Отзыв «Бойцовский клуб» Чак Паланик

То этот Тайлер устраивает меня на работу официантом, то пихает мне ствол в рот и заявляет, что для того, чтобы обрести жизнь вечную, надо сначала умереть. Сказать по правде, долгое время мы с Тайлером были лучшими друзьями. Кого я ни встречу, все меня спрашивают, не знаком ли я с Тайлером Дерденом.

Ствол пистолета утыкается мне в гланды. А Тайлер говорит:

– Мы умрем не на самом деле.

Я ощупываю языком отверстия в глушителе пистолета. Эти отверстия мы просверлили сами. Шум выстрела производят, во-первых, пороховые газы, а во-вторых – пуля, когда пересекает звуковой барьер. Поэтому, чтобы сделать глушитель, нужно просверлить отверстия в стволе пистолета – много-много отверстий. Через них выходят газы, а скорость пули становится меньше скорости звука.

Если отверстия просверлить неправильно, пистолет взорвется прямо у тебя в руке.

– Смерти на самом деле не существует, – говорит Тайлер. – Мы войдем в легенду. Мы останемся навсегда молодыми.

Я отодвигаю ствол языком, так чтобы он упирался в щеку, и говорю:

– Тайлер, что ты городишь! Мы же не вампиры!

Здание, в котором мы находимся, исчезнет с лица земли через десять минут. Возьмите одну часть 98%-ной дымящей азотной кислоты, и смешайте с тремя частями концентрированной серной кислоты. Делать это надо на ледяной бане. Затем добавляйте глицерин по капле из глазной пипетки. Вы получили нитроглицерин.

Я знаю это, потому что это знает Тайлер.

Смешайте нитроглицерин с опилками, и вы получите отличный пластит. Некоторые предпочитают смешивать нитроглицерин с ватой и английской солью. Это тоже дает неплохой результат. А некоторые мешают нитру с парафином. Но при этом получается ненадежная взрывчатка.

Мы с Тайлером находимся на вершине небоскреба «Паркер-Моррис». Ствол пистолета засунут мне в рот. Издалека доносится звук бьющегося стекла. Загляни за край крыши. День пасмурный, даже на этой высоте солнца не видно. Это самое высокое здание в мире, так что на вершине его холодно даже летом. Кругом царит космическое безмолвие. Такое ощущение, что ты – дрессированная обезьянка-астронавт. Чему тебя научили, то и делаешь.

Потяни за рычажок.

Нажми на кнопочку.

Сам не ведаешь, что творишь, и вот – ты уже покойник.

Взгляните вниз, туда, за край крыши.

Даже с высоты сто девяносто первого этажа видно, что улица внизу покрыта густой колышущейся толпой. Люди стоят, смотрят вверх. А звук бьющегося стекла доносится с того этажа, который под нами. Там разбивается окно и из него вылетает шкаф с документами, похожий на большой черный холодильник. Из других окон вылетают маленькие тумбочки на шесть ящиков, которые, по мере приближения к земле, все больше и больше напоминают черные капли дождя. Капли становятся все меньше и меньше. Они исчезают в колышущемся людском море.

Где-то под нами, на одном из ста девяноста этажей небоскреба, обезьянки-астронавты из Комитета Неповиновения «Проекта Разгром» впали в безумие и приступили к уничтожению истории.

Кто-то сказал когда-то давно, что людям свойственно убивать тех, кого любишь. Что ж, верно и обратное.

Когда у тебя во рту пистолет, и ты сжимаешь зубами его ствол, говорить удается только одними гласными.

Нам осталось жить не более десяти минут.

Еще одно окно разбито. Осколки стекла прыскают в воздух, словно стайка птиц, а затем из окна показывается край длинного черного стола, который члены Комитета Неповиновения выбрасывают из здания. Стол долго качается в неустойчивом равновесии на подоконнике, затем вываливается и, вертясь в воздухе, планирует на толпу, как таинственный летательный аппарат.

Через девять минут небоскреб «Паркер-Моррис» прекратит свое существование. Если взять достаточное количество пластита, чтобы обмазать им колонны фундамента, – ни одно здание в мире не устоит. Конечно в том случае, если вы не забыли тщательно обложить колонны со всех сторон мешками с песком, чтобы взрывная волна ударила в бетон, а не разошлась по помещению подземного гаража.

Ни в одном учебнике истории не отыщешь подобных полезных сведений.

Напалм можно изготовить тремя способами. Первый: смешайте равные части бензина и замороженного концентрата апельсинового сока. Второй: то же самое, но вместо апельсинового сока – диетическая кола. Ну и, наконец, можно растворять высушенный и измельченный кошачий помет в бензине, пока смесь не загустеет.

Спросите меня, и я объясню, как приготовить нервно-паралитический газ. Или автомобильную бомбу.

Осталось девять минут.

Небоскреб «Паркер-Моррис» упадет, все его сто девяносто этажей медленно обрушатся как срубленное дерево. Уничтожить можно все, что хочешь. Страшно подумать, но то место, где мы сейчас находимся, скоро превратится в математическую точку в воздухе.

Мы стоим на краю крыши, я и Тайлер, и ствол пистолета у меня во рту. Хотелось бы знать, насколько он чистый.

Мы чуть не позабыли обо всей этой тайлеровской философии касательно убийства и самоубийства, зачарованно глядя на то, как еще один конторский шкаф вывалился из здания. Ящики открылись в полете, рассыпая в воздухе ворохи белой писчей бумаги, тут же подхваченной воздушными потоками.

Осталось восемь минут.

И тут дым повалил клубами из разбитых окон. Через восемь минут команда подрывников приведет в действие инициирующий заряд, тот воздействует на основной заряд, колонны, на которых покоится здание, рухнут и фотографии, запечатлевшие гибель небоскреба «Паркер-Моррис» войдут во все учебники истории.

Моментальные фотографии, запечатлевшие различные стадии падения небоскреба. На первой здание еще стоит. На второй – оно отклонилось от вертикали на десять градусов. На третьей – уже на двадцать. На следующей угол наклона составляет уже сорок пять градусов, причем арматура начинает сдавать, так что накренившееся здание прогибается дугой. На последнем же снимке сто девяносто этажей небоскреба обрушиваются всей своей массой на Национальный музей. Он-то и является подлинной мишенью в плане Тайлера.

– Этот мир отныне принадлежит нам, нам и только нам, – говорит Тайлер. – Древние давно в могилах.

Если бы я знал, чем все это обернется, я бы предпочел сейчас быть мертвым вместе с древними на небесах.

Осталось семь минут.

Я стою на краю крыши с пистолетом Тайлера во рту. Шкафы, столы и компьютеры летят из окон небоскреба на толпу, собравшуюся вокруг здания, дым вырывается из разбитых окон, а за три квартала отсюда команда подрывников посматривает на часы. Но я знаю – подлинную причину всего, что происходит – пистолета во рту, анархии, взрыва – зовут Марла Зингер.

Осталось шесть минут.

У нас здесь нечто вроде любовного треугольника. Я люблю Тайлера. Тайлер любит Марлу. Марла любит меня.

А я Марлу не люблю, да и Тайлер меня больше не любит. Когда я говорю «любить», я имею в виду «любить» не в смысле «заботиться», а в смысле «обладать».

Без Марлы Тайлер был бы никем.

Осталось пять минут.

Быть может, мы войдем в легенду, а может, и нет. Скорее всего, нет, говорю я, но продолжаю чего-то ждать.

Кто бы узнал об Иисусе, если бы не было евангелистов?

Осталось четыре минуты.

Я отодвигаю ствол языком, так чтобы он уперся в щеку, и говорю:

– Ты хочешь войти в легенду, Тайлер, дружище? Я помогу тебе. Я-то ведь знаю всю историю с самого начала.

Я помню все.

Осталось три минуты.

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Чак Паланик
Бойцовский клуб

Печатается с разрешения Donadio & Olson, Inc. Literary Representativen и Andrew Nurnberg.;

© Chuck Palahniuk, 1999

© Перевод. И. Кормильцев, наследники, 2010

© Издание на русском языке AST Publishers, 2010

Посвящается Кэрол Мидер, которой пришлось больше всех страдать от моего ужасного характера

1

То этот Тайлер устраивает меня на работу официантом, то пихает мне ствол в рот и заявляет, что для того, чтобы обрести жизнь вечную, надо сначала умереть. Сказать по правде, долгое время мы с Тайлером были лучшими друзьями. Кого я ни встречу, все меня спрашивают, не знаком ли я с Тайлером Дёрденом.

Ствол пистолета утыкается мне в гланды. А Тайлер говорит:

– Мы умрем не на самом деле.

Я ощупываю языком отверстия в глушителе пистолета. Эти отверстия мы просверлили сами. Шум выстрела производят, во-первых, пороховые газы, а во-вторых – пуля, когда пересекает звуковой барьер. Поэтому, чтобы сделать глушитель, нужно просверлить отверстия в стволе пистолета – много-много отверстий. Через них выходят газы, а скорость пули становится меньше скорости звука.

Если отверстия просверлить неправильно, пистолет взорвется прямо у тебя в руке.

– Смерти на самом деле не существует, – говорит Тайлер. – Мы войдем в легенду. Мы останемся навсегда молодыми.

Я отодвигаю ствол языком, так чтобы он упирался в щеку, и говорю:

– Тайлер, что ты городишь! Мы же не вампиры!

Здание, в котором мы находимся, исчезнет с лица земли через десять минут. Возьмите одну часть 98 %-ной дымящей азотной кислоты, и смешайте с тремя частями концентрированной серной кислоты. Делать это надо на ледяной бане. Затем добавляйте глицерин по капле из глазной пипетки. Вы получили нитроглицерин.

Я знаю это, потому что это знает Тайлер.

Смешайте нитроглицерин с опилками, и вы получите отличный пластит. Некоторые предпочитают смешивать нитроглицерин с ватой и английской солью. Это тоже дает неплохой результат. А некоторые мешают нитру с парафином. Но при этом получается ненадежная взрывчатка.

Мы с Тайлером находимся на вершине небоскреба «Паркер-Моррис». Ствол пистолета засунут мне в рот. Издалека доносится звук бьющегося стекла. Загляни за край крыши. День пасмурный, даже на этой высоте солнца не видно. Это самое высокое здание в мире, так что на вершине его холодно даже летом. Кругом царит космическое безмолвие. Такое ощущение, что ты – дрессированная обезьянка-астронавт. Чему тебя научили, то и делаешь.

Потяни за рычажок.

Нажми на кнопочку.

Сам не ведаешь, что творишь, и вот – ты уже покойник.

Взгляните вниз, туда, за край крыши. Даже с высоты сто девяносто первого этажа видно, что улица внизу покрыта густой колышущейся толпой. Люди стоят, смотрят вверх. А звук бьющегося стекла доносится с того этажа, который под нами. Там разбивается окно и из него вылетает шкаф с документами, похожий на большой черный холодильник. Из других окон вылетают маленькие тумбочки на шесть ящиков, которые, по мере приближения к земле, все больше и больше напоминают черные капли дождя. Капли становятся все меньше и меньше. Они исчезают в колышущемся людском море.

Где-то под нами, на одном из ста девяноста этажей небоскреба, обезьянки-астронавты из Комитета Неповиновения «Проекта Разгром» впали в безумие и приступили к уничтожению истории.

Кто-то сказал когда-то давно, что людям свойственно убивать тех, кого любишь. Что ж, верно и обратное.

Когда у тебя во рту пистолет, и ты сжимаешь зубами его ствол, говорить удается только одними гласными.

Нам осталось жить не более десяти минут.

Еще одно окно разбито. Осколки стекла прыскают в воздух, словно стайка птиц, а затем из окна показывается край длинного черного стола, который члены Комитета Неповиновения выбрасывают из здания. Стол долго качается в неустойчивом равновесии на подоконнике, затем вываливается и, вертясь в воздухе, планирует на толпу, как таинственный летательный аппарат.

Через девять минут небоскреб «Паркер-Моррис» прекратит свое существование. Если взять достаточное количество пластита, чтобы обмазать им колонны фундамента, – ни одно здание в мире не устоит. Конечно в том случае, если вы не забыли тщательно обложить колонны со всех сторон мешками с песком, чтобы взрывная волна ударила в бетон, а не разошлась по помещению подземного гаража.

Ни в одном учебнике истории не отыщешь подобных полезных сведений.

Напалм можно изготовить тремя способами. Первый: смешайте равные части бензина и замороженного концентрата апельсинового сока. Второй: то же самое, но вместо апельсинового сока – диетическая кола. Ну и, наконец, можно растворять высушенный и измельченный кошачий помет в бензине, пока смесь не загустеет.

Спросите меня, и я объясню, как приготовить нервно-паралитический газ. Или автомобильную бомбу.

Осталось девять минут.

Небоскреб «Паркер-Моррис» упадет, все его сто девяносто этажей медленно обрушатся как срубленное дерево. Уничтожить можно все, что хочешь. Страшно подумать, но то место, где мы сейчас находимся, скоро превратится в математическую точку в воздухе.

Мы стоим на краю крыши, я и Тайлер, и ствол пистолета у меня во рту. Хотелось бы знать, насколько он чистый.

Мы чуть не позабыли обо всей этой тайлеровской философии касательно убийства и самоубийства, зачарованно глядя на то, как еще один конторский шкаф вывалился из здания. Ящики открылись в полете, рассыпая в воздухе ворохи белой писчей бумаги, тут же подхваченной воздушными потоками.

Осталось восемь минут.

И тут дым повалил клубами из разбитых окон. Через восемь минут команда подрывников приведет в действие инициирующий заряд, тот воздействует на основной заряд, колонны, на которых покоится здание, рухнут и фотографии, запечатлевшие гибель небоскреба «Паркер-Моррис» войдут во все учебники истории.

Моментальные фотографии, запечатлевшие различные стадии падения небоскреба. На первой здание еще стоит. На второй – оно отклонилось от вертикали на десять градусов. На третьей – уже на двадцать. На следующей угол наклона составляет уже сорок пять градусов, причем арматура начинает сдавать, так что накренившееся здание прогибается дугой. На последнем же снимке сто девяносто этажей небоскреба обрушиваются всей своей массой на Национальный музей. Он-то и является подлинной мишенью в плане Тайлера.

– Этот мир отныне принадлежит нам, нам и только нам, – говорит Тайлер. – Древние давно в могилах.

Если бы я знал, чем все это обернется, я бы предпочел сейчас быть мертвым вместе с древними на небесах.

Осталось семь минут.

Я стою на краю крыши с пистолетом Тайлера во рту. Шкафы, столы и компьютеры летят из окон небоскреба на толпу, собравшуюся вокруг здания, дым вырывается из разбитых окон, а за три квартала отсюда команда подрывников посматривает на часы. Но я знаю – подлинную причину всего, что происходит – пистолета во рту, анархии, взрыва – зовут Марла Зингер.

Осталось шесть минут.

У нас здесь нечто вроде любовного треугольника. Я люблю Тайлера. Тайлер любит Марлу. Марла любит меня.

А я Марлу не люблю, да и Тайлер меня больше не любит. Когда я говорю «любить», я имею в виду «любить» не в смысле «заботиться», а в смысле «обладать».

Без Марлы Тайлер был бы никем.

Осталось пять минут.

Быть может, мы войдем в легенду, а может, и нет. Скорее всего, нет, говорю я, но продолжаю чего-то ждать.

Кто бы узнал об Иисусе, если бы не было евангелистов?

Осталось четыре минуты.

Я отодвигаю ствол языком, так чтобы он уперся в щеку, и говорю:

– Ты хочешь войти в легенду, Тайлер, дружище? Я помогу тебе. Я-то ведь знаю всю историю с самого начала.

Я помню все.

Осталось три минуты.

2

Огромные ручищи Боба вдавили меня в темную ложбину между его огромными потными обвисшими титьками – огромными как сам Бог. Здесь, в полуподвальном помещении под церковью мы встречаемся каждый вечер: вот это Арт, это Пол, а это Боб. Широченные плечи Боба заменяют мне горизонт. Прямые светлые волосы Боба демонстрируют, что случится с вашей прической, если использовать гель для укладки волос в качестве бальзама: в природе таких прямых, густых и светлых не бывает.

Огромные ручищи Боба обнимают меня, а его ладонь, похожая на лопату, прижимает мою голову к титькам, украшающим с недавних пор его мускулистый торс.

– Все будет хорошо, – говорит Боб. – Ты поплачь!

Всем своим телом я чувствую, как внутри Боба окисляются питательные вещества.

– Может быть, у тебя еще ранняя стадия, – говорит Боб. – Может, у тебя всего лишь семинома. От семиномы еще никто не умирал.

Плечи Боба поднимаются в могучем вздохе, а затем опадают толчками. Поднимаются. Опадают.

Я хожу сюда уже два года каждую неделю, и каждую неделю Боб обнимает меня и я плачу.

– Ты поплачь! – говорит Боб. Плечи поднимаются и опускаются, а я всхлипываю им в такт. – Плачь, не стесняйся!

Большое мокрое лицо прижимается к моей макушке, и тут-то я обычно начинаю плакать. Я один и темнота кругом. Плакать легко, когда ты ничего не видишь, окруженный чужим теплом, когда понимаешь: чего бы ты ни достиг в этой жизни, все рано или поздно станет прахом.

Все, чем ты гордишься, рано или поздно будет выброшено на помойку.

Я один и темнота кругом.

Я не спал уже почти неделю.

Тогда-то я и познакомился с Марлой Зингер.

Боб плачет, потому что шесть месяцев назад ему удалили яички. Затем посадили на гормональную терапию, титьки у Боба выросли потому, что у него слишком высокий тестостерон. Если поднять уровень тестостерона в крови, то ваши клетки начнут вырабатывать эстроген, чтобы восстановить баланс.

А я плачу, потому что жизнь моя не имеет смысла и кончится ничем. Даже хуже, чем ничем – полным забвением.

Когда в крови слишком много эстрогена, у тебя вырастает сучье вымя.

Плакать легко, если знаешь, что все, кого ты любишь, когда-нибудь или бросят тебя, или умрут. Долговременная вероятность выживания каждого из нас равна нулю.

Боб любит меня, потому что он думает, что мне тоже удалили яички.

Здесь, в полуподвальном помещении епископальной церкви Пресвятой Троицы, заставленном клетчатыми думками из мебельного магазина для бедных, собрались двадцать мужчин и одна женщина. Они стоят парами, обнявшись, и, в основном, плачут. Некоторые стоят, полусогнувшись и прижавшись щекой к щеке, как борцы. Мужчина, оказавшийся в паре с единственной женщиной, положил ей локти на плечи – по локтю на каждое плечо, и рыдает ей в шею. Женщина же, склонив голову на сторону, выглядывает из-под его локтя и закуривает сигарету.

– Жизнь моя кончена, – рыдает Боб. – Зачем я только живу, сам не знаю.

Единственная женщина у нас здесь, в группе «Останемся мужчинами», в группе поддержки для больных раком яичка, курит сигарету, согнувшись под тяжестью партнера, и ее взгляд встречается с моим.

Симулянтка.

Симулянтка.

Симулянтка.

Черные тусклые волосы, короткая стрижка, огромные глаза, какие бывают у девочек в японских мультиках, бледная, как обезжиренное молоко, кожа, платье в темно-красных розах – я уже видел ее в прошлую пятницу в моей группе поддержки для туберкулезников. А в среду она была на круглом столе для больных меланомой. В понедельник я засек ее в дискуссионной группе «Твердая вера» для страдающих лейкемией. Изпод челки светится ее лоб – бледный-бледный, белый-белый.

И вот днем в воскресенье здесь, в полуподвальном помещении епископальной церкви Пресвятой Троицы, в группе «Останемся мужчинами!» я вновь встречаю эту женщину.

Но самое ужасное – я не могу плакать, если она рядом.

А я так любил безнадежно рыдать, спрятавшись между титек у Большого Боба. С утра до вечера – работа, работа, работа. И только здесь я могу позволить себе расслабиться, отпустить поводья.

Только здесь я чувствую себя человеком.

В первую мою группу поддержки я начал ходить два года назад, после того, как в очередной раз пожаловался врачу на бессонницу.

Я не спал уже три недели. И после этих трех недель я чувствовал себя как душа, отделенная от тела, в рассказах людей, переживших клиническую смерть. Мой терапевт сказал:

– Бессонница – это просто симптом. Дело не в ней. Попытайтесь понять, что у вас не в порядке. Прислушайтесь к своему телу.

А я просто хотел спать. Хотел, чтобы мне прописали маленькие голубые пилюли амитала натрия. Или красно-голубые, похожие на пули, капсулы туинала. Или ярко-алые таблетки секонала.

Мой терапевт посоветовал мне жевать валерьяновый корень и больше заниматься спортом. Там глядишь, и сон вернется.

Мое лицо стало походить на старую сморщенную грушу, меня принимали за воскресшего из мертвых.

Я последовал его совету.

В первой группе, которую я посетил, как раз проходило знакомство. Знакомьтесь, это – Элис, это – Бренда, а это – Довер. Все улыбаются, а в голове у каждого тикает адская машина.

Что может сказать в ответ мужчина, когда слышит такие слова? Вот вы бы что сказали?

Клои начала умирать с того, что просто стала ощущать постоянную усталость. А сейчас ей уже настолько на все наплевать, что она даже на процедуры не ходит. У нее дома полно порнографических фильмов.

Клои рассказала мне, что во времена французской революции аристократки – все эти баронессы, герцогини, маркизы, графини – которые сидели в тюрьмах, по очереди трахались с любым мужиком, которого пускали к ним в камеру. Клои дышала мне в шею. С любым мужиком. Интересно, кого к ним пускали? Да, забавно они время проводили.

La petite mort1
«Маленькая смерть», оргазм (фр.).

Кажется, французы так говорят?

Клои говорит, что если мне хочется, то мы можем пойти к ней домой и посмотреть ее коллекцию порнографических фильмов. А еще у нее есть амилнитрат. И интимные кремы.

Если бы такое мне сказала любая другая женщина, эрекции не миновать. Но Клои больше всего походит на скелет, местами обтянутый желтым пергаментом.

В сравнении с Клои я – ничтожество. Меньше, чем ничтожество. Мы садимся в круг на ковер, и плечо Клои вонзается в мое плечо. Мы закрываем глаза. Сегодня очередь Клои руководить направленной медитацией, вести нас в сад безмятежности. Клои ведет нас на вершину холма, где стоит дворец о семи вратах. Внутри дворца – семь врат: зеленые, желтые, оранжевые. Клои велит нам открывать эти врата одни за другими – голубые врата, красные, белые – и рассказывать, что скрывается за каждыми вратами.

Закрыв глаза, мы представляем боль в виде шара белого исцеляющего света, который подплывает к нашим ногам и поднимается вверх – к коленям, поясницам, грудным клеткам. Наши чакры открываются. Сердечная чакра. Головная чакра. Клои вводит нас в пещеру, где мы встречаем покровительствующих нам животных, символизирующих нашу волю. Мое животное – это пингвин.

Лед покрывает пол пещеры, и пингвин командует мне: «Скользи!». Легко и радостно мы скользим с ним по туннелям и галереям.

Затем наступает время объятий.

Откройте глаза.

Это – терапевтический телесный контакт, объясняет Клои. Каждый из нас должен выбрать себе партнера. Клои обнимает меня за голову и принимается плакать. Она говорит, что у нее дома есть эротическое нижнее белье. Ароматические масла и кожаные плетки. Она плачет так долго, что я успеваю одиннадцать раз посмотреть на часы у меня на руке, прежде чем она меня отпускает.

Бессонница – это очень серьезно. Все вокруг кажется таким далеким, копией, снятой с копии, сделанной с еще одной копии. Бессонница встает вокруг как стена: ты не можешь ни до чего дотронуться, и ничто не может дотронуться до тебя.

А затем появился Боб. В первый же раз, как я пришел в рак яичек, этот здоровенный лось, этот шмат сала, навалился на меня и принялся лить слезы. Когда в группе «Останемся мужчинами!» наступило время объятий, он двинул ко мне, раскинув свои грабли в стороны, и выставив вперед свой пустой котелок, а на глаза у него уже наворачивались слезы. Шаркая слоновьими ножищами, Боб пересек помещение и навалился на меня всей своей тушей.

Он подмял меня под себя.

Он сдавил меня в своих душных объятиях.

Большой Боб поведал мне, что раньше он был качком. Сидел на анаболиках и еще на этом стероиде, на вистроле. Его еще скаковым лошадям дают. Боб владел собственным залом, где собирались качки. Он был женат три раза. Он рекламировал продукты для кач-ков по телевизору. Может, я видел, у него еще программа такая была: «Как увеличить грудную клетку?».

Когда незнакомые люди начинают со мной откровенничать подобным образом, я готов на месте провалиться, если вы понимаете, что я имею в виду.

Но Боб этого не знал. Он продолжал делиться со мной историей своей жизни. У него с детства было ущемлено одно из huevos, и он знал, что с ним это может случиться. Боб рассказал мне все про послеоперационную гормональную терапию.

Многие качки впрыскивают себе большие дозы тестостерона, и от этого у них вырастает «сучье вымя».

Мне пришлось спросить у Боба, что такое «huevos».

Мексиканцы так называют яйца, объяснил Боб. Ну, мы же говорим: «помидоры», «абрикосы», «шары». А мексиканцы говорят huevos. В Мексику Боб ездил закупать стероиды.

Развод, развод, и еще один развод – сказал Боб, открыл бумажник и показал мне свою фотографию с соревнований. Он стоял в качковой стойке, огромный, голый и блестящий. Дурацкая жизнь, сказал Боб, качаешься, бреешь тело, выходишь на сцену. Жировая прослойка составляет не более двух процентов от веса тела, пьешь диуретики, пока не становишься твердым и холодным как бетон, слепнешь от прожекторов, глохнешь от рева музыки, а потом судья командует: «Покажите правый трицепс и напрягите его!» или «Вытяните левую руку, зафиксируйте бицепс!».

Но это все же лучше, чем нормальная жизнь.

Вот так вот, сказал Боб, в темпе вальса навстречу опухоли. Болезнь разорила его. У него двое взрослых детей, которые не хотят разговаривать с ним даже по телефону.

Скоро ему сделают операцию, удалят сучье вымя – сделают надрез под грудной мышцей и откачают оттуда жидкость.

Больше мне ничего не удалось расслышать, потому что Боб прижал меня к своей груди еще сильнее, придавил мне голову подбородком, и я погрузился в забвение, очутившись в полной темноте и тишине, а когда я, наконец, смог вырваться, на груди у Боба осталось мокрое пятно от моих слез.

Это случилось два года назад, во время моего первого посещения группы «Останемся мужчинами!».

После этого почти на каждой встрече я рыдал на груди у Большого Боба.

После этого я так ни разу и не наведался к терапевту. И валерьяновый корень я тоже не жевал.

В этом и состоит свобода. Когда теряешь всякую надежду. Я не говорил ничего, и люди в группе полагали, что мне еще хуже, чем им. И они рыдали еще сильнее. И я рыдал вместе с ними. Стоит только поднять голову, посмотреть на звезды – и ты пропал.

И я спал. Спал крепче любого невинного младенца.

Каждый вечер я умирал и рождался вновь.

Я воскресал.

Каждый вечер, но не сегодня. Я не могу плакать, когда эта женщина смотрит на меня. Я не могу дойти до точки, а значит, не могу и воскреснуть. Я искусал губы так сильно, что, если притронуться к ним языком, то кажется, что они покрыты рваными обоями. И я не спал уже четыре дня.

Когда она смотрит на меня, я чувствую себя лжецом. Но это она лжет. Симулянтка. Сегодня вечером мы, как обычно, представились друг другу. Я – Боб. А я – Пол. Я – Терри. Я – Дэвид.

В группах поддержки я никогда не называю своего настоящего имени.

– Сюда с раком? – спросила она.

А потом сказала:

– Привет, меня зовут Марла Зингер.

Видно было, что никто не потрудился объяснить Марле Зингер, с каким раком сюда ходят. Мы тоже промолчали: слишком были поглощены общением с ребенком, живущим внутри каждого из нас.

Партнер Марлы по-прежнему рыдает у нее на плече. Марла затягивается сигаретой.

Я наблюдаю за ней, прижимаясь ухом к трясущимся титькам Боба.

Марла считает меня симулянтом. На следующий вечер после того, как я ее увидел, я не смог заснуть. И все же она права – первым симулировать начал я. Если, конечно, не допустить, что все эти люди симулируют свои опухоли, свои страдания. И даже Большой Боб, этот здоровенный лось, этот шмат сала – тоже симулирует.

Стоит только посмотреть на его прическу.

Марла курит и смотрит по сторонам.

В этот миг моя ложь отражается в Марлиной, и я вижу кругом одну только ложь. Посреди их правды. Они боятся предположить самое худшее, они цепляются за жизнь и живут со стволом пистолета во рту. Но сейчас, когда Марла курит и смотрит по сторонам, а я погребен под содрогающейся в рыданиях тушей Большого Боба, внезапно даже смерть и умирающие начинают казаться такими же ненастоящими, как искусственные пластиковые цветы, стоящие на видеомагнитофоне.

– Боб, – говорю я, – ты меня раздавишь.

Сначала я говорю это шепотом.

Затем, уже громче, но все еще тихо:

И, наконец, я ору:

– Боб, мне нужно пойти проблеваться!

– Марла, ты – симулянтка. Выметайся отсюда! У меня в жизни кроме этих групп ничего нет, а ты все портишь! Туристка чертова!

В следующий раз, когда мы встретимся, я скажу:

– Марла, ты приходишь, и я потом не могу заснуть. А мне сон необходим. Убирайся!

Очень кратко Белый воротничок с раздвоением личности и тягой к саморазрушению создаёт Бойцовские клубы, а затем и проект, призванный разрушить мир. Личности героя конфликтуют, и он попадает в сумасшедший дом.

Повествование от первого лица. Настоящее имя рассказчика, условно называемого Джеком, в романе не упоминается.

Джек стоит на крыше нью-йоркского небоскрёба с засунутым в рот стволом пистолета. Рукоять оружия держит Тайлер. Его настоящая цель не небоскрёб, а Национальный музей, на который небоскрёб должен упасть. Тайлер жаждет уничтожить «всех этих мёртвых людей».

Всё началось с бессонницы Джека. Он не спит неделями и уже сходит с ума.

Бессонница отдаляет тебя от всего вокруг. Ты не можешь дотронуться ни до чего, и ничто не трогает тебя.

Легко плакать в душной темноте, спрятавшись в ком-нибудь, когда ты понимаешь, что всё, чего ты можешь добиться, в конце превратится в мусор. Всё, чем ты гордишься, будет отброшено прочь.

Два года спустя Джек замечает Марлу Сингер. Она не больна, и знает, что Джек - тоже «турист». Её присутствие мешает Джеку расслабиться, и бессонница возвращается. Чтобы не встречаться, они делят группы поровну.

Джек работает координатором отзывов в компании, производящей автомобили. Он оценивает ущерб фирмы от дефектов в машинах и решает отозвать пострадавшую модель с рынка или нет. Джек много ездит по стране. С Тайлером Дёрденом он встречается, проснувшись во время отпуска на нудистском пляже.

Если ты просыпаешься в другом месте, в другое время - можешь ли ты проснуться другим человеком?

Джек не подозревает, что Тайлер был рядом задолго до их встречи. Дёрден работает только ночью. Некоторое время он был киномехаником и вклеивал кадры из порнофильмов в мультики и семейные комедии. Зрители ничего не замечали, но у них портилось настроение. Теперь он работает официантом, обслуживающим банкеты. Тайлер даёт Джеку свой телефон.

Джек живёт в квартире «на пятнадцатом этаже высотного дома, похожего на картотечный шкаф для вдов и молодых специалистов». Уютное жилище полно тщательно подобранных вещей.

Вещи, которыми ты владеешь, начинают владеть тобой.

Вернувшись из очередной командировки, Джек обнаруживает своё гнёздышко взорванным. Полиция считает, что произошёл взрыв газа, и подозревает Джека: он мог устроить это, чтобы получить страховку.

Бездомному Джеку приходится переехать к Тайлеру. Вместо платы за постой Тайлер просит Джека ударить его изо всех сил. Они дерутся каждую субботу. Потом к ним начинают присоединяться люди, и возникает первый Бойцовский клуб для людей с тягой к саморазрушению.

Может быть, саморазрушение - это ответ.

Вскоре клуб переезжает в подвал бара. Люди собираются в субботу вечером, после закрытия. Тайлер вводит правила.

Теперь Джек повсюду видит людей с изуродованными лицами. Это - члены Бойцовского клуба. «Большинство приходит в бойцовский клуб из-за того, чего они слишком боятся, чтобы сразиться с ним». У самого Джека лицо тоже изуродовано и не заживает. Джек гордится своими шрамами.

Теперь он живёт на Бумажной улице, в трёхэтажном доме, предназначенном на снос, который арендует Тайлер. Они живут на деньги от продажи туалетного мыла - его изредка варит Дёрден. Вскоре Тайлер знакомится с Марлой. Ночью она звонит Джеку, чтобы сообщить о намерении покончить с собой, но Джек спит. Трубку берёт Тайлер и мчится её спасать. С тех пор Марла периодически ночует в комнате Дёрдена. Джек считает, что она разрушает ещё одну часть его жизни, и скоро он потеряет единственного друга. Джек никогда не видит Марлу и Тайлера вместе. Дёрден всегда появляется, когда Марла выходит из комнаты. «Ни звука, ни запаха. Тайлер просто появляется». Он считает, что Марла пытается достичь дна, а Джеку до этого ещё далеко, ему следует отказаться от самосовершенствования и стремиться к саморазрушению.

Тайлер оставляет на руке Джека влажный отпечаток губ и посыпает его щёлочью. Он заставляет Джека перенести боль от химического ожога, после которого остаётся шрам, похожий на клеймо. Дёрден просит Джека ни с кем о нём не говорить.

Тайлер устраивает Джека работать официантом на вечерних банкетах. Разнося изысканную еду, они бесчинствуют: мочатся в суп, пускают газы на суфле, сморкаются на заливное.

Джек узнаёт, что Бойцовские клубы множатся. В один из клубов приходит Большой Боб. Марла обнаруживает у себя опухоль возле лимфоузлов и просит Джека осмотреть её. Джек замечает на руке Марлы такой же отпечаток губ Тайлера, как и у него.

Детектив, расследующий взрыв в квартире Джека, сообщает, что жилище было уничтожено самодельным динамитом.

Освободитель, уничтоживший мою собственность, сражается за мой дух. Учитель, который сметёт привязанности с моего пути, освободит меня.

Джек чувствует, что взорвалась не квартира, а он сам, его прежняя жизнь.

Тайлер и Джек шантажируют своих боссов. Тайлер грозится рассказать журналистам о кадрах из порнофильмов, вклеенных в мультики, а Джек - о дефектах в автомобилях, которые не были исправлены и о моче в изысканном супе. Боссы вынуждены платить за молчание.

Я - Ухмыляющаяся Месть Джека.

Джеку кажется, что Тайлер говорит вместо него.

Бойцовские клубы распространяются по всей Америке. Из лучших бойцов Тайлер набирает армию - основу проекта «Увечье». Проект состоит из комитетов по поджогам, по насилию, по беспорядкам, по дезинформации. Каждую неделю Тайлер даёт им «домашнее задание» - позволить себя избить или забрать у прохожего бумажник. Индивидуальные поручения сложнее и опаснее «домашних заданий». Их разыгрывают, как лотерею. У проекта тоже есть правила.

Цель проекта - «освободить мир от его истории» и утащить с собой на дно. Тайлер считает, что проект «Увечье» очистит и спасёт планету. До людей ему дела нет.

Теперь старый дом на Бумажной улице набит бойцами Тайлера, которых Джек называет «космическими мартышками». Он содержит свою маленькую армию, изготавливая мыло из человеческого жира, откачанного при липосакции. Материал добывают на больничной свалке. Джек чувствует себя лишним, особенно после того, как Тайлер неожиданно исчезает. «Космические мартышки» продолжают работать - варят мыло, выращивают ароматические травы, а комитеты безобразничают в городе. Вскоре к ним присоединяется Большой Боб. Джек ищет Тайлера по Бойцовским клубам и убеждается, что друг стал легендой.

Однажды Тайлер звонит Джеку на работу и велит выйти из офиса - его ждёт автомобиль. По дороге водитель «Кадиллака» начинает рискованную игру с машинами, идущими по встречной полосе. Водитель спрашивает Джека, что бы он хотел сделать перед смертью. Джек отвечает: уйти с работы.

Джек делает первое «домашнее задание» - отнимает водительские права у двенадцати человек.

Это то, что Тайлер велел мне сделать. Это слова Тайлера слетают с моих губ. Я - губы Тайлера. Я - руки Тайлера.

Джек снова ездит по стране, смотрит на разбитые автомобили. Теперь Бойцовские клубы есть в каждом городе. Джек ищет в них Тайлера и постепенно замечает, что за Дёрдена принимают его. Джек звонит Марле, и та подтверждает - он и есть Тайлер.

Когда Джек засыпает, появляется Тайлер. Он зол, ведь Джек говорил о нём с другими людьми. Он сообщает Джеку, что они используют одно тело - Дёрден ночью, а Джек днём. Это Джек арендовал дом на Бумажной улице. Бессонницы у него никогда не было, просто он уставал после ночной работы Тайлера. Марла не видит разницы между ними, для неё существует только Тайлер Дёрден. Джек с ужасом понимает, что у него «дисассоциативное личностное нарушение психики». Он ненавидел свою жизнь и хотел вырваться из ловушки вещей, стать чем-то большим. И тогда появилась псевдоличность по имени Тайлер - весёлый, обаятельный, сильный, независимый и свободный, каким Джек не был никогда.

Вернувшись, Джек всё рассказывает Марле и просит не давать ему спать. Он боится окончательно исчезнуть, превратиться в Тайлера. Джек собирается днём исправлять то, что Дёрден творит ночью.

Полицейские убивают Большого Боба на «домашнем задании», и Джек решает воспользоваться властью Тайлера и закрыть Бойцовские клубы вместе с проектом «Увечье». Члены клуба не подчиняются и выгоняют Джека. Он пьёт стимулирующие таблетки, чтобы не уснуть. Джеку кажется, что его преследуют. Вокруг себя он видит изуродованные в драках лица.

Утром Джек отправляется на работу и обнаруживает, что его офис взорван, а босс погиб. Это сделал Тайлер, заливший самодельный напалм в монитор компьютера.

Я хотел бросить работу. Я дал Тайлеру разрешение. Чувствуй себя как дома. Убей моего босса.

Джек понимает, что он - первый подозреваемый. Джек хочет уехать подальше, садится в автобус и обнаруживает, что он полон людьми из Бойцовского клуба. Они сообщают, что сегодняшнее «домашнее задание» - кастрировать Тайлера, и хватают его. Джек пытается убежать, протискивается в окно автобуса и теряет сознание.

Джек приходит в себя целым и невредимым в своей выжженной взрывом квартире. Его жизнь уничтожена, он хочет покончить с собой, но вспоминает о Марле, которая не осознаёт нависшей над ней опасности и любит его. Джек встречается с Марлой в группе поддержки больных раком. Ночью она следила за Тайлером и видела, как тот застрелил человека. Она вызвала полицию, но полицейские тоже ходят в Бойцовский клуб. Они не приезжают. Джек просит Марлу держаться подальше от людей со шрамами и отправляется разобраться с Тайлером.

Джеку передаются все знания Тайлера. Он идёт в ближайший Бойцовский клуб и вызывает на бой всех его участников.

Все, кого ты любишь, покинут тебя или умрут. Всё, чего ты можешь добиться, в конце превратится в мусор. Всё, чем ты гордишься, будет отброшено прочь.

Джек хочет умереть, но после пятидесяти боёв остаётся жив. Он открывает глаза в доме на Бумажной улице. Рядом с ним - Тайлер, «светловолосый ангел». Он говорит, что смерть Джека должна быть вдохновляющей, радостной, значительной, и ведёт его на крышу самого высокого небоскрёба Нью-Йорка. Несущие опоры здания уже заминированы. Тайлер засовывает дуло пистолета в рот Джеку и ждёт взрыва. Со стороны кажется, что человек засунул пистолет себе в рот. На крыше появляется Марла. Она кричит, что теперь знает разницу и любит Джека, а не Тайлера. Время истекло, но взрыва не происходит - не срабатывает самодельная взрывчатка. Ствол пистолета упирается в щёку Джека, он стреляет.

Джек считает, что очнулся на Небесах, но на самом деле это клиника для душевнобольных. Медперсонал Джек принимает за ангелов, а врача - за Бога. Марла пишет ему письма. Даже на Небесах Джек встречает людей с изуродованными лицами. Они ждут его, чтобы разрушить цивилизацию, Джек не хочет возвращаться.

Literature Чак Паланик Бойцовский Клуб

Культовый роман Чака Паланика «Бойцовский клуб», впервые издающийся на русском языке, уже получил громкую известность в России благодаря не менее культовому одноименному фильму Дэвида Финчера и сценарию Джима Улса, опубликованному в журнале «Киносценарии». И вот наконец читатель может познакомиться с романом, положившим начало созданию аналогичных «бойцовских клубов» по всему миру, в том числе и у нас, в России. Так что же такое «Бойцовский клуб»? Но – тсс! Первое правило бойцовского клуба гласит: «Никогда не говори о бойцовском клубе». Лучше читай! Тем более что роман Ч.Паланика еще глубже высвечивает философские проблемы, поставленные в экранизации Д.Финчера, проблемы «поколения Х», «столкнувшегося с переизбытком рациональной информации при полном пересыхании ручейка эмоциональной жизни».

Ru en Илья Кормильцев Kachalkin Петрович Fedor Kachalkin http://www.best-lib.ru/ [email protected] FB Tools 2008-02-01 http://www.best-lib.ru/ Library "Best-lib" 51317-2008-03-04 1.1 Паланик. Бойцовский клуб ООО «Изд-во АСТ» М.: 2003 5-17-011847-3

Чак ПАЛАНИК

БОЙЦОВСКИЙ КЛУБ

Посвящается Кэрол Мидлер, которой пришлось больше всех страдать от моего ужасного характера.

То этот Тайлер устраивает меня на работу официантом, то пихает мне ствол в рот и заявляет, что для того, чтобы обрести жизнь вечную, надо сначала умереть. Сказать по правде, долгое время мы с Тайлером были лучшими друзьями. Кого я ни встречу, все меня спрашивают, не знаком ли я с Тайлером Дерденом.

Ствол пистолета утыкается мне в гланды. А Тайлер говорит:

– Мы умрем не на самом деле.

Я ощупываю языком отверстия в глушителе пистолета. Эти отверстия мы просверлили сами. Шум выстрела производят, во-первых, пороховые газы, а во-вторых – пуля, когда пересекает звуковой барьер. Поэтому, чтобы сделать глушитель, нужно просверлить отверстия в стволе пистолета – много-много отверстий. Через них выходят газы, а скорость пули становится меньше скорости звука.

Если отверстия просверлить неправильно, пистолет взорвется прямо у тебя в руке.

– Смерти на самом деле не существует, – говорит Тайлер. – Мы войдем в легенду. Мы останемся навсегда молодыми.

Я отодвигаю ствол языком, так чтобы он упирался в щеку, и говорю:

– Тайлер, что ты городишь! Мы же не вампиры!

Здание, в котором мы находимся, исчезнет с лица земли через десять минут. Возьмите одну часть 98%-ной дымящей азотной кислоты, и смешайте с тремя частями концентрированной серной кислоты. Делать это надо на ледяной бане. Затем добавляйте глицерин по капле из глазной пипетки. Вы получили нитроглицерин.

Я знаю это, потому что это знает Тайлер.

Смешайте нитроглицерин с опилками, и вы получите отличный пластит. Некоторые предпочитают смешивать нитроглицерин с ватой и английской солью. Это тоже дает неплохой результат. А некоторые мешают нитру с парафином. Но при этом получается ненадежная взрывчатка.

Мы с Тайлером находимся на вершине небоскреба «Паркер-Моррис». Ствол пистолета засунут мне в рот. Издалека доносится звук бьющегося стекла. Загляни за край крыши. День пасмурный, даже на этой высоте солнца не видно. Это самое высокое здание в мире, так что на вершине его холодно даже летом. Кругом царит космическое безмолвие. Такое ощущение, что ты – дрессированная обезьянка-астронавт. Чему тебя научили, то и делаешь.

Потяни за рычажок.

Нажми на кнопочку.

Сам не ведаешь, что творишь, и вот – ты уже покойник.

Взгляните вниз, туда, за край крыши.

Даже с высоты сто девяносто первого этажа видно, что улица внизу покрыта густой колышущейся толпой. Люди стоят, смотрят вверх. А звук бьющегося стекла доносится с того этажа, который под нами. Там разбивается окно и из него вылетает шкаф с документами, похожий на большой черный холодильник. Из других окон вылетают маленькие тумбочки на шесть ящиков, которые, по мере приближения к земле, все больше и больше напоминают черные капли дождя. Капли становятся все меньше и меньше. Они исчезают в колышущемся людском море.

«Бойцовский клуб » (англ. Fight Club ) - роман американского автора Чака Паланика , выпущенный в 1996 году в США издательством «W. W. Norton & Company» и в 2002 году в России издетельством «АСТ ». В центре сюжета находится герой, страдающий бессонницей , которая вызвана неприятием общества потребления . Также причиной его недуга является недовольство тем, как понимается мужественность в американской культуре . Следуя совету своего доктора, он начинает посещать группы поддержки для больных различными заболеваниями, вследствие чего бессонница отступает. Но через некоторое время такой способ перестаёт действовать. В попытке побороть это герой встречает таинственного человека по имени Тайлер Дёрден и создаёт подпольный бойцовский клуб как радикальную форму психотерапии .

«Бойцовский клуб» был переиздан в 1999 и 2004 годах. Последний выпуск включал в себя предисловие автора про успех самого романа и его экранизации. Автор объяснил успех так: «Книжные магазины были заполнены такими книгами как „Клуб радости и удачи“, „Божественные тайны сестричек Я-Я“ и „Лоскутное одеяло“. Все эти романы представили социальную модель для женщин. Но не было романов, которые представили бы новую социальную модель для мужчин». Позже он пояснил: «В действительности то, что я написал, было просто немного обновлённым романом „Великий Гэтсби “. Это был „апостольский“ роман - где выживающий апостол рассказывает историю своего героя. Есть два мужчины и женщина. И один мужчина, герой, погибает от пули».

Культурное влияние

Оригинальный выпуск «Бойцовского клуба» в твёрдом переплёте был хорошо принят критикой. В итоге книгой заинтересовались кинематографисты. В 1999 году сценаристы Джим Улс, Огаст Олсен и сопродюсеры Конор Стрэйт и Аарон Керри присоединились к режиссёру Дэвиду Финчеру , чтобы снять одноимённый фильм. Картина провалилась в кинопрокате , но приобрела культовый статус после выпуска на DVD, в результате чего оригинальный выпуск романа в твёрдом переплёте является теперь коллекционным экземпляром .

В различных интервью на вопрос фанатов о том, где находится реальный бойцовский клуб, Паланик настаивает, что в реальности подобной организации не существует. Однако, он слышал о реальных бойцовских клубах, которые существовали до выхода романа. В предисловии романа автор говорит о том вреде, что привносит в общество произведение «Бойцовский клуб». Так, в книге «Фантастичнее Вымысла », Паланик пишет, как один молодой человек рассказал писателю, что ему понравилось, когда в романе официанты портят пищу посетителей. «Маргарет Тэтчер отведала мою сперму» - сказал он Паланику. Кроме того, проект «Разгором» отчасти основан на организации Cacophony Society, членом которой был писатель ещё до начала писательской карьеры; некоторые события, которые происходили с Палаником, когда он входил в организацию, также нашли отражение в романе .

Культурное влияние «Бойцовского клуба» выражается также в том, что организации американских подростков и компьютерщиков создали собственные бойцовские клубы . Такие описанные в романе злые шутки как порча еды в ресторане повторили поклонники Паланика в реальной жизни, о чём писатель написал в своём эссе «Обезьяньи привычки», которое позже вошло в сборник «Фантастичнее вымысла» . Другие поклонники наоборот были вдохновлены на прообщественную деятельность; они рассказали Паланику, что после прочтения романа решили вернуться в колледж . В 2004 году «Бойцовский клуб» был поставлен на театральной сцене в виде мюзикла усилиями Паланика, Финчера и Трента Резнора . Драматическая версия была написана Диланом Йетсом, а поставлена в городах Сиэтл и Шарлотт (Северная Каролина) .

Мотивы

В двух местах в романе Рассказчик заявляет, что хочет «подтереться Моной Лизой »; Механик, который присоединяется к бойцовскому клубу, также однажды советует ему это сделать . Этот мотив показывает стремление героя к хаосу, что позже явно выражается в его желании «разрушить что-то красивое». Кроме того, он говорит однажды, что «ничего не статично, даже Мона Лиза разваливается» . Литератор из университета в Калгари Пол Кеннетт утверждает, что желание хаоса является результатом эдипова комплекса - Рассказчик, Тайлер и Механик испытывают ненависть к своим отцам . Это наиболее ярко выражено в сцене, в которой появляется Механик:

Механик говорит: "Если ты американец мужского пола и христианского вероисповедания , то твой отец - это модель твоего Бога. А если ты при этом не знаешь своего отца, если он умер, бросил тебя или его никогда нет дома, что ты можешь знать о Боге?"
...
По мнению Тайлера, если Бог обращает на тебя внимание, потому что ты ведёшь себя плохо, то это всё же лучше, чем если ему вообще на тебя наплевать. Возможно, потому что Божья ненависть всё же лучше Божьего безразличия.
Если у тебя есть выбор – стать врагом Бога или стать ничтожеством, – что выберешь ты?
По мнению Тайлера Дёрдена мы – нежеланные дети Божьи. Для нас в истории не оставлено места.
Если мы не привлечём к себе внимания Бога, то у нас нет надежды ни на вечное проклятие, ни на искупление грехов.
Что хуже: ад или ничто?
Мы можем обрести спасение, только если нас поймают и накажут.
"Сожги Лувр , - повторяет механик, - и подотрись Моной Лизой. Так, по крайней мере, Бог будет знать твоё имя".

Кеннетт также утверждает, что Тайлер хочет использовать этот хаос так, чтобы «нежеланные дети Божьи» имели какое-то историческое значение, пусть даже это закончится «вечным проклятием или искуплением грехов» . Это в фигуральном смысле вернёт их отцов, поскольку оценка будущими поколениями заменит оценку их отцами.

Профессор Джесси Кавадло, из Маривильского университета в Сент-Луисе , в выпуске литературного журнала «Stirrings Still» утверждал, что неприятие Рассказчиком тенденции ослабления мужчин - это лишь способ выделиться, и проблема, с которой он борется, является его собственной . Он также утверждает, что Паланик использует экзистенциализм в романе, чтобы скрыть подтексты феминизма и романтики, дабы передать эту концепцию в романе, который главным образом нацелен на мужскую аудиторию . Паланик намного проще характеризует тему романа, заявляя, что «все мои книги об одиноком человеке, который ищет, к кому бы прибиться» .

Пол Кеннетт утверждает, что драки Рассказчика с Тайлером, являющиеся борьбой с самим собой и происходящие в отеле прямо перед боссом - это способы самоутвердиться в качестве своего собственного босса. Кеннетт утверждает, что эти драки олицетворяют трудности, которые испытывает пролетариат в руках вышестоящей капиталистической власти, и, утверждаясь в способности к созданию такой же власти, герой, таким образом, становится своим собственным владельцем. Позже, когда бойцовский клуб уже сформирован, все участники одеваются и выглядят одинаково, им позволяется символически драться друг с другом и получить такую же власть .

Кеннетт говорит, что Тайлер тоскует по патриархальной власти, захватившей его мысли, и создаёт проект «Разгром» для достижения этой власти . При помощи статуса лидера этого проекта, Тайлер использует свою власть, чтобы стать «Богом/Отцом» для «обезьянок-астронавтов», которыми являются другие члены проекта «Разгром» (хотя к концу романа он больше говорит, нежели делает из-за угрозы «обезьянок-астронавтов» кастрировать Рассказчика, когда тот встаёт против Тайлера). Согласно Кеннетту, это противоречит выдвигаемой Тайлером идее о том, что мужчины, которые хотят стать свободными от отцовского управления, смогут реализовать это, когда сами станут отцами . Эта новая структура заканчивается тем, что Рассказчик устраняет Тайлера, позволяя себе самому определять свою свободу.

«Бумажная улица», на которой располагается дом Тайлера Дёрдена, является игрой слов , так как термин «бумажная улица» (paper street) означает улицу, изображённую на карте, но фактически не существующую. Йоханнес Хелл утверждает, что использование Палаником сомнамбулизма Рассказчика - простая попытка выделить опасные, но всё же смелые возможности жизни. Хелл настаивает на важности лунатизма и значительных утрат Рассказчика, поскольку они имеют устойчивое влияние на переживания читателей . С обратной точки зрения, это, в некотором роде, утешение для всех, кто страдает в некой степени лунатизмом, так как это им показывает, что всё может быть намного хуже .

Критика

Томас Гайган с интернет-портала «Booklist Online » видит «Бойцовский клуб» в качестве целого мира, изощрённого мира, не имеющего ничего общего с привычным нам миром. Здесь, по словам критика, молодые люди могут найти тепло и поддержку только в группах поддержки для неизлечимо больных, после чего они собираются в подвале, где дерутся с незнакомцами пока могут. Это мир, где никого не заботит, жив он или уже умер. Гайган сравнивает эффект, производимый первым романом Паланика с тем, как каждое поколение пугает и шокирует своих родителей. Автор утверждает, что «Бойцовский клуб» - это мрачная и тревожащая книга, которая настраивается на новое поколение и, вероятно, способна ужаснуть родителей подростков. В целом, критик считает роман очень сильным для первого опыта в карьере писателя .

В объёмном обзоре романа критиком Грегом Бёркманом из издания «The Seattle Times » утверждается, что «Бойцовский клуб» является удивительным дебютом, разрушающим заблуждения 1980-х годов о непринуждённости и комфорте корпоративного образа жизни. В целом, роман характеризуется как «мрачная, тревожная и нервирующая сатира на беловоротничковое общество». Бёркмана удивляет та смертельная серьёзность, с которой роман настаивает на возможности анархического национального кошмара. Критик считает, что Паланик видит угрозу, находящуюся в самом сердце корпоративной Америки .

Награды

Роман получил следующие награды:

Издания

Первое американское издание романа в твёрдом переплёте было выпущено нью-йоркским издательством «W. W. Norton & Company » в августе 1996 года. В 2005 году была переиздана в мягком переплёте с такой же обложкой. Впервые же в мягком переплёте книга была издана в 1997 году издательством «Owl Books », дважды переиздавалась в 1999 году (с обложкой из фильма) и в 2004 году (с новым введением автора). Кроме того, в 1999 году издательством «Tandem Books » было выпущено издание для школ и библиотек. Также роман дважды вышел в виде аудиокниг в 1999 и 2008 годах.

См. также

Примечания

Комментарии

Источники

1. Чак Паланик. Бойцовский клуб. - Москва: АСТ, 2006. - 256 с. - ISBN 978-5-17-016682-4
2. Чак Паланик. Has he ever been in a fight? (англ.) . About the Work . chuckpalahniuk.net. Архивировано из первоисточника 15 октября 2012. Проверено 26 сентября 2012.
3. Sarah Tomlinson. Is it fistfighting, or just multi-tasking? (англ.) . Salon (14 октября 1999). Архивировано
4. Линсон, Арт. What Just Happened?: Bitter Hollywood Tales from the Front Line. - Нью-Йорк : Grove Press, 2008. - С. 125-127.
5. Craig Offman. Movie makes “Fight Club” book a contender (англ.) . Salon (4 сентября 1999). Архивировано из первоисточника 18 октября 2012. Проверено 26 сентября 2012.
6. Чак Паланик. Фантастичнее вымысла = Stranger than Fiction: True Stories. - Москва : АСТ , 2007. - 288 с. - (Альтернатива). - 24 тыс, экз. - ISBN 978-5-17-046099-1
7. Fight club draws techies for bloody underground beatdowns (англ.) . USA Today (29 мая 2006). Архивировано из первоисточника 18 октября 2012. Проверено 26 сентября 2012.
8. Jade Chang. This week, Fight Club – The Musical (англ.) . BBC (2 июля 2004). Архивировано из первоисточника 18 октября 2012. Проверено 26 сентября 2012.
9. Theatre: Fight Club . CreativeLoafing.com (30 июня 2009). Архивировано из первоисточника 18 октября 2012. Проверено 26 сентября 2012.
10. Paul Kennett. // . - Осень\Зима 2005. - Т. 2. - № 2. - С. 50-51.
11. Paul Kennett. Fight Club and the Dangers of Oedipal Obsession // Stirrings Still, The International Journal of Existential Literature . - Осень\Зима 2005. - Т. 2. - № 2. - С. 51-52.
12. Jesse Kavadlo. [http://www.stirrings-still.org/ss22.pdf Stirrings Still, The International Journal of Existential Literature . - Осень\Зима 2005. - Т. 2. - № 2. - С. 5.
13. Jesse Kavadlo. [http://www.stirrings-still.org/ss22.pdf The Fiction of Self-destruction: Chuck Palahniuk, Closet Moralist] // Stirrings Still, The International Journal of Existential Literature . - Осень\Зима 2005. - Т. 2. - № 2. - С. 7.
14. Чак Паланик. Факт и вымысел. Введение // Фантастичнее вымысла = Stranger than Fiction: True Stories. - Москва : АСТ , 2007. - С. 3. - 265 с. - (Альтернатива). - 24 тыс, экз. - ISBN 978-5-17-046099-1
15. Paul Kennett. Fight Club and the Dangers of Oedipal Obsession // Stirrings Still, The International Journal of Existential Literature . - Осень\Зима 2005. - Т. 2. - № 2. - С. 53-54.
16. Paul Kennett. Fight Club and the Dangers of Oedipal Obsession // Stirrings Still, The International Journal of Existential Literature . - Осень\Зима 2005. - Т. 2. - № 2. - С. 55.
17. Paul Kennett. Fight Club and the Dangers of Oedipal Obsession // Stirrings Still, The International Journal of Existential Literature . - Осень\Зима 2005. - Т. 2. - № 2. - С. 56.
18. Йоханнес Хелл. "Fight Club" - A Model of a Social Revolution . - GRIN Verlag, 2007. - С. 3. - 52 с.
19. Bob Michaels. Amazon.com Review (англ.) . Amazon.com . Архивировано
20. Thomas Gaughan. Fight Club (англ.) . booklistonline.com (Июль 1996). Архивировано из первоисточника 15 октября 2012. Проверено 28 сентября 2012.
21. Fight Club (англ.) . Kirkus Reviews (1 июня 1996). Проверено 28 сентября 2012.
22. Barnes & Noble Discover Great New Writers (англ.) . Barnes & Nobleaccessdate =2012-09-28. Архивировано из первоисточника 15 октября 2012.
23. Fight Club (англ.) . Publishers Weekly (Август 1996). Архивировано из первоисточника 18 октября 2012. Проверено 28 сентября 2012.
24. Greg Burkman.