди чиновников, но вскоре все оказались на свободе, правда зараженные районы Кампаньи были все-таки объявлены зоной бедствия.

Франческо Данезе - один из главарей каморры

Шокирующей сенсацией стали разоблачения журналиста Роберто Савиано, сумевшего узнать жизнь каморры изнутри и написавшего разоблачительную книгу «Гоморра» (журналист уже много лет живет под усиленной охраной - каморра вынесла ему смертный приговор). По мнению Савиано, хотя он не смог добыть прямых доказательств, каморра связана с ИГИЛ (запрещена в РФ) через подконтрольную террористам территорию Албании. Но наркотики не единственное, что связывает каморру и исламских радикалов. Неаполитанская мафия помогает легализации террористов, изготавливая для них фальшивые документы у себя на родине.

Антонио Йовине, влиятельный босс неаполитанской каморры, после его ареста в полицейском штабе Неаполя

Устрашение каморры

Сложность борьбы с неаполитанской каморрой заключается еще и в том, что в нее постоянно вливается безработная молодежь. Любопытная деталь: доны кланов каморры живут в бедных кварталах Неаполя - переезд в богатые кварталы чреват для них потерей авторитета и власти. Полиция периодически проводит громкие аресты, а каморра в ответ устраивает кровавые акции устрашения.

Сальваторе Руссо, босс каморры с 1995 года, во время задержания итальянской полицией в Неаполе

Так, в городе Казаль-ди-Принципе киллеры каморры буквально на глазах у полиции расстреляли Станисласа Кантелли, считая его виновным в аресте 107 членов группировки. У6ийство было совершено в тот момент, когда в город ввели войска для борьбы с мафией. Кантелли расстреляли прямо в покерном клубе, где он обычно проводил время. Это был еще и ответ каморры на попытки запугать ее вводом войск.

Винченцо Личчиарди, один из тридцати самых разыскиваемых мафиози страны, сопровождается полицией после его ареста в Неаполе, на юге Италии

Но итальянцы, похоже, устали бояться кровожадной каморры. Все больше людей, презрев страх смерти, идут свидетелями в суде против неаполитанской мафии. Например, 58-летняя Сильвана Фучито, хозяйка маленького магазина, обратилась в полицию после нападения - к ней пришли рэкетиры из каморры и, получив отказ, бросили в магазин бутылку с зажигательной смесью. В итоге 15 каморристов угодили за решетку, а от Сильвано все отвернулись - она стала прокаженной. Люди боялись, что их могут убить только за то, что они случайно оказались на улице рядом с этой женщиной.

Антонио Ло Руссо, лидер неаполитанской каморры, в суде Экс-ан-Прованса на юге Франции

Но со временем к ней стали обращаться за советом и помощью - заговор молчания был разрушен. Желание жить и не бояться пересилило страх смерти от рук киллеров. Даже у самих мафиози случаются срывы. Они тоже устали. Устали от своих же кровавых злодеяний. Во время очередного «мусорного» скандала с разоблачениями выступил Кармине Скьявоне, главарь клана Капези, который, с его слов, давно потерял счет убитым по его приказу людям. Он дал показания против своих, и в итоге немало политиков и чиновников оказалось за решеткой.

Арест члена клана д"Амико неаполитанской каморры

Мафиози признался, что нарушил омерту - обет молчания - потому, что тревожится о состоянии экологии и жителях Кампаньи, которые обречены на смерть. Вот так Италия в последние годы борется с каморрой. Судебные процессы идут годами, гибнут свидетели и потерпевшие, но суды все же выносят обвинительные приговоры и крестные отцы оказываются за решеткой. Возможно, мафия действительно бессмертна. До тех пор, пока люди поражены пандемией страха.

По определению итальянских властей, «неаполитанское мафиозное сообщество Каморра - преступная, хорошо организованная и вооружённая структура, масштаб деятельности которой не имеет аналогов в Европе». В переводе с итальянского слово camorra имеет два значения: «драка, шум, гвалт» и «банда, клика». Но в последнее время термин «Каморра» трактуется однозначно как «бандитская шайка».

Каморра - неаполитанская мафия

Операция устрашения

Как идут наши дела? Что новенького случилось за вчерашний день? - с такими словами Гвидо Казалези, босс мафии, держащей под контролем город Казерту (административный центр провинции Кампания), каждое утро обращается к своему помощнику Антонио Скилаччи, в обязанности которого входит информировать босса обо всех происшествиях.
В тот июньский день 2017 года Антонио вынужден был озвучить не очень хорошие новости:
- Наркодилеры из Нигерии не хотят платить дань нашим парням.
- Не хотят платить, говоришь? Ну так разберитесь с ними! Сегодня же. Чтоб другим неповадно было! Пусть запомнят, что эта территория принадлежит нашему клану - клану Казалези. И никто не имеет права вставать у нас на пути.
В тот же вечер парни из клана Казалези, вооружённые автоматами Калашникова, подкатили на чёрном «джипе» к небольшому кафе на окраине, где обычно отдыхали нигерийцы. Возглавлявший итальянцев Антонио Скилаччи приказал:
- Патронов не жалеть! Угостим черномазых свинцом!
Не скрывая лиц, одетые в безупречные тёмные костюмы, мафиози вошли в кафе и открыли беспорядочную стрельбу по посетителям из автоматов. Крики и стоны сливались со звоном разбиваемых пулями бутылок в баре. Через минуту всё было кончено. Оглядев зал, Скилаччи удовлетворенно хмыкнул:
- А теперь уходим!
Через полчаса он доложил боссу, что операция устрашения прошла успешно.
И такие кровавые «операции» неаполитанская Каморра проводит регулярно. Она по праву считается самой жестокой не только в Италии, но и во всей Европе.

Безжалостные киллеры

По сведениям полиции, наркобизнес ежемесячно приносит боссам Каморры 300 миллионов долларов. Известно, что начиная с 1970 годов мафиозный синдикат прочно контролирует весь наркотрафик в южных районах Неаполя. Тех же, кто пытается наладить на этой территории свой наркобизнес, киллеры безжалостно расстреливают. Только в 2017 году Каморра отметилась двумя сотнями убийств, а всего на счету семьи Казалези более пяти тысяч смертей за последние тридцать лет. Учитывая, что зачастую мафиози щедро спонсируют местных полицейских чинов, многие преступления бандитов так и остаются нераскрытыми.
Только когда протесты общественности против действий Каморры перерастают в мощные многотысячные манифестации, власти прибегают к крайним мерам. Они вводят в города подразделения спецназа, а также сотни полицейских из других регионов Италии. Они производят аресты наиболее одиозных главарей кланов и конфискуют их имущество на сотни миллионов евро, нажитое далеко не праведным трудом.
Но даже суровые судебные приговоры не могут остановить мафиози. На смену выбывшим тут же приходят новые. Известно, что Каморра уже давно обосновалась практически во всех сферах экономики Южной Италии. Более того - неаполитанцы установили тесный контакт с бандитами из Восточной Европы. В настоящее время в сферу деятельности Каморры входит не только торговля наркотиками, но и распространение оружия, незаконная транспортировка токсичных отходов и их захоронение, а также проституция. Ходовой «живой товар» поставляют в Италию польские, украинские и молдавские преступные группировки.
Девицы рекрутируются якобы для работы моделями, но на самом деле оказываются в подпольных неаполитанских борделях. Крышуют эти заведения парни из Каморры.

Знаете ли вы что…

Завесу тайны, скрывавшую деятельность Каморры, приподнял итальянский писатель Роберто Савиано, написавший книгу о преступном неаполитанском сообществе. Она была переведена на 12 языков и экранизирована.

Свинец для «крысы»

В своих официальных заявлениях правоохранительные органы обещают «раздавить неаполитанскую мафиозную гидру».
- Преступники должны услышать решительный предостерегающий голос власти, те же из них, кто продолжит бандитскую деятельность в Каморре, окажутся за решёткой. Только тогда мирные жители избавятся от вечного страха погибнуть под пулями! - заявил прокурор Массимо Спалетти.
Но даже суды над арестованными членами Каморры далеко не безопасны для правоохранителей. Только за последние пять лет киллеры Каморры прямо в зале суда убили дюжину свидетелей и трёх адвокатов, имевших смелость выступить против мафиози.
Смертный приговор ждёт и тех, кто покушается на собственность клана. Однажды четырнадцатилетние мальчишки из Казерты стали случайными свидетелями того, как бандиты закладывают в тайный схрон очередную партию нелегального оружия. Когда те уехали, пацаны проникли в схрон и похитили три автомата и четыре пистолета. В течение недели они с упоением стреляли по пустым бутылкам в лесу, чувствуя себя героями вестернов. Обнаружив пропажу, бандиты быстро вышли на след похитителей. Под пытками мальчишки рассказали, где они спрятали оружие, а затем их расстреляли.
Страшная кара уготована и коррумпированным предпринимателям, которые нарушают законы Каморры. Ставленник неаполитанских мафиози Гвидо Манчини занимался тем, что транспортировал и сливал в заброшенные шахты токсичные отходы вредных производств. При этом он подкупал местных чиновников и полицейских, чтобы те закрывали глаза на подобные «шалости», а также на то, что природе и жителям близлежащих населённых пунктов наносится непоправимый вред. До поры до времени Гвидо честно отдавал всю выручку мафиозному боссу, но затем вирус алчности поразил Манчини. Он начал утаивать часть выручки и класть её в свой карман. Узнав об этом, босс, не задумываясь, вынес «крысе» смертный приговор, который тем же вечером был приведён в исполнение.

Ордена для мафиози

История Каморры уходит корнями в XVI век. Именно тогда неаполитанские разбойничьи шайки начали постепенно объединяться в крупные кланы. В начале XVII века Каморра резко усилилась и уже представляла собой государство в государстве. Сформировался и особый бандитский жаргон, на котором общались мафиози и который был непонятен законопослушному обывателю. Каморру уже тогда отличали чёткая организация и железная дисциплина. Слово босса было законом для рядовых бандитов. Учитывая силу Каморры, официальные власти Италии просто вынуждены были вступить с мафиозной структурой в молчаливый союз. Королева Мария Каролина (1752-1814), например, щедро раздавала ордена мафиозным боссам и покровительствовала известным главарям бандитских кланов. Кровавого разбойника Гаэтано Маммоне, которого считали настоящим вампиром, она называла «мой смелый друг, мой милый генерал» и закрывала глаза на действия его преступной шайки. Но и Каморра не оставалась в долгу - она поставляла правительству надёжных шпионов и безотказных палачей. Интересно, что никогда Каморра не пыталась преобразоваться в партию, в разные времена она просто присоединялась к той или иной политической группе. Это зависело от того, какие преференции обещал главарям Каморры политический лидер.
В XIX веке бандиты настолько осмелели, что на подконтрольных территориях начали облагать налогом любую торговую сделку. Они оккупировали рынки и обирали торговцев. Отказавшихся платить дань они безжалостно наказывали. Каморра пронизала все слои неаполитанского общества. В результате в её рядах могли оказаться как обычный ремесленник, так и крупные землевладельцы, банкиры, адвокаты, полицейские чины и правительственные чиновники. Поэтому зачастую уголовные дела против членов Каморры оседали под сукном нечистых на руку следователей.
В XXI веке Каморра продолжает свою деятельность. При этом нажитые преступным путём капиталы мафиози вкладывают в легальный доходный бизнес в разных странах мира. К примеру, неаполитанский мафиозо Антонио Риги и его братья возглавляли международный синдикат, состоящий из десятков компаний.
В 2016 году власти Италии нанесли мощный удар по этой империи и арестовали собственность на 250 миллионов евро, в том числе 28 пиццерий, баров и ресторанов в Италии. Но выяснилось, что семья Риги имеет бизнес не только в европейских странах, но и в Китае, Японии, Сингапуре, куда не могут дотянуться руки итальянских прокуроров. Этим и объясняется живучесть Каморры. «Каморра никогда не умрёт. Она будет жить вечно!» - таков девиз неаполитанских бандитов.

В начале 1980-х на Сицилии разгорелась Вторая война мафии, в итоге которой "выскочки" из клана Корлеонези заняли господствующее положение в коза ностра. Но жестокость этой войны оставила многих недовольными: желая отомстить за убитых родственников, они становились информаторами полиции (пентити). Один из главарей мафии - Томмазо Бушетта (его клан был уничтожен), согласился нарушить заговор молчания и начал сотрудничать с судьёй Джованни Фальконе (прообразом комиссара Катани из знаменитого сериала "Спрут"). Затем последовал "максипроцесс", когда 475 мафиози были упрятаны за решётку, прояснились связи мафии с политической элитой послевоенной Италии, были приняты жёсткие антимафиозные законы…

Мафия контрактовала: Фальконе и его коллегу Паоло Борселлино взорвали, как и многих других полицейских. После ареста "босса всех боссов" (capo di tutti capi) Сальваторе Риины мафия развязала кампанию террора по всей Италии, от которой пострадали главные туристические места. Но эта жестокость лишь вызвала гнев общества, и правоохранительные органы смогли довести до конца свой план по укрощению коза ностры.

Как мафия пережила эти тяжёлые времена? Ответ дали итальянские социологи и криминологи.

Коза ностра: десталинизация по-итальянски

В 1996–2006 годах, когда руководство "системой" перешло от Риины к Бернардо Провенцано, произошла в своём роде десталинизация по-итальянски: авторитарная централизация, которую жестокими методами проводил клан Корлеонези с 1970-х, остановилась. Провенцано отказался от ручного управления и приказных мер, усилил автономию и самостоятельность отдельных подразделений. Риина вёл себя как диктатор, а Провенцано - как олигарх, опираясь на принципы посредничества и уважения к каждому клану.

Но повышенную самостоятельность кланам давали не просто так, из желания успокоить их после десятилетий террора. Автономия изменила структуру коммуникаций внутри мафии: теперь между различными ячейками, боссами и рядовыми мафиози циркулирует минимум информации - и новые пентити мало о чём могут рассказать полиции! Секретности помогает и изобретение Провенцано. Он фактически создал свой шифр для пиццини - небольших записочек. Для чужих они были похожи на послания священника или отца семейства. В тексте пиццини обязательно благословляется адресат, несколько раз упоминается Господь Бог и Святой Дух и в целом речь идёт об исключительно праведных делах. Кроме того, коммуникацию между отдельными кланами ("ячейками") теперь осуществляют "тайные" мафиози, известные только руководству - эту структуру мафия позаимствовала у террористических организаций 1970-80-х.

Престарелый крёстный отец, который не зря получил кличку Бухгалтер, вёл линию на скрытность и наложил запрет на громкие убийства. К концу 1990-х это отвлекло от мафии общественное внимание и позволило заново наладить связи с "серой зоной" бизнеса и власти.

Кадровый голод

Но не всё шло гладко. Частые аресты именитых мафиози заставили перекраивать и расширять границы округов, что привело к новым конфликтам за сферы влияния. Последние усугубляются из-за невозможности восстановить "комиссию" - специальный орган по урегулированию споров и определению законов мафии.

У коза ностра начались хронические, не решённые и сейчас проблемы с пополнением кадров, тающих из-за арестов и предательства. Новые мафиози теперь практически всегда оказываются детьми, внуками и другими родственниками старых. Их принимают в ряды мафии тайно, без общего согласия остальных членов (опять же, из страха, что их выдадут полиции).

"Проблема не в том, что никто не хочет идти в мафию. Толпы молодых людей всегда рады принять такой почётный титул. Но они способны лишь на простые задачи: убивать, собирать дань и тому подобное. Реальный дефицит - в руководящих кадрах", - рассказывает главный борец с мафией в итальянской прокуратуре Пьетро Грассо. По той же причине в коза ностра прошла эмансипация женщин. Они не только укрывают беглецов и носят тайные записки - их начали посвящать в тайные дела мафии и допускать до планирования преступлений, сбора дани, подготовки актов устрашения.

Провенцано оказался талантливым лидером и дал коза ностра выжить, залечь на дно и перестроиться, вернувшись к более скрытому и демократическому образу жизни, характерному для начала ХХ века. Но он не смог довести до конца свои "реформы": 11 апреля 2006 года его арестовали - после 43 лет в бегах! Уже через год был схвачен другой кандидат на роль "босса всех боссов" - Сальваторе Ло Пикколо, в 2009 году - Доменико Ракулья. Так почти вся верхушка коза ностра оказалась в тюрьме, где по особому антимафиозному параграфу итальянских законов для них действует режим максимальной изоляции от внешнего мира и они лишены возможности управлять действиями своих подручных.

Это, а также сложности с рекрутированием новых мафиози, уронило репутацию коза ностра среди итальянских и международных ОПГ, что называется, ниже плинтуса. Однако правоохранительные органы страны не торопятся заявить о победе: да, сицилийская мафия фрагментирована, расколота, но она остаётся гибкой организацией, способной выжить при самых неблагоприятных обстоятельствах. Фактически полиция практически не добралась до "серой зоны" - сторонников и помощников мафии среди политиков, чиновников и бизнесменов.

Каморра: мафиозная анархия

Другая мощная мафиозная организация Италии в последние годы, напротив, усилилась и вышла на международный уровень, став европейским лидером наркобизнеса. Речь идёт о каморре (действует в Кампанье и, в частности, в Неаполе).

Хотя каморру часто перечисляют через запятую с коза ностра и калабрийской ндрангетой, по своей организации она кардинально отличается от всем известной сицилийской мафии. Это не пирамида (с "боссом всех боссов" наверху и рядовыми мафиози внизу), а горизонтальная сеть территориальных кланов. Они занимаются самыми разными делами и не считают себя членами одной организации - напротив, они находятся в постоянном конфликте, объединяясь во временные тактические союзы.

Над множеством кланов каморры не стоит никакого управляющего или совещательного органа, как на Сицилии. Некоторые властолюбивые мафиози пытались "достроить" этот этаж и объединить группировки силой. В 1970–80-е годы Раффаэле Кутоло создал "новую организованную каморру" с жёсткой иерархичной структурой, но другие кланы нанесли ему поражение, не дав подчинить себе каморру. Мафия Кампаньи вернулась к состоянию организованной анархии. По словам итальянского криминалиста, "каморра не смогла выработать высшие уровни деятельности - координации и менеджмента, и перейти от логики безостановочной конкуренции к логике интеграции и сотрудничества".

Внимание криминалистов, историков и социологов каморра привлекла только в 1990-е годы. Часть исследователей называют её плавильным котлом, где перемешана организованная и бытовая преступность. Другие предпочитают более зловещий термин "система", подразумевая динамичный, всепроникающий и расширяющийся механизм, втягивающий даже самые малозначимые сферы жизни людей в криминальную орбиту.

На низовом уровне банды каморры делятся на три типа, по степени тяжести совершаемых ими преступлений: местные гопники, которые задирают жителей своего квартала или деревни, агрессивная молодёжь, которая ворует и грабит чужих в богатых районах, и шайки профессиональных грабителей и рэкетиров. Но все они - лишь первый этаж, бытовое насилие и резерв солдат мафии. Над ними надзирают небольшие местные кланы, каждый в своём районе, отстёгивающие, в свою очередь, главным семьям каморры. Последние объединяются в картели или в тактические союзы (например, для противодействия Кутоло). Костяком каждого клана остаются родственники, готовые как убивать и умирать за честь рода, так и выполнять различные криминальные задачи.

У каморры, образно выражаясь, две руки. Одна крепко держит местный бизнес, выкачивая немалую часть его доходов. Мафия Кампаньи не просто крышует предпринимателей или вымогает у них деньги: мафиози сначала требуют крупную сумму денег, а потом предлагают её же взять у них под грабительские проценты. Такая тактика позволяет на много лет привязать бизнес и его владельца к каморре, а затем использовать их для отмывания денег.

От нищих деревень к отелям Испании и Шотландии

И другая рука: в последние 30 лет каморра вышла на лидирующие позиции в мировом наркобизнесе. Более того, глобализация в 1990–2000-х позволила ей начать экспансию на другие международные рынки. Тесные связи с китайской мафией помогли каморре захватить контроль над ввозом контрабандной и контрафактной продукции в Италию: через неаполитанский порт в Европу только легальным путём попадает 1 600 000 тонн китайских подделок ежегодно и ещё как минимум столько же - минуя таможню. В том же Неаполе каморра наладила огромную сеть мастерских, где изготавливают маскирующуюся под элитные бренды одежду и обувь, для продажи в Германии, Франции, Испании и даже США.

В Шотландии клан Ла Торре инвестирует в турбизнес. В Германии кланы каморры управляют отелями, пиццериями и ресторанами. Мафия скупила столько земли на испанском курорте Коста дель Соль, что в СМИ, особо не разбираясь в сортах мафии, начали его называть "Коста ностра". Боссов каморры задерживали в Париже в процессе покупки алмазов у африканских мафиози, в Румынии во время сделок с местными финансистами. Иными словами, каморра чувствует себя как дома во всём мире, торгуя колумбийским кокаином и испанской недвижимостью, но при этом не теряет связи с родиной.

Так, самый мощный и крепкий организационно клан Казалези опирается на прочную базу в сельской местности и пригородами между Казертой и Аверсой, контролирует долю миланского рынка недвижимости, ведёт бизнес по утилизации отходов, владеет фермами, строительными фирмами и фабриками.

Но с конца 2000-х годов каморра, несмотря на все старания избегать открытого насилия и конфронтации с полицией, попала под удар. Многолетняя операция "Спартак" поразила наиболее организованный клан Казалези. Боссы двух его группировок, Скьявоне и Бидоньетти, попали за решётку, за ними последовали прятавшиеся от властей заместители боссов - Микеле Загариа (2011) и Антонио Иовине (2010). Наконец, в 2015 году, в ходе операции "Спартак: перезагрузка" было схвачено 40 человек из семьи Скьявоне, в том числе дети главы группировки Франческо.

Мафия бессмертна?

Какой вывод можно сделать из этих историй? Первое и главное: мафия очень далеко ушла от образа, который сложился после просмотра "Спрута" и полицейских боевиков (poliziotteschi) семидесятых: террор против судей и полицейских, молодчики с автоматами на мотоциклах, открытое устрашение журналистов и война против общества. Такой высокий уровень насилия оказался недопустимым и на Сицилии привёл к разгрому коза ностра. И она, и каморра сейчас пребывают в своём естественном и более продуктивном состоянии: это система связей, пристёгивающая мафию к бизнесу и государству, система деловых и личных отношений. Опираясь на этот бесценный ресурс, мафиози ведут себя как хваткие бизнесмены, проникающие туда, где в данный момент проще всего сделать деньги - будь то наркобизнес, вывоз мусора в Неаполе или испанская недвижимость.

И второе: уйдя на дно, перестав раздражать общество, мафия пока кажется практически неуязвимой - и международные связи в глобализующемся мире только усиливают её. Для наступления на мафию в будущем потребуется такой уровень мобилизации общества и сотрудничества спецслужб разных стран, о котором пока можно только мечтать.