Список мест захоронения в россии отравляющих веществ. Захоронения химического оружия в акватории балтийского моря во время второй мировой и холодной войн. Иприт, люизит и другие зловещие тайны балтийского моря

Прически 12.02.2019
Прически
Иприт, люизит и другие зловещие тайны Балтийского моря

В Балтийском море после окончания Второй мировой войны затоплено огромное количество химических боеприпасов. И балтийские экологи бьют тревогу, имея на то веские основания

Более 70 лет боеприпасы лежат на глубине 70-120 метров, однако известны не все места захоронения. Металл в морской воде разрушается, и ядохимикаты угрожают всему живому вокруг. По оценкам специалистов, время сквозной коррозии авиабомб - не более 80 лет, артиллерийских снарядов и мин - до 150 лет.

МЧС России


Наибольшую опасность для биосферы представляет иприт, который на морском дне превращается в куски ядовитого студня. Свойства люизита (мышьякорганическое вещество) аналогичны. Доля иприта на дне Балтийского моря составляет 80% по отношению к общему объему отравляющих веществ. Значительный выброс иприта ожидали через 60 лет после затопления. Процесс диффузии может продолжаться десятилетиями. Предварительные расчеты свидетельствуют: в морскую воду и донные отложения уже поступило около четырех тысяч тонн иприта.


Более других районов подвержены опасности острова Готланд и Борнхольм. Следы химического оружия обнаружены в Гданьском заливе и в 70 милях от Лиепаи. Исследования Института океанологии Польской академии наук показали, что в Готландской впадине находится около 8 тысяч тонн бомб и снарядов, которые загрязняют окружающую среду.


В районах захоронения химического оружия больше болезней и генетических нарушений морских обитателей. Массовая гибель маловероятна, рыба ко всему приспосабливается. Так, вид Tribolodon hakonesis живет и размножается в кислотном озере, в кратере вулкана. И в Балтийском море обнаружены микроорганизмы, невосприимчивые к иприту и продуктам его разложения. Они служат кормовой базой планктона, которым питается рыба. Замыкает пищевую цепочку человек. Между тем, Борнхольмская и Готландская впадины - традиционные места промысла, где норвежские рыбаки вылавливают "самую чистую рыбу в мире". В Балтийском море добываются миллионы тонн рыбы, которая может содержать ядохимикаты. Первые случаи отравления рыбаков зарегистрированы еще в 1950-х, а в последние годы выявлены сотни пострадавших.



©
Sputnik / Ekaterina Starova

Опасная Балтика

Бомбы замедленного действия

После окончания Второй мировой войны союзники обнаружили в Германии огромные запасы химического оружия - авиабомбы, снаряды и мины, начиненные ипритом, фосгеном, табуном, адамситом, люизитом, арсиновым маслом. На Потсдамской конференции решили уничтожить опаснейший арсенал. Незначительную часть боеприпасов утилизировали на предприятиях Германии, остальное в течение 1946-1948 годов захоронили в море. Первоначально планировали сделать это в глубоководной Атлантике, но по ряду причин десятки кораблей вермахта, загруженных химическими боеприпасами, затопили в проливе Скагеррак, в районе датского острова Борнхольм, недалеко от шведского порта Люсечиль, на норвежском глубоководье близ Арендаля, между материком и датским островом Фюн, у крайней северной точки Дании, в водах Польши.


В шести районах европейских акваторий находятся свыше 302 тысяч тонн боеприпасов, и 120 тысяч тонн затоплено в неустановленных местах Атлантического океана и в западной части пролива Ла-Манш. 25 тысяч тонн химического оружия вывезено в СССР (около 1500 тонн смертоносных боеприпасов покоятся в Черном море).


Советские военные архивы содержат подробную информацию о том, что было обнаружено в химических арсеналах Восточной Германии и затоплено в Балтийском море:


— 71 469 снаряженных ипритом 250-килограммовых авиабомб;


— 14 258 снаряженных хлорацетофеноном, дифенилхлорарсином, адамитом и арсиновым маслом 500-килограммовых, 250-килограммовых и 50-килограммовых авиабомб;


— 408 565 артиллерийских снарядов калибра 75 мм, 105 мм и 150 мм, снаряженных ипритом;


— 34 592 снаряженных ипритом фугасов по 20 кг и 50 кг;


— 10 420 дымовых химических мин калибра 100 мм;


— 1004 технологических емкостей, содержащих 1506 тонн иприта;


— 8429 бочек, в которых находилось 1030 тонн адамсита и дифенилхлорарсина;


— 169 тонн технологических емкостей с отравляющими веществами, в которых находилась цианистая соль, хлорарсин, цианарсин и аксельарсин;


— 7860 банок циклона, который гитлеровцы широко применяли в 300 лагерях смерти для массового уничтожения пленных в газовых камерах.
Советская доля представляет собой лишь двенадцатую часть всего объема захороненного в море химического оружия.

Цена молекулы иприта

Технологии уничтожения химического оружия на дне морском не отработаны. Финансирование подобных проектов может потребовать миллиарды евро. Вроде бы деньги должны дать Германия (которая произвела яды) и американцы (основные виновники сложившейся ситуации).


Некоторые специалисты предлагают построить на дне могильники, которые укроют ядовитые боеприпасы. В российском Центральном конструкторском бюро морской техники "Рубин" считают, что ничего поднимать нельзя - результаты могут оказаться непредсказуемыми. В морской воде активно идут процессы гидролиза, и постепенно просачивающиеся токсические вещества нейтрализуются естественным путем.


И все же морская вода не обладает способностью полностью обезвреживать яды в боеприпасах. Подводные химические арсеналы несут угрозу всем странам Балтийского региона. За годы уничтожения химоружия в России (на суше) сформировалось целое поколение специалистов, обладающих необходимым опытом утилизации. И они работают над проблемой обеспечения надежной изоляции затопленных немецких боеприпасов .


К сожалению, страны Балтийского региона более полувека скрывали проблему, ловили рыбу и развивали природный туризм. На информацию о химическом оружии был наложен гриф "секретно", во избежание социально-политических катастроф. Великобритания и США в 1997-м продлили гриф секретности на 20 лет.

ЕК не будет законодательно решать проблему

С некоторых пор в ЕС все чаще говорят о химическом оружии, которое было затоплено после Второй мировой войны на Балтике. Некоторое время назад евродепутат Яна Тоом направила в Еврокомиссию запрос о том, собирается ли ЕК что-либо предпринять по этой проблеме. По мнению европарламентария, прошло 70 лет с тех пор, как в нашем море захоронили БОВ, и они являются бомбой замедленного действия — для всей Европы.

Жители Москвы ходят по захоронениям химического оружия

МЕДЛЕННЫЙ ЯД

Юлия КОЛЕСОВА беседует о тайнах захоронения химического оружия с доктором химических наук Львом ФЕДОРОВЫМ

Америку сейчас сотрясает жутчайший скандал. Жители самого элитарного и богатого района города Вашингтон, округ Колумбия, который находится в десяти минутах езды от Белого дома, стали находить под своими дорогостоящими домами и на своих клумбах страшнейший мутаген — боевое отравляющее вещество иприт. В Вашингтоне обнаружились старые склады химоружия, оставшиеся еще со времен Первой мировой. Потрясенные жители американской столицы подают на власти в суд за угрозу своим жизням и здоровью. Москву скандалы пока не сотрясают, хотя на территории столицы захоронений иприта на порядок больше, но мы привычные! Хотя у нас ситуация не в пример хуже. И в суд подавать бессмысленно — сам Кремль того и гляди потравится ипритом. Взять всем известный совхоз «Белая дача» — основной поставщик «двора его императорского величества» — именно отсюда везут овощи в Кремль. Здесь тоже обнаружен иприт времен Первой и Второй мировых войн

Г лавный специалист Лев Федоров, который изучает места захоронения химического оружия уже 15 лет, лично брал здесь пробы грунта. И анализы подтвердили, что старое отравляющее вещество иприт по сей день ничуть не утратило своих боевых и мутагенных качеств. Свежачок-с, несмотря на почтенный возраст. Емкости, в которых хранится ОВ, от времени подгнили и теперь «газят» настоящим ядом.

— Просто на том месте, где «Белая дача», еще в 1918 году образовался полигон, где испытывали и хранили огромное количество химического оружия, разливали отравляющие вещества по боеприпасам. Полигон просуществовал до 1961 года, там же потом это химоружие уничтожали и захоранивали.

— Выходит, что никто не следит за собственным химоружием, а потом всякие мутагены начинают всплывать то там, то тут, и это становится кошмарной новостью?

— Не совсем так. В январе 1993 года в Париже была заключена Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении. Эта самая Конвенция вступила в силу для всего мира в апреле 1997 года. Страны, принявшие ее, должны сообщить мировому сообществу ВСЮ информацию по очень большому кругу вопросов. В первую очередь, конечно, о наличных запасах и местах нынешнего хранения химоружия и плюс к этому о старом и оставленном на территории других государств химоружии.

Так вот Штаты, ратифицировав Конвенцию, объявили свою программу уничтожения химоружия на восьми складах его нынешнего хранения плюс снос цехов, где оно производилось. Но и с прошлым американцы тоже рассчитались. Они по заданию конгресса проанализировали архивные документы и выявили всего 215 мест прошлых работ с химоружием — склады, полигоны, захоронения — и обо всем этом подробно доложили всей стране. Этот отчет в открытом доступе еще с 1993 года, пожалуйста, любой может посмотреть. И вашингтонское захоронение там тоже обозначено. Хотя на самом деле захоронение там не одно, как они указали в отчете. И нынешнюю находку они в свое время прошляпили. Вот и скандал такой поднялся.

В России же с Конвенцией все обстоит гораздо интереснее. Мы тоже рассказали миру об имеющихся у нас сейчас семи складах химоружия и цехах по выпуску отравляющих веществ (ОВ). И на этом все! В отличие от американцев у нашей армии мест прошлых работ с этим самым химоружием не нашлось — они пропали! Как будто наша страна и не участвовала в Первой мировой войне, и не готовилась использовать химию во Второй. Выходит, больше мировой общественности да и собственному населению докладывать не о чем. Кстати, американское правительство не стало открещиваться от найденного иприта, более того, пострадавшие даже некую денежную компенсацию получат. Я же готов назвать почти 400 таких точек в России и других странах СНГ.

— Откуда же в таком случае эти сведения у вас?

— Я отслеживаю эту ситуацию давно и знаю ее досконально. А потому я вам рассказываю, что еще в 1992 — 1993 годах наш генералитет сделал следующее. В Российском государственном военном архиве, где за ним числится три тысячи папок с документами, «химики» добились изъятия из открытого оборота и повторного упрятывания в спецхран 2700 дел. Ну а 300 папок, как им казалось самых безобидных, оставили на всеобщее обозрение. Хотя в принципе довольно и пяти, чтобы понять весь ужас ситуации. И даже если бы чиновники Минобороны спрятали все материалы, то нужные сведения я все равно нашел бы. Документ ведь, как минимум, в двух экземплярах печатается. А все военные прячут концы по-разному, у всех свои корпоративные интересы. «Химики» скрывают одно, а, скажем, полковники от авиации — другое, танкисты — третье. Значит, если я пролезу по всему архиву, то найду нужное. Но при этом самым смешным в засекречивании было то, что увлеченные с головой этим делом генералы порой оставляли даже ФСБ в полном неведении, где и какое химоружие у нас находится. Для примера расскажу вам характерный случай. Когда я недавно был в Архангельске на конференции по химической безопасности, то озвучил информацию о тамошнем складе химоружия. Так после выступления подходит ко мне полковник ФСБ, отводит в сторонку и спрашивает, не мог бы я ему рассказать, что еще такого в подведомственной ему области может быть.

— Ну, а в Москве, по вашим сведениям, где могут быть закопаны иприт или другие отравляющие вещества?

— К примеру, по документам 1937--1939 годов можно восстановить совершенно чудовищную историю с химическим полигоном в Кузьминках. Причем к 37-му году этот полигон уже 12 лет загрязнялся ОВ, в том числе и отходами четырех московских заводов химоружия. В том же 37-м на полигоне якобы проводили «очистительные работы», правда, не до конца. А вот сегодня по тому полигону спокойно разгуливают москвичи, не смущаясь вони, которая иногда прорывается там, как из преисподней, особенно летом или после дождя. А в соседнем леске собираются грибы, удобренные мышьяком, которые перекочевывают потом на рынки Москвы. А в «очищенном» от химоружия озерке москвичи порой и купаются и рыбку ловят. Кстати, дома по одной из сторон улицы Головачева стоят непосредственно на территории, которая раньше называлась военно-химическим полигоном. И тот самый совхоз «Белая дача» рядом, да и охраняемый милиционерами подземный водозабор тоже недалеко.

Я лично не так давно брал на анализ землю около того кузьминкинского озера. Пробу грунта отдали на анализ в Российскую академию наук — в почве найден иприт — королевское ОВ, оружие Первой мировой войны. Причем этот иприт, как оказалось, почти за 70 лет не изменился, даже атомы хлора в нем не гидролизовались под дождями. Ни один военный химик мира не поверит, что иприт смог столько прожить в земле без изменений! Но так оно и есть. В Москве иприт прожил и продолжает жить поныне: на том же полигоне в Кузьминках, на головном складе в Очакове, на складе артиллерийских и авиационных боеприпасов на Лосиноостровской, на заводах отравляющих веществ в Лефортове и на шоссе Энтузиастов, на Ходынском поле, где у нас авиашоу и марши проводят, в Кунцеве, Люблине... (далее по списку). И во многих других местах России — повторяю, всего около 400 таких точек — закопанный иприт тоже жив — в Евпатории на полигонах и на флотских складах в Севастополе, в Ташкенте и Симферополе, в Тамбове и Твери, на заводе и складе в Чапаевске и Дзержинске, в Березняках и Шиханах...

— А во время своего расследования вы общались на этот счет с врачами? Кто-нибудь из них отмечал, пусть даже в неофициальных данных, присущие именно их местности специфические заболевания, возникающие вроде бы без явных причин?

— Да, я общался с медиками, причем далеко не с последними фигурами. Но вы поймите, что ни в одном медицинском отчете тот или иной набор симптомов никогда не свяжут с тем, что на данной территории находится склад ОВ. Опыт на людях поставлен масштабный, но итог этому опыту не подведен. А потому нынешняя медицинская статистика не будет оперировать такими данными и выстраивать какие-то подобные связи. Вот если в Самарской области, где один из лучших на сегодняшний день медицинских центров, свои же специалисты не смогли сразу разглядеть «чапаевский синдром», синдром патологического старения и интеллектуального вырождения детей в городе Чапаевске (Покровка), то что же вы хотите. А дело в том, что еще в 1919 году на территории Чапаевска образовался склад ОВ и химических боеприпасов, и там же их потом уничтожали и захоранивали. Так вот, этот синдром обнародовала москвичка, кандидат медицинских наук Белла Богачкова, которая специально для этого ездила в Чапаевск изучать его. Любопытно, что позже в работах своего самарского коллеги В.В. Скупченко она все-таки нашла все симптомы этого заболевания, только поданы они были, может быть, в завуалированной форме и никак не классифицировались.

— Минобороны объясняет свою позицию тем же самым: дескать, «ограничение доступа посторонних лиц к архивным материалам по военно-химической деятельности в 1918 — 1940 гг. продиктовано заботой о безопасности страны, недопущением использования их в террористических целях...» Читай — «меньше знаешь, лучше спишь»? Ну это же смешно! Сведения эти открытые: действующие законы России не позволяют прятать от общества «секретные» документы, если им больше 30 лет, а с довоенных времен, напомним, прошло 80 лет. Не говоря уже о любых документах, которые содержат экологическую информацию, — эти вообще не могут считаться секретными независимо от срока давности (ст. 7 Закона «О государственной тайне». — Ю. К.). Мы скрываем эти документы, получается, только от собственного населения, которое живет и травится на этих самых полигонах.

Сокольники. Склад военно-химического имущества (склад Готье).

Кунцево. Кунцевский военный лагерь.

Люблино. Люблинский военный лагерь.

Новогиреево. Новогиреевский военный лагерь.

Нахабино. Инженерный полигон. Испытания химического оружия.

Можайск. Склад № 67 артиллерийского вооружения МВО. Хранение артиллерийских, авиационных химических боеприпасов и ОВ (иприт, хлор).

Нахабино (Павловская слобода). Склад № 38 артиллерийского вооружения. Хранение артиллерийских химических боеприпасов.

Серпухов. Склад № 45 артиллерийского вооружения. Хранение артиллерийских химических боеприпасов.

Софрино. Склад артиллерийского вооружения. Хранение артиллерийских химических боеприпасов.

Кашира. Каширский военный лагерь.

Коломна (Голутвин). Голутвинский военный лагерь.

Кубинка. Кубинский военный лагерь.

Монино. Монинский военный лагерь.

Мытищи. Мытищинский военный лагерь.

Наро-Фоминск. Наро-фоминский артиллерийский полигон. Военный лагерь.

Серпухов. Серпуховский военный лагерь.

Буйнакск. Буйнакский военный лагерь.

Махачкала. Махачкалинский военный лагерь.

Анапа. Анапский военный лагерь.

Сочи. Сочинский военный лагерь.

Туапсе. Туапсинский военный лагерь.

Грозный. Грозненский военный лагерь.

Шелковская. Шелковской военный лагерь.

Введение

Наблюдения, оценки и прогнозы экологического состояния Балтийского моря в местах захоронения трофейного германского химического оружия, а также пути утилизации, содержащихся в затопленных химических боеприпасах, боевых отравляющих веществ и продуктов их разложения имеют жизненно важное значение для 85 миллионов человек, проживающих в 9 странах на берегах Балтийского моря в непосредственной близости от мест захоронения.

Это обусловлено особой экологической опасностью, которая грозит людям в результате возможного попадания в организм человека даже незначительного количества отравляющих веществ, затопленных в море. Более 60 лет затопленное химическое оружие лежит и ржавеет на дне. Оно находится в металлических оболочках, которые уже достаточно сильно проржавели. Необходимость принятия действенных мер поликвидации или захоронению этого оружия ни у кого не вызывает сомнений. Но, к сожалению, до сих пор никаких мер в этом направлении предпринято не было.

Историческая справка о местах,количестве, способах и сроках захоронения химического оружия

После окончания 2-ой Мировой войны на оккупированной территории Германии было обнаружено 296103 тонн химического оружия . На Потсдамской мирной конференции стран антигитлеровской коалиции в 1945 году было принято решение об уничтожении этого химического оружия. В результате, в Балтийское море, его заливы и проливы было сброшено 267,5 тысяч тонн бомб, снарядов, мин и контейнеров в которых содержалось 50 - 55 тысяч тонн боевых отравляющих веществ 14 видов.

Сегодня, согласится с тем, что инициаторы этой акции не знали о экологической опасности, вероятно, нельзя. И принять причину затопления в возможных диверсиях тоже нельзя, так как топили химическое оружие в течении 10 лет.

Американцы погрузили 130 тысяч тонн химического оружия в 42 судна и отправили их в Северное море, но помешал шторм, и эти суда были затоплены в проливах Скагеррак и Каттегат, соединяющих Балтику с Атлантикой, только один корабль прошел через проливы и был затоплен в Северном море. В 2000 году экспедиция, организованная российскими учеными на судне "Профессор Штокман", обнаружила и нанесла на карту 27 из 42 судов. Они лежат в проливе Скагеррак близ шведского рыбного порта Люсечиль.

Англичане тоже оказались причастны к балтийским захоронениям. Есть информация, что они затопили в 1946 году 8000 тонн химического оружия в районе к востоку от о.Борнхольм и еще 15000 тонн к юго-западу от о. Борнхольм. В подтверждении этой информации было уже найдено и помечено на карте три судна.

В 1945 году, по имеющимся данным, в районе пролива Малый Бельт Вермахтом было затоплено 69000 тонн артиллерийских снарядов с табуном и 5000 тонн бомб содержащих табун и фосген.

Активное участие в этом деле принимал и СССР. Его ВМС затопили в Балтийском море 35000 тонн химического оружия. Наиболее крупное (примерно 33000 тонн) официально подтвержденное захоронение химического оружия находится в первом районе в 35 милях восточнее принадлежащего Дании о. Борнхольм в Борнхольмской впадине наглубине 70 - 100 метров. Второй, официально подтвержденный район захоронения химического оружия, значительно меньший по количеству затопленного химического оружия (около 2000 тонн), но существенно превышающий его по площади, находится в 65 милях от Лиепая юго-восточнее о. Готланд в Готландской впадине на глубине 70 - 120 метров. Этот район состоит из нескольких захоронений и находится в территориальных водах нескольких государств (Швеции, Польши и Латвии). Третий, официально подтвержденный район захоронения химического оружия (примерно 5000 тонн), располагается южнее пролива Малый Бельт.

В отличие от англичан и американцев СССР затопил химическое оружие некомпактно, а разбросав его на значительной территории, так около о. Борнхольм химическое оружие разбросано на территории 2800 квадратных километров, а около острова Готланд разбросано на территории примерно 1200 квадратных километров.

Возможные экологические воздействия затопленного химического оружия на окружающую среду

Балтийское море сильно загрязнено в результате активной деятельности проживающих на его берегах людей. Сегодня обсуждаются проблемы снижения антропогенной нагрузки на Балтику, эвтрофикации Финского залива и другие меры по оживлению ее вод.

Захоронение отравляющих веществ в Балтике значительно ухудшает экологическое состояние среды. В настоящее время есть целый ряд тревожных случаев, вероятно, связанных с попаданием отравляющих веществ в воду. Так участились заболевания ракомлегких у шведских рыбаков, появилась рыба, в результате употребления которой впищу, отравились люди, в некоторых выловленных рыбах замечены болезненные изменения некоторых органов, практически исчезла популяция балтийского тюленя. О ядовитости химического оружия говорить не следует, т.к. это оружие специально разработано для массового убийства людей. Ученые же доказали, что попадание в организм человека или других живых организмов очень малого количества отравляющих веществ может привести к непоправимым последствиям. Работы английского генетика Шарлотты Ауэрбах показали, что одна - две молекулы иприта или люизита, попавшие в наш организм, могут сбить генетический код. А в эксперименте с мышами она поила их водой, в которой была только память опребывании в ней отравляющих веществ, и все они умерли спустя короткое время. Серьезную опасность для человеческого организма при попадании в негоминимального количества отравляющих веществ подтвердили и российские ученые. Влияние отравляющих веществ на генетический код человека может вызвать мутации в 2 - 3 поколениях. Ихтиологи же утверждают, что среди рыб уже сейчас значительно возросло количество рыб - мутантов.

Периодически, в печати появляются статьи, в которых говорится, что по мнению некоторых ученых все отравляющие вещества, покоящиеся на дне, постепенно растворяются в больших объемах воды и не окажут серьезного воздействия на жизнь человека и живого мира моря. Можно не согласится с такими рассуждениями, т. к. приведенные выше примеры говорят об обратном. Следует учитывать, что Балтика очень застойный водоем, т. к. вода в ней меняется в течение 25-27 лет. Большая масса отравляющих веществ лежит на дне в проливах и постоянное донное течение в сторону Балтики заносит их в водоем. В самой Балтике течение организовано вдоль берегов против часовой стрелки со скоростью примерно 4 узла в сутки. Имеет значение и то, что Балтика мелководна, средняя глубина составляет 51 метр. Хранящееся же в судах химическое оружие штабелировано в трюмах на большую высоту, и разрушение оболочек может вызывать обрушение штабелей и массовый выброс в воду большого количества отравляющих веществ в короткий период времени. Таким образом, успокоительные статьи в печати скорее приносят вред, чем пользу, т. к. уходит время для возможного активного воздействия на химическое оружие по его ликвидации или изоляции.

Ситуация с организацией дел поликвидации или захоронению химического оружия

О затопленном химическом оружии вспомнили спустя почти 50 лет с момента его захоронения. Причиной этому следует считать, то, что захоронением занимались военные, а у них, как известно, все, что они делают засекречено. Россия одна из первых рассекретила материалы по захоронению химического оружия, в то время, как США и Англия продлили секретность еще на 20 лет. Ученые России организовали научную экспедицию по Балтике, которая обнаружила и картографировала некоторые места захоронения химического оружия, провела подводную съемку этих объектов, взяла пробы воды и грунта. По итогам экспедиции был составлен доклад, с которым были ознакомлены многие западные специалисты. Работы по выявлению мест захоронения провела Польша, Германия и другие прибалтийские страны. В печати появилось несколько пугающих статей, в которых захоронение химического оружия было названо "морским Чернобылем" . Эта проблема обсуждалась почти на всех экологических конференциях. Были созданы различные комиссии по этому вопросу, некоторые из них постоянно действующие. Все эти органы потратили массу времени, выпустили очень много разных документов, но, к сожалению, до конкретных дел дело так и не дошло. Трудно объяснить, почему складывается такое положение. Причины, вероятно, следует искать, прежде всего, в отсутствии политической воли. Дополнительными причинами можно считать имеющиеся нерешенные организационные и технические вопросы.

А.Г.Ефремов,

специально для NuclearNo.ru,

БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ – МОРЕ СМЕРТИ
Притаившегося на дне Балтики химического оружия с лихвой хватит на то, чтобы отравить всю Европу
Н а дне Балтийского моря лежат 267 тысяч тонн бомб, снарядов и мин, затопленных после окончания Второй мировой войны. А в них – больше 50 тысяч тонн боевых отравляющих веществ. Больше полувека боеприпасы, начиненные убийственной отравой, лежат на дне Балтики. Создавая потенциальную смертельную угрозу. Ведь металл в морской воде разъедает ржавчина, и отрава грозит вырваться наружу. Превратив Балтику в море смерти... Впрочем, проблема даже серьезнее. Захоронения химического оружия, правда, в меньших масштабах, существуют не только там. Англичане сбрасывали свою отраву в Северное море, Советский Союз – в Баренцево. А если говорить о многострадальной Балтике, то, помимо химического оружия, там существуют еще около шести десятков свалок токсичных промышленных отходов. Что делать с этими залежами отравы, пока не знает никто в мире. До сих пор дело ограничивается только наблюдением. Хотя все понимают, что бесконечно так продолжаться не может. Недавно эта тема заинтересовала депутатов российской Государственной Думы. В минувшую пятницу в Охотном Ряду на совместном заседании комитетов по экологии и международным делам прошли слушания по поводу затопленного в Балтийском море химического оружия. Впрочем, гораздо раньше, чем депутатов, все это стало беспокоить экологов. В том числе питерских.

Депутаты вспомнили
Анатолий Ефремов – один из тех, кто занимается Балтикой не первый год. Он – соучредитель организации «Эко-Балт». До этого десять лет проработал директором крупного предприятия ВПК – НПО «Вибратор» (пока в 1998 году там не наступили драматические изменения формы собственности). А еще раньше был директором одного из заводов судпрома – так что морскую специфику и морскую технику знает не понаслышке. До поры до времени его наработки по теме затопленного в Балтике химического оружия никого особенно не интересовали. Ситуация изменилась, когда проблемой заинтересовались депутаты.
- Меня пригласили, побеседовали и сказали: «Срочно пиши доклад. Поедешь на международную конференцию в Польшу», - говорит Анатолий Ефремов. – Направил меня туда Северо-Западный межрегиональный парламентский центр. 25-27 апреля в Варшаве состоится Международная ярмарка инноваций, новых технологий и экономической интеграции. И там я буду читать доклад со своими предложениями по очистке Балтийского моря от затопленного в нем химического оружия.

История
История вопроса такова. После окончания Второй мировой войны союзники обнаружили на оккупированной территории Германии огромные запасы химического оружия. Это были авиабомбы, снаряды и мины, начиненные ипритом, фосгеном, табуном, кларком, адамситом, люизитом, арсиновым маслом и тому подобными «прелестями». Время было тревожное, многие нацистские преступники оставались еще на свободе, и союзники считали, что с их стороны вполне возможна диверсия – подрыв части смертоносного арсенала. Поэтому на Потсдамской мирной конференции было решено уничтожить все трофейное химоружие. Незначительная его часть была утилизирована на германских химических предприятиях, часть сожгли, а большую часть в течение 1946 – 1948 годов затопили. При этом использовали в качестве могильников немецкие военные корабли – загрузили их под завязку боеприпасами с отравляющими веществами и так пустили на дно.
Топить их собирались не в мелководной Балтике, находящейся в самом центре Европы, а в глубоководном Атлантическом океане. Большая часть химоружия была погружена американцами на 42 корабля вермахта, и караван пошел в Северное море. Но помешал суровый шторм. И почти все суда пришлось затопить в проливе Скагеррак, соединяющем Балтику с Атлантикой, – недалеко от норвежского берега.
Приложили руку к балтийским захоронениям и англичане, затопив часть отравы в районе датского острова Борнхольм. Внесли свою лепту и власти ГДР.
Активную роль, естественно, сыграл и СССР. В отличие от союзников Страна Советов трофейные корабли решила не затоплять, оставить их себе, а отравляющие вещества выбрасывали в море просто так. В результате если места захоронения химического оружия союзниками хотя бы известны, тайна захоронения 35 тысяч тонн химоружия, затопленного Советским Союзом, скрыта молчаливыми водами Балтики.

Под водой
Но вода скрывает отраву не особенно надежно. Смертоносные могильники находятся на глубине всего 70-120 метров (откуда в Балтике больше?). В то же время, по оценкам военных специалистов, скорость сквозной коррозии оболочек авиабомб может варьировать в пределах от 13 до 80 лет, артиллерийских снарядов и мин – 22 – 150 лет.
Если считать в среднем, то, как видим, крайняя черта уже близка. А в некоторых случаях даже пройдена. Как считают специалисты, в морскую воду и донные отложения уже поступило около четырех тысяч тонн иприта. Известно больше сотни случаев, когда рыбаки, выбирающие со дна тралы, получали химические ожоги. После этого их снабдили картами, на которых обозначены зоны, где лов рыбы запрещен.
Но карты, конечно, проблему не решают. А как ее решить на самом деле – пока не знает никто в мире. Первая глобальная трудность, на которую натыкаются разработчики возможных проектов нейтрализации химического оружия на дне Балтики, – деньги. По некоторым оценкам, такие работы могут обойтись в кругленькую сумму - до 5 миллиардов долларов. Кто даст эти деньги? Одни считают, это должна сделать Германия, – отрава-то ведь в основном их производства. Другие полагают, платить должны американцы - как одни из главных виновников сложившейся ситуации. Существуют и компромиссные варианты: например, мобилизовать на это финансовые ресурсы Евросоюза.
Но вопрос не только в деньгах, если бы все зависело только от них, деньги бы, видимо, нашлись. Вопрос в том, что никто не может сказать определенно: что же все-таки надо делать, а что в данном случае делать категорически нельзя.
Многие специалисты, например, уверены, что смертоносный груз лучше вообще не трогать, – результаты могут быть непредсказуемыми. А в морской воде активно идут процессы гидролиза, и постепенно просачивающиеся ядовитые газы нейтрализуются естественным путем. Другие считают, что надо строить на дне моря могильники, которые укроют ядовитые свалки, – что-то вроде саркофага на Чернобыльской АЭС. Правда, масштабы и техническая сложность таких проектов, конечно, намного больше.

Больной вопрос
Занимаются проблемой затопленного в Балтике хим-
оружия и в Петербурге. Например, в Центральном конструкторском бюро морской техники «Рубин» Игоря Спасского. Анатолий Ефремов встречался по этому поводу с заместителем главного конструктора ЦКБМТ Николаем Носовым. Но к согласию они не пришли. В «Рубине» считают, что ничего со дна моря поднимать нельзя. Ефремов придерживается другой точки зрения.
- Восемьдесят процентов всего затопленного химоружия – это бомбы, снаряды и мины, - говорит он. – У них достаточно толстостенные металлические оболочки. В каком они состоянии, никто не знает, никто их не исследовал. Они могут быть еще достаточно прочны, и поэтому их можно поднять – небольшая глубина затопления позволяет это сделать. На суше отравляющие вещества можно утилизировать.
Ефремов предлагает то, что нельзя трогать, законсервировать. Но не с помощью бетонных саркофагов, а с помощью специального материала акваполимера - поместить корабли в полимерные «мешки». Все остальное, что можно без риска поднять со дна моря, Ефремов предлагает поднять.
Для утилизации он предлагает использовать технологию, разработанную в Российском научном центре прикладной химии (в прошлом – петербургский ГИПХ). Предлагает построить для этого специальный завод. По его соображениям, это можно было бы сделать на безлюдном острове Мощный в западной части Финского залива, в 30 километрах от побережья - в районе Лужской губы. Впрочем, как отнесется общественность к тому, чтобы помимо завозимых на территорию России ядерных отходов тащить в акваторию Финского залива еще и химическое оружие, предсказать нетрудно.
У Ефремова есть ответы и на эти вопросы.
- Существующие технологии позволяют проводить такие работы практически безопасно, - говорит он. – К тому же обратите внимание, что сегодня подобные химические заводы строят в России на расстоянии всего нескольких километров от густонаселенных пунктов. А здесь мы говорим об острове, который находится в 30 километрах от берега. Да и проводить там все работы я предлагаю не в обстановке строгой секретности, а под постоянным контролем всех экологов Европы.
Единственное, что, по мнению Анатолия Ефремова, делать ни в коем случае нельзя, – это оставить все как есть. Или отмахиваться от решения проблемы под предлогом того, что ситуация у побережья Швеции нас не касается.
- Нельзя отсидеться в стороне, - говорит он. - Нельзя забывать о миллионах россиян, живущих на побережье Балтики. Это касается всех.

Николай ДОНСКОВ, Санкт-Петербург

18.04.2002

Химоружие, затопленное после войны, грозит северу Европы экологической катастрофой


22 марта - День Балтийского моря. Решение о его праздновании было принято в 1986 году на 17-м заседании Хельсинской комиссии. Отмечается в Германии, Дании, Латвии, Литве, Польше, России, Финляндии и Швеции.
В этот день проходят мероприятия, цель которых состоит в привлечении общественного внимания к экологическим проблемам Балтийского моря. Существует несколько факторов, которые негативно влияют на жизнь Балтики. Одна из наиболее серьезных проблем - захоронение на дне моря германского химического оружия.

Утилизация по-быстрому

Армия США, заняв в 1945 году Западный сектор Германии, обнаружила громадные запасы начиненных отравляющими газами боеприпасов. Перед оккупационной администрацией стояла масса неотложных проблем военного, социального и экономического характера. Поэтому от смертоносных бомб и снарядов решили избавиться, что называется, по-быстрому, без особых заморочек.

Их просто-напросто погрузили на британские и американские суда и затопили в Балтийском море. Затопление происходило в Скагерраке, недалеко от шведского порта Люсечиль, на норвежском глубоководье недалеко от Арендаля, между материком и датским островом Фюн и недалеко от Скагена, крайней северной точки Дании. Также есть захоронения в водах Польши — на дне Гданьской впадины и Слупской Рынне.

Изначально было понятно, что этот варварский метод «утилизации» в обозримом будущем аукнется. Поскольку снаряды подвержены коррозии, и газ в конечном итоге должен проникнуть в воды Балтийского моря. Именно поэтому США и Великобритания длительное время скрывали эту тайную операцию, которая была сродни мине замедленного действия.

В тайных захоронениях принял участие и Советский Союз. Однако его вклад в отравлении Балтийского моря не столь и велик - 25 тыс. тонн против 300 тыс. «англо-американских» тонн. При этом следует учитывать, что это вес боеприпасов, на долю же непосредственно отравляющих веществ приходится шестая часть.


В сети идут мутанты

Вот что было затоплено советским ВМФ. Умножив все это на 12, получим британо-американский вклад.

408565 артиллерийских снарядов от 75 до 150-мм, снаряженных ипритом;

14258 250-кг и 500-кг авиационных бомб, которые были снаряжены дифинилхлорарсином, хлорацетофеном и арсиновым маслом, а также 50-кг бомб, которые были снаряжены адамситом;

71469 250-кг авиационных бомб, которые были снаряжены ипритом;

34592 химических фугаса от 20 до 50 кг, снаряжены ипритом;

10420 дымовых 100-мм химических мин;

8429 бочек, в которых находилось 1030 тонн дифинилхлорарсина и адамсита;

7860 банок газа Циклон-Б, который гитлеровцы широко использовали в лагерях смерти для массового уничтожения людей в газовых камерах;

1004 технологических емкости, в которых содержалось 1506 тонн иприта;

169 тонн технологических емкостей с различными отравляющими веществами, в которых находилась цианарсин, цианистая соль, аксельарсин и хлорарсин.

Самую большую опасность для окружающей среды представляет иприт, большая часть которого со временем окажется на дне в виде сгустков ядовитого студня. Иприт, как и люизит, довольно хорошо гидролизуется, при соединении с водой они образуют токсичные вещества, которые будут сохранять свои свойства на протяжении десятилетий. Доля иприта, находящегося на дне Балтийского моря, составляет 80% по отношению к общему объему отравляющих веществ.

При этом свойства люизита аналогичны иприту, но люизит - это мышьякорганическое вещество, так что для экологии опасны почти все продукты его возможной трансформации.

В начале века коррозия уже начала прогрызать корпуса снарядов и бомб, и яды начали поступать в воду. Этот процесс должен скачкообразно возрасти к концу этого десятилетия. И будет продолжаться еще несколько десятилетий. Но уже сейчас можно наблюдать следы начавшейся экологической катастрофы.

В настоящее время в местах захоронения химического оружия Третьего рейха уже появились рыбы с генетическими отклонениями. Первые сообщения об этом начали появляться еще 15 лет назад, о чем начали говорить ученые из Германии и Дании. Сейчас тревожная статистика возрастает. Мутация отмечается не только у рыб, но и у птиц. Также ученые говорят о том, что рыбы, которые плавают в местах захоронения химического оружия, обладают большим количеством болезней, чем те, которые обитают в других областях Балтики.

В некоторых регионах Балтийского моря ловля рыбы запрещена.


Что делать?

О том, что делась с опасным наследием Второй мировой войны и последующего головотяпства, единого мнения у экологов не существует. Понятно лишь, что поднимать на поверхность проржавевшие бомбы для их утилизации крайне опасно. Сейчас они достигли такого уровня изношенности, что вполне могут разламываться. А это еще опаснее, чем их разгерметизация на дне.

Одним из методов подавления негативного воздействия ядов на Балтику, который сейчас рассматривается, — захоронения химического оружия прямо на дне. То есть заливание боеприпасов бетоном или какими-либо нейтральными химическими веществами, которые, отвердев, создадут прочную оболочку. Только так можно гарантированно предотвратить утечку отравляющих веществ.

Понятно, что это недешевый и трудоемкий способ. Однако на карту поставлена судьба Балтийского моря. По прогнозам специалистов, при сохранении таких же темпов загрязнения уже через 10 лет воду нельзя будет использовать в пищевых целях, а фауна рискует исчезнуть навсегда.

Экологическая проблема Балтийского моря усугубляется за счет его мелководности и затруднительного водообмена с Северным морем. Среднее время полной замены в нем воды составляет около полувека. Этот и ряд других факторов приводят к чрезвычайно низкой способности к самоочищению и чувствительности к негативным воздействиям.



Рекомендуем почитать

Наверх