Полетели синички в город.

И никто, даже Старый Воробей, не мог им объяснить, кто этот невидимый страшный разбойник, от которого нет спасенья ни днём, ни ночью, ни большим, ни маленьким.

— Но успокойтесь, — сказал Старый Воробей. — Здесь, в городе, никакой невидимка не страшен: если даже он посмеет явиться сюда, люди сейчас же застрелят его. Оставайтесь жить с нами в городе. Вот уже начался месяц декабрь — хвостик года. Пришла; чма. И в поле, и на речке, и в лесу теперь голодно и страшно. А у людей всегда найдётся для нас, малых пташек, и приют и еда.

Конечно, Зинька с радостью согласилась поселиться в городе и уговорила Зинзивера. Сперва он, правда, не соглашался, хорохорился, кричал:

— Пинь-пинь-черр! Никого не боюсь! Разыщу невидимку! Но Зинька ему сказала:

— Не в этом дело, а вот в чём: скоро будет Новый год. Солнышко опять начнёт выглядывать, все будут радоваться ему. А спеть ему первую весеннюю песенку тут, в городе, никто не сможет: воробьи умеют только чирикать, вороны только каркают, а галки — галдят. В прошлом году первую весеннюю песенку солнцу спела тут я. А теперь её должен спеть ты.

Зинзивер как крикнет:

Стали они искать себе помещение. Но это оказалось очень трудно. В городе не то, что в лесу: тут и зимой все дупла, скворечни, гнёзда, даже щели за окнами и под крышами заняты. В том воробьином гнёздышке за оконницей, где встретила ёлку Зинька и в прошлом году, теперь жило целое семейство молодых воробьев.

Но и тут Зиньке помог Старый Воробей. Он сказал ей:

— Слетайте-ка вон в тот домик, — вон — с красной крышей и садиком. Там я видел девочку, которая всё что-то ковыряла долотом в полене. Уж не готовит ли она вам — синичкам — хорошенькую дуплянку? Зинька и Зинзивер сейчас же полетели к домику с красной крышей. И кого же они первым делом увидели в саду, на дереве? Того страшного бородатого охотника, который чуть насмерть не застрелил Зинзивера.

Охотник одной рукой прижимал дуплянку к дереЕу, а в другой держал молоток и гвозди. Он наклонился вниз и крикнул:

— Так, что ли?

И снизу, с земли, ему ответила тоненьким голоском Манюня:

— Так, хорошо!

И бородатый охотник большими гвоздями крепко прибил дуплянку к стволу, а потом слез с дерева.

Зинька и Зинзивер сейчас же заглянули в дуплянку и решили, что лучшей квартиры они никогда и не видели. Манюня выдолбила в полене уютное глубокое дуплишко и даже положила в него мягкого, тёплого пера, пуха и шерсти.

Месяц пролетел незаметно, никто не беспокоил тут синичек, а Манюня каждое утро приносила им еду на столик, нарочно приделанный к ветке.

А под самый Новый год случилось ещё одно — последнее в этом году — важное событие: Манюнин отец, который иногда уезжал за город на охоту, привёз невиданную птицу, посмотреть на которую сбежались все соседи.

Это была большущая белоснежная сова, — до того белоснежная, что, когда охотник бросил её на снег, сову только с большим трудом можно было разглядеть.

— Это злая зимняя гостья у нас, — объяснял отец Манюне и соседям, — полярная сова. Она одинаково хорошо видит и днём и ночью, и от её когтей нет спасенья ни мыши, ни куропатке, ни зайцу на земле, ни белке на дереве. Летает она совсем бесшумно, а как её трудно заметить, когда кругом снег, — сами видите.

Конечно, ни Зинька, ни Зинзивер ни слова не поняли из объяснения бородатого охотника. Но оба они отлично поняли, кого убил охотник. И Зинзивер так громко крикнул: «Пинь-пинь-черр! Невидимка!» — что сейчас же со всех крыш и дворов слетелись все городские воробьи, вороны, галки — посмотреть на чудовище.

А вечером у Манюни была ёлка, дети кричали и топали, но синички нисколько на них за это не сердились. Теперь они знали, что с ёлкой, украшенной огнями, снегом и игрушками, приходит Новый год, а с Новым годом возвращается к нам солнце и приносит много новых радостей.

Январь

Зинька была молодая Синичка, и своего гнезда у неё не было. Целый день она перелетала с места на место, прыгала по заборам, по ветвям, по крышам, — синицы народ бойкий. А к вечеру присмотрит себе пустое дупло или щёлку какую под крышей, забьётся туда, распушит попышней свои перышки — кое-как и переспит ночку.

Но раз — среди зимы — посчастливилось ей найти свободное воробьиное гнездо. Помещалось оно над окном за оконницей. Внутри была целая перина мягкого пуха.

И в первый раз, как вылетела из родного гнезда, Зинька заснула в тепле и покое.

Вдруг ночью её разбудил сильный шум. Шумели в доме, из окна бил яркий свет. Синичка испугалась, выскочила из гнезда и, уцепившись коготками за раму, заглянула в окно.

Там, в комнате, стояла большая — под самый потолок — ёлка, вся в огнях и в снегу, и в игрушках. Вокруг неё прыгали и кричали дети.

Зинька никогда раньше не видела, чтобы люди так вели себя по ночам. Ведь она родилась только прошлым летом и многого ещё на свете не знала.

Заснула она далеко за полночь, когда люди в доме, наконец, успокоились и в окне погас свет.

А утром Зиньку разбудил весёлый, громкий крик воробьев. Она вылетела из гнезда и спросила их:

— Вы что, воробьи, раскричались? И люди сегодня всю ночь шумели, спать не давали. Что такое случилось?

— Как? — удивились воробьи. — Разве ты не знаешь, какой сегодня день? Ведь сегодня Новый год, вот все и радуются — и люди и мы.

— Как это — Новый год? — не поняла Синичка.

— Ах ты, желторотая! — зачирикали воробьи. — Да ведь это самый большой праздник в году! Солнце возвращается к нам и начинает свой календарь. Сегодня первый день января.

— А что это — «январь», «календарь»?

— Фу, какая ты ещё маленькая, — возмутились воробьи. — Календарь — это расписание работы солнышка на весь год. Год состоит из месяцев, и январь — его первый месяц, носик года. За ним идут ещё десять месяцев — столько, сколько у тебя пальцев на лапках: февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь. А самый последний месяц, двенадцатый, хвостик года — декабрь. Запомнила?

— Не-ет, — сказала Синичка. — Где же сразу столько запомнить! «Носик», «десять пальцев» и «хвостик» запомнила. А называются они все уж больно мудрено.

— Слушай меня, — сказал тогда Старый Воробей. — Ты летай себе по садам, полям и лесам, летай да присматривайся, что кругом делается. А как услышишь, что месяц кончается, прилетай ко мне. Я тут живу, на этом доме под крышей. Я буду тебе говорить, как каждый месяц называется. Ты все их по очереди и запомнишь.

— Вот спасибо! — обрадовалась Зинька. — Непременно буду прилетать к тебе каждый месяц. До свиданья!

И она полетела — и летала целых тридцать дней, а на тридцать первый вернулась и рассказала Старому Воробью всё, что приметила. И Старый Воробей сказал ей:

— Ну вот, запомни: январь — первый месяц года — начинается с весёлой ёлки у ребят. Солнце с каждым днём понемножечку начинает вставать раньше и ложиться позже. Свету день ото дня прибывает, а мороз всё крепчает. Небо всё в тучах. А когда проглянет солнышко, тебе, Синичке, хочется петь. И ты тихонько пробуешь голос: «Зинь-зинь-тю! Зинь-зинь-тю!»

Февраль

Опять выглянуло солнышко, да такое весёлое, яркое! Оно даже пригрело немножко, с крыш повисли сосульки, и по ним заструилась вода.

«Вот и весна начинается», — решила Зинька. Обрадовалась и запела звонко:

— Зинь-зинь-тан! Зинь-зинь-тан! Скинь кафтан!

— Рано, пташечка, запела, — сказал ей Старый Воробей. — Смотри ещё сколько морозу будет. Ещё наплачемся.

— Ну да! — не поверила Синичка. — Полечу-ка нынче в лес, узнаю, какие там новости.

И полетела.

В лесу ей очень понравилось: такое множество деревьев! Ничего, что все ветки залеплены снегом, а на широких лапах ёлок навалены целые сугробики. Это даже очень красиво. А прыгнешь на ветку — снег так и сыплется и сверкает разноцветными искрами.

Зинька прыгала по веткам, стряхивала с них снег и осматривала кору. Глазок у неё острый, бойкий — ни одной трещинки не пропустит. Зинька тюк острым носиком в трещину, раздолбит дырочку пошире — и тащит из-под коры какого-нибудь насекомыша-букарашку.

Много насекомышей набивается на зиму под кору — от холода. Вытащит и съест. Так кормится. А сама примечает, что кругом.

Смотрит: Лесная Мышь из-под снега выскочила. Дрожит, вся взъерошилась.

— Ты чего? — Зинька спрашивает.

— Фу, напугалась! — говорит Лесная Мышь.

Отдышалась и рассказывает:

— Бегала я в куче хвороста под снегом, да вдруг и провалилась в глубокую яму. А это, оказывается, медведицына берлога. Лежит в ней Медведица, и два махоньких новорождённых медвежонка у неё. Хорошо, что они крепко спали, меня не заметили.

Полетела Зинька дальше в лес. Дятла встретила, красношапочника. Подружилась с ним. Он своим крепким гранёным носом большие куски коры ломает, жирных личинок достаёт. Синичке за ним тоже кое-что перепадает. Летает Зинька за Дятлом, весёлым колокольчиком звенит по лесу.:

— Каждый день всё светлей, веселей, веселей!

Вдруг зашипело вокруг, побежала по лесу позёмка, загудел лес, и стало в нём темно, как вечером. Откуда ни возьмись, налетел ветер, деревья закачались, полетели сугробики с еловых лап, снег посыпал, завился — началась пурга. Зинька присмирела, сжалась в комочек, а ветер так и рвёт её с ветки, перья ерошит и леденит под ними тельце.

Хорошо, что Дятел пустил её в своё запасное дупло, а то пропала бы Синичка.

День и ночь бушевала пурга, а когда улеглась и Зинька выглянула из дупла, она не узнала леса: так он весь был залеплен снегом. Голодные волки промелькнули между деревьями, увязая по брюхо в рыхлом снегу. Внизу под деревьями валялись обломанные ветром сучья, чёрные, с содранной корой.

Зинька слетела на один из них — поискать под корой насекомышей.

Вдруг из-под снега — зверь! Выпрыгнул и сел. Сам весь белый, уши с чёрными точками держит торчком. Сидит столбиком, глаза на Зиньку выпучил.

У Зиньки от страха и крылышки отнялись.

— Ты кто? — пискнула.

— Я беляк. Заяц я. А ты кто?

— Ах, заяц! — обрадовалась Зинька. — Тогда я тебя не боюсь. Я Синичка.

Она хоть раньше зайцев в глаза не видала, но слышала, что они птиц не едят и сами всех боятся.

— Ты тут и живёшь, на земле? — спросила Зинька.

— Тут и живу.

— Да ведь тебя тут совсем занесёт снегом!

— А я и рад. Пурга все следы замела и меня занесла, — вот волки рядом пробежали, а меня и не нашли.

Подружилась Зинька и с Зайцем.

Так и прожила в лесу целый месяц, и всё было: то снег, то пурга, а то и солнышко выглянет, — денёк простоит погожий, но всё равно холодно.

Прилетела к Старому Воробью, рассказала ему всё, что приметила, он и говорит:

— Запоминай: вьюги да метели под февраль полетели. В феврале лютеют волки, а у Медведицы в берлоге медвежатки родятся. Солнышко веселей светит и дольше, а морозы ещё крепкие. А теперь лети в поле.

Месяц прощания с родиной

(первый месяц осени)

СЕНТЯБРЬ — хмурень, ревун. Всё чаще начинает хмуриться небо, ревёт ветер. Подошёл первый месяц осени.

У осени своё рабочее расписание, как у весны, только наоборот. Она начинает с воздуха. Высоко над головой исподволь начинает желтеть, краснеть, буреть лист на деревьях. Как только листьям станет не хватать солнышка, они начинают вянуть и быстро теряют свой зелёный цвет. В том месте, где черешок сидит на ветке, образуется дряблый поясок. Даже в безветренный, совсем тихий день вдруг оборвётся с ветки тут — жёлтый берёзовый, там — красный осиновый лист и, легко покачиваясь в воздухе, бесшумно скользнёт по земле.

Когда, проснувшись утром, первый раз увидишь на траве изморозь, запиши у себя в дневнике: «Началась осень». С этого дня, вернее с этой ночи, потому что первый заморозок всегда бывает под утро, — всё чаще будут срываться листья с ветвей, пока не задуют ветры-листодёры, не сорвут с леса весь роскошный летний наряд.

Исчезли стрижи. Ласточки и другие летовавшие у нас перелётные собираются в стаи — и незаметно, по ночам, отбывают в дальний путь. Воздух пустеет. И холодеет вода: больше уж не тянет купаться...

И вдруг — как память о красном лете — устанавливается вёдро: тёплые, ясные, тихие дни. В спокойном воздухе летят, серебрятся длинные паутинки... И радостно блестит в полях свежая молодая зелень.

— Бабье лето стаёт, — улыбаясь, говорит народ, поглядывая на жизнерадостную озимь.

В лесу всё готовится к долгой зиме, вся будущая жизнь надёжно прячется, тепло укутывается — все заботы о ней прерваны до весны.

Одни зайчихи никак не могут успокоиться, все еще не могут помириться, что лето прошло; опять принесли зайчат! Листопадничков. Появились тонконожки-опёнки; лето кончилось.

Последние ягоды

На болотах поспела клюква. Она растёт на торфяных кочках, и ягоды лежат прямо на мху. Ягоды-то видны издалека, а вот на чём они растут, — незаметно. Только присмотришься поближе, увидишь, что по моховой подушке протянуты тонкие, как нити, стебельки. На них в обе стороны маленькие жёсткие блестящие листики.

Вот и весь кустарничек!

Н. Павлова

Путём-дорогою

Каждый день, каждую ночь отправляются в путь крылатые странники. Летят не спеша, потихоньку, с долгими остановками — не то что весной. Видно, не хочется им расставаться с родиной.

Порядок перелёта обратный: теперь первыми летят яркие, пёстрые птицы, последними трогаются те, что прилетели весной первыми: зяблики, жаворонки, чайки. У многих птиц вперёд летят молодые; у зябликов самки раньше самцов. Кто посильней и выносливей, дольше задерживается.

Большинство летит на юг — во Францию, Италию, Испанию, на Средиземное море, в Африку. Некоторые — на восток: через Урал, через Сибирь в Индию, даже в Америку. Тысячи километров мелькают внизу.

Битва лесных великанов

На вечерней заре в лесу раздаётся глухой короткий рёв. Из чащи выходят лесные великаны — громадные рогатые самцы-лоси. Глухим, будто из утробы, рёвом они вызывают противника на битву.

Бойцы сходятся на поляне. Они роют землю копытами и грозно потрясают тяжёлыми рогами. Глаза их наливаются кровью. Они кидаются друг на друга, наклонив рогатые головы, с треском и грохотом сталкиваются рогами, сцепляются. Налегают всей тяжестью громадного тела и стараются свернуть противнику шею.

Расходятся — и снова бросаются в бой, пригибаются к земле, вздымаются на дыбы, бьют рогами.

Стук и гром стоят в лесу от ударов тяжёлых рогов. Недаром самцов-лосей зовут сохатыми: рога у них широкие и громадные, как сохи.

Бывает — побеждённый противник поспешно бежит с поля битвы. Бывает — падает под смертоносными ударами страшных рогов с переломанной шеей, истекая кровью. Ударами острых копыт победитель добивает противника.

И опять могучий рёв оглашает лес. Сохатый трубит победу.

В глубине леса ждёт его безрогая лосиха. Победитель становится хозяином этих мест.

Ни одного сохатого он не допустит в свои владения. Даже молоденьких самцов он не терпит, прогоняет их прочь.

И грозно звучит далеко окрест его глухой рёв.

Ждут помощников

Деревья, кусты и травы спешат устроить своё потомство.

С ветвей клёна свешиваются парочки крылаток, они уже разъединились и ждут, когда их сорвёт, подхватит и унесёт попутный ветер.

Ветра поджидают и травы: бодяк, на высоких стеблях которого из сухих корзинок выставляются пышные кисти сероватых шелковистых волосков; рогоз, поднимающий над болотной травой свои стебли с верхушкой в коричневой шубке; ястребинка, пушистые шарики которой в ясный день готовы разлететься от малейшего дуновения.

И множество других трав, плодики которых снабжены короткими или длинными, простыми или перистыми волосками.

На опустевших полях, по обочинам дорог и канав поджидают, но уже не ветра, а четвероногих и двуногих: лопух с сухими крючковатыми корзинками, туго набитыми гранёными семенами, череда с чёрными трёхрогими плодами, так охотно прокалывающими чулки, и цепкий подмаренник, мелкие круглые плодики которого так вцепляются и закатываются в платье, что вырвать их можно только с клочком шерстинок.

Н. Павлова

Телеграмма из леса

(От наших специальных корреспондентов)

Мы подсмотрели, кто ставит крестики и точки на тине по берегу залива. Оказывается, это кулики.

В тинистых заливчиках у них — харчевни. Они останавливаются тут передохнуть и закусить. Они шагают своими долгими ногами по мягкой тине и оставляют на ней отпечатки своих трёх широко расставленных пальцев. А точки остаются там, где они втыкают длинные носы в тину, чтобы вытащить из неё какую-нибудь мелкую живность себе на завтрак.

Мы поймали аиста, который жил всё лето у нас на крыше, и надели ему на ногу лёгкое металлическое (алюминиевое) колечко. На колечке вытиснена надпись: «Сообщи Бюро кольц. А-241195». Потом мы аиста выпустили. Пускай летит с колечком. Если кто-нибудь поймает его там, где он будет зимовать, мы узнаем из газет, где зимние квартиры наших аистов.

Листва в лесу совсем раскрасилась и начала падать.

Месяц полных кладовых

(второй месяц осени)

ОКТЯБРЬ — листопад, грязник, зазимник.

Ветры-листодёры срывают с леса последние отрепья. Дождь. Скучает на заборе мокрая ворона. Ей ведь тоже скоро в путь: летовавшие у нас серые вороны незаметно откочёвывают к югу, а на их место так же незаметно перемещаются такие же вороны, родившиеся на севере. Выходит — и ворона птица перелётная. Там, на дальнем севере, ворона — первая прилётная, как у нас — грач, и последняя отлётная.

Покончив с первым своим делом — раздеванием леса, — осень принимается за второе: студит и студит воду. Всё чаще по утрам лужи покрываются хрупким ледком. Как воздух, вода уже оскудела жизнью. Те цветы, что красовались на ней летом, давно уронили свои семена на дно, утянули под воду длинные свои цветоножки. Рыбы забиваются в ямы — ятови — зимовать там, где не замерзает вода. Мягкий хвостатый тритон-харитон всё лето прожил в пруду, а теперь выполз из воды — пополз зимовать на суше, где-нибудь во мху под корнями. Льдом покрываются стоячие воды.

Стынет и на суше нежаркая кровь. Прячутся куда-то насекомые, мыши, пауки, многоножки. Забравшись в сухие ямы, переплетаются, застывают змеи. Забиваются в тину лягушки, прячутся за отставшую кору пней ящерки — обмирают там... Звери — кто одевается в тёплые шубки, кто набивает свои кладовки в норах, кто устраивает себе берлогу. Готовятся...

В осеннее ненастье семь погод на дворе: сеет, веет, крушит, мутит, ревёт и льёт и снизу метёт.

Опять лето?

То холод, ветер ледяной, то вдруг солнышко выглянет, и станут дни тёплые, тихие. И тогда кажется — неожиданно лето вернулось.

Из-под травы цветы выглянули, жёлтые одуванчики, первоцветы. В воздухе порхают бабочки, комары-толкуны кружатся лёгкими столбиками. Выскочит откуда-то птичка-малышка, крошечный бойкий подкоренник, дрыгнет хвостиком и запоёт — да так задорно, так звонко!

А с высокой ели тихонько и грустно, точно капельки падают в воду, жалостно прозвенит нежная песенка запоздалой пеночки- теньковки: «Тё-тень-ка! Тё-тень-ка!»

И забудешь, что зима скоро.

Потревожили

Пруд со всеми в нём жильцами покрылся льдом. Да вдруг опять распустило. Люди решили почистить дно. Выгребли со дна кучи ила и ушли.

А солнце знай себе светит да греет. Пошёл от куч пар. И вдруг ил зашевелился: тут комочек отскочил от кучи, там скатился. Что такое?

Один комочек высунул хвостик, дрыг им по земле, дрыг, дрыг — и плюх назад в пруд, в воду! За ним — другой, третий.

А другие комочки ила вытянули ножки и поскакали прочь от пруда. Чудеса прямо!

Нет, это не комочки, а живые, облипшие илом карасики и лягушки.

Они забрались зимовать на дно пруда. Их и выкинули вместе с илом. Солнце пригрело КУЧУ — карасики да лягушки и ожили. Ожили и поскакали: карасики — назад в пруд, а лягушки — искать себе местечко поспокойнее, чтобы опять их не выкинули сонных.

И вот десятки лягух, как сговорившись, запрыгали все в одном направлении: туда, где за гумном да за дорогой был другой пруд — побольше и поглубже. Добрались уже до дороги.

Но ненадёжна ласка солнца осенней порой.

Скрыла его тёмная туча. Из-под тучи выбежал холодный северный ветер. Студёно стало маленьким голым путешественникам. Прыгнет лягуха через силу — и растянется. Ноги отнялись. Кровь застыла. Разом замёрзла.

Больше лягушкам не прыгать.

Все, сколько их было тут, замёрзли.

И все, сколько их было, лежат головами в одну сторону: туда, где за дорогой большой пруд, полный тёплого спасительного ила.

Вор у вора запасы украл

На что уж хитра и воровата лесная ушастая сова, а нашёлся вор и её провёл.

Видом ушастая сова — совсем филин, только маленький. Клюв крючком, перья на голове торчком, лупоглазая. Как ни темна ночь, эти глаза всё увидят, уши всё услышат.

Зашуршит мышь в сухой листве — сова уж тут. Цоп! — и поднимется мышь на воздух. Мелькнёт ли зайчишка через полянку — ночной разбойник уж над ним. Цоп! — и бьётся зайчишка в когтях.

Натаскала себе сова битых мышей в дупло. Сама не ест и другим не даёт: бережёт про чёрный день.

Днём сидит в дупле, сторожит запасы. Ночами на охоту летает. Сама нет-нет и вернётся к дуплу: всё ли цело?

Вдруг стала замечать сова: будто меньше запасы её становятся. Хозяйка зоркая: считать не обучена — примечает так, на глазок.

Ночь пришла, проголодалась сова, полетела на охоту.

Возвращается — нет ни одной мыши! Видит: копошится на дне дупла зверюшка серенький, с крысу длиной.

Хотела когтями впиться, а он шмыг низом в скважину и несётся по земле. В зубах — мышонок.

Сова — за ним и уж совсем было настигла, да разглядела, кто воришка, струхнула и не стала отнимать. Воришкой-то оказался хищный зверёк — ласка.

Ласка разбоем промышляет, и хоть маленький зверёк, но до того смелый и ловкий, что и с совой поспорит. Вцепится ей в грудь зубами — ни за что не оторвёшь.

Страшно...

Облетели деревья — поредел лес.

Лежит лесной зайчишка-белячишка под кустом, прижался к земле — только глазами по сторонам зыркает. Страшно ему. Кругом — шорохи, шелесты... Уж не ястреба ли крылья шелестят в ветвях? Уж не лисонькины ли ножки шебуршат опавшей листвой? А он — зайка — белеет, весь пятнами пошёл. Что бы подождать, когда снег выпадет! Кругом всё ярко так, цветисто стало в лесу, всюду на земле жёлтая, красная, бурая листва.

А вдруг — охотник?!

Вскочить? Бежать? Куда там!

Сухой лист гремит под ногами, как железо. От своего собственного топота с ума сойдёшь!

И лежит зайчишка-белячишка под кустиком, в мох вжавшись, к берёзовому пеньку прижавшись, лежит — притаился, не шевельнётся — одними глазами по сторонам зыркает.

Очень страшно...

Загадка ореховки

Есть в наших лесах такая ворона — поменьше обыкновенной серой вороны и вся крапчатая. У нас её называют ореховкой, а в Сибири — кедровкой.

Она собирает на зиму запасы орехов — в дуплах и под корнями деревьев.

Зимой ореховки кочуют с места на место, из леса в лес и пользуются этими запасами.

Своими? В том-то и дело, что каждая из ореховок пользуется не теми запасами, которые сама сделала, а запасами своих родичей. Прикочует в какую-нибудь рощу, где сроду не бывала, и сразу начинает искать чужие запасы. Заглядывает во все дупла — и там находит орехи.

В дуплах-то понятно. А вот как ореховка находит зимой орешки, запрятанные другими ореховками под корни деревьев и кустов? Ведь земля-то вся под снегом! А ореховка подлетит к кусту, разроет под ним снег — и всегда без ошибки находит под ним чужой запас. Откуда же она знает, что именно под этим из тысяч растущих кругом кустов и деревьев хранятся орехи? По каким признакам?

Этого мы ещё не знаем.

Надо придумать хитрые опыты, чтобы узнать, чем руководствуются ореховки, разыскивая под однообразной пеленой снега чужие запасы.

Ведьмины мётлы

Сейчас, когда деревья голы, на них увидишь такое, что летом не разглядишь. Вон вдали — берёзы, и будто все они в грачиных гнёздах. А подойдёшь ближе — совсем это не гнёзда, а какие-то чёрные комья тонких прутьев, растущих в разные стороны, — ведьмины мётлы.

Вспомните любую сказку про бабу-ягу или ведьму. Баба-яга летает по воздуху в ступе, а след свой помелом заметает. Ведьма же вылетает из трубы верхом на метле. Ни яга, ни ведьма без метлы обойтись не может. Вот они и напускают на разные деревья такую хворь, чтобы у них на ветвях вырастали уродливые комья сучьев вроде мётел. Так уверяют весёлые сказочники.

Ну а по-научному?

По-научному? Взаправду? Эти комья сучьев образуются на ветвях из болячек, а болячки на дереве — от особых клещиков или от особых грибков. Клещик-орешник до того мал и лёгок, что ветер свободно носит его по лесу. Клещик попадёт на какую-нибудь ветку, заберётся в почку и устроится в ней жить. Ростовая почка — это готовый побег, стебелёк с зачатками листьев. Клещик их не трогает — питается только соком почки. Но от его укусов и выделений почка заболевает. И когда распустится — молодой побег начинает расти с волшебной быстротой: в шесть раз скорей, чем ему полагается.

Больная почка развивается в коротенький побег, который сейчас же даёт боковые веточки. На них перебираются дети клещика и тоже заставляют прутики ветвиться. И так ветвление идёт всё дальше и дальше. И на месте почки разрастается косматая, уродливая ведьмина метла.

Ведьмины мётлы бывают на берёзе, ольхе, буке, грабе, клёне, сосне, ели, пихте и других деревьях и кустарниках.

Живые памятники

В разгаре посадка деревьев.

В этом радостном и полезном деле ребята не уступают взрослым. Осторожно, чтобы не повредить корни, выкапывают и переносят уснувшие деревца в новые места. Весной проснётся деревцо — и как ни в чём не бывало примется расти людям на радость и пользу. И каждый из ребят, кто посадил и вырастил хоть одно деревце, поставил себе при жизни чудесный зелёный памятник — живой памятник на век.

Отлично придумали ребята — сажать также в садах и на школьных участках живые изгороди. Густо насаженные кусты и деревца не только защищают от пыли и снега, но ещё и привлекают к себе много маленьких птиц: они находят себе здесь надёжные убежища. Летом зеленушки, реполовы, славки и другие наши закадычные певчие друзья совьют в этих изгородях гнёзда, выведут птенцов и будут ревниво охранять сады и огороды от нападения зловредных гусениц и других насекомых. Да ещё станут услаждать наш слух своими радостными песнями.

Месяц зимних гостей

(третий месяц осени)

НОЯБРЬ — полузимник. Ноябрь — сентябрёв внук, октябрёв сын, декабрю родной брат: ноябрь с гвоздём, декабрь с мостом. Выезжает на пегой кобыле: то снег, то грязь, то грязь, то снег. Не велика у ноября кузница, а на всю Русь в ней оковы куются: ледостав уже на прудах и озёрах.

Третье своё дело завершает осень: раздев лес, сковав воду, прикрывает землю снежным покрывалом. Неуютно в лесу: исхлёстанные дождями, голые, чёрные стоят деревья. Блестит лёд на реке, а поди сунься на него: треснет под ногой, и ты провалишься в ледяную воду. И на земле присыпанная снегом всякая зябь останавливается в росте.

Но это ещё не зима: только предзимье. Ещё нет-нет да выдаётся солнечный денёк. И, ух ты, как обрадуется солнышку всё живое! Глядишь, там из-под корней вылезают чёрные комарики, мушки взлетают в воздух. Тут под ногами расцвёл золотой одуванчик, золотая мать-и-мачеха — весенние цветки! Снег стаял... Но крепко-накрепко заснули деревья, замерли до весны, ничего не чувствуют.

Теперь начинается пора лесозаготовок.

Не быть лесу мёртвым

В лесу хозяйничает ледяной ветер. Скрипят и качаются ощипанные берёзы, осины, ольхи. Последние перелётные торопливо покидают родные места.

Ещё не кончился отлёт наших летних птиц, а к нам уже прибыли зимние гости.

У каждого свой вкус и свои привычки: одни переселяются на зиму на Кавказ, в Закавказье, в Италию, в Египет, в Индию; другие предпочитают зимовать у нас.

Непонятное поведение

Сегодня я, раскопав снег, проверила свои однолетники. Это травы, которым полагается прожить только одну весну, одно лето и одну осень.

Но я заметила нынче осенью, что не все они погибли. И вот даже сейчас, в декабре, многие ещё зеленеют. Жива птичья гречишка. Это та травка, которая разрастается перед избами в деревнях. У неё переплетающиеся лежачие стебельки (о них так безжалостно вытирают ноги), длинненькие листики и еле заметные розовые цветочки.

Жива и низенькая жгучая крапива. Летом терпеть её не можешь: все руки от неё в волдырях, когда полешь гряды. А сейчас, в декабре, и на неё посмотреть приятно.

И дымянка жива. Помните дымянку? Красивое маленькое растеньице с мелко-мелко рассечёнными листочками и длинненькими розовыми с тёмным кончиком цветочками. Вы её часто видели на огороде.

Все эти однолетние травки ещё живы. Но я знаю, весной их уже не будет. Какой же смысл в этой подснежной жизни? Как это можно объяснить? Не знаю. Это ещё нужно узнать.

Н. Павлова

Летающие цветы

До чего сиротливо торчат чёрные сучья ольшаника! Ни листочка на ветвях, ни зелёной травки на земле. Усталое солнце едва выглянуло из серых туч.

И вдруг заиграли под ним на чёрном ольшанике весёлые пёстрые цветы. Необычайно крупные — белые, красные, зелёные, золотые. Они обсыпали чёрные ветви ольх, броскими пятнами запестрели на белой коре берёз, падают на землю, трепещут в воздухе яркими крыльями.

Перекликаются свирельным свистом. Переносятся с земли на ветви, с дерева на дерево, из леска в лесок. Кто они, откуда?

С севера

Это наши зимние гости — маленькие певчие птицы с далёкого севера. Тут и красногрудые, красноголовые маленькие чечётки, и дымчатые, с пятью красными пальчиками-перьями на крыльях хохлушки-свиристели, и малиновые щуры, и зелёные самки, красные самцы — клесты. Тут и золотисто-зелёные чижи, и желтопёрые щеглята, и толстые, с пышной ярко-красной грудью снегири. Наши чижи, щеглы и снегири передвинулись к югу, где потеплей. А эти гнездовали на севере. Там теперь такой мороз и стужа, что им у нас кажется тепло.

Чижи и чечётки занялись ольховыми и берёзовыми семенами. Свиристели, снегири — рябиной и другими ягодами. Крестоносые клесты — сосновыми и еловыми шишками. И все сыты.

С востока

Низенький ивняк неожиданно расцвёл пышными цветами белых роз. Белые розы порхают с куста на куст, крутятся на веточках, быстро перебирают стебельками-лапками с чёрными цепкими коготками. Трепет белых лепестков-крылышек, свист и лёгкие мелодичные голоса в воздухе.

Это синицы, белые лазоревки.

Они не с севера, они перебрались к нам через горный Урал с востока, из вьюжной, морозной Сибири. Там уже давно зима, и глубокий снег засыпал низкорослый тальник.

Пора спать

Сплошная серая туча надвинулась на солнце. С неба падает мокрый серый снег.

Сердито хрюкая, проковылял к себе в нору жирный барсук. Он недоволен: сыро в лесу, грязно. Пора поглубже под землю — в сухое, чистое песчаное логово. Пора спать заваливаться.

Маленькие всклокоченные лесные вороны — кукши — передрались в чаще. Мелькают мокрым пером цвета кофейной гущи. Орут резкими вороньими голосами.

Глухо каркнул с вершины старый ворон: завидел падаль вдали. Полетел, блестя лаком иссиня-чёрных крыльев.

Тихо в лесу. Серый снег тяжело падает на почерневшие деревья, на бурую землю. На земле гниёт лист.

Снег гуще, гуще. Пошёл большими хлопьями, засыпал чёрные сучья деревьев, покрыл землю...

Из дневника юнната

Последний полёт

В последних числах ноября, когда намело уже порядком снега, вдруг повеяло теплом. Но таять ещё не таяло.

Утром я пошла гулять и смотрю: всюду на снегу — на дороге в кустах, между деревьями — летят чёрные комарики. Полёт у них слабенький, беспомощный. Поднимутся откуда-то снизу, пролетят дугой, точно их ветром сносит, хотя совсем тихо, и приземлятся на снег как-то боком.

После полудня стало таять, снег падал с деревьев; поднимешь голову — капнет тебе в глаз или обдаст лицо холодной мокрой пылью. И тут появилось откуда-то много-много маленьких мушек — тоже чёрных; я летом таких комариков и мушек не видала. Мушки совсем весело летали, только низко — над самым снегом.

Когда под вечер опять стало холоднее, мушки и комарики все куда-то попрятались.

Лескор Верика

Незваный гость-неведимка

К нам в лес прибыл один ночной разбойник. Увидеть его очень трудно: ночью темно, а днём его не отличишь от снега. Он — житель полярных стран и одет под цвет вечных снегов севера. Речь идёт про белую полярную сову.

Ростом она почти с филина и силой немного уступает ему. Она ест больших и маленьких птиц, мышей, белок, зайцев.

В её родной тундре так холодно, что там почти все зверьки попрятались по норам, а птицы улетели.

Голод заставил белую сову отправиться в путешествие и поселиться у нас. Она не собирается возвращаться домой раньше весны.

Спроси у медведя

В защиту от студёных ветров медведь любит устраивать себе зимнее убежище — берлогу — в низких местах, даже в болотах, в чистом ельничке. Но вот удивительно: если зима предстоит мягкая, будут оттепели — все медведи непременно залягут на высоких местах, на пригорочках, на юру. Это проверено многими поколениями охотников. Понятно: медведь боится оттепели. Ну как, в самом деле, среди зимы побегут ему под брюхо струйки растаявшего снега, а там вдруг опять хватит мороз — обледенелый снег превратит мохнатую шкуру мишки в железные латы? Тут уж не до сна — вскочишь, пойдёшь шататься по всему лесу, чтобы хоть как-нибудь согреться!

А раз не спишь, двигаешься, расходуешь свои запасы сил — значит, надо есть, подкрепляться. А есть-то медведю зимой в лесу нечего. Вот он,

на тёплую-то зиму глядя, и выбирает себе для берлоги местечко повыше, где его не подмочит и в оттепель. Это-то нам понятно.

А вот откуда он знает, по каким таким своим медвежьим приметам чует, какая впереди будет зима — мягкая или жёсткая? Почему всегда, ещё с осени, безошибочно выбирает себе местечко для берлоги либо в болоте, либо на пригорышке? Это нам неизвестно.

Слазай в берлогу, спроси об этом у медведя.

Как зимуют деревья и другие растения: познавательные рассказы и сказки о деревьях зимой для детей, наблюдения за деревьями в природе, видео для детей.

Как зимуют деревья?

Идет последний месяц зимы. На дворе — морозы. Люди переоделись в теплые зимние куртки, шубы, дубленки. Звери тоже ходят в лютую стужу в теплых зимних шубах. А как же деревья? Есть ли у них шубы? Оказывается, есть! Гуляя с ребенком на улице, подойдите к деревьям, погладьте их кору и расскажите о том, какие необычные невидимые для нас шубы носят деревья зимой! 🙂

Как зимуют деревья: Есть ли у деревьев зимние шубы?

Зимой все деревья спят. Они перестают питаться и расти. Во «сне» расходуется меньше питательных веществ и тепла, что помогает деревьям выжить в холодные суровые зимы.

Готовятся ли деревья в зиме? Конечно!

Во-первых, летом все деревья приготовили себе теплые «шубы». Что это за шубы? «Шуба» для дерева — это пробковая ткань под корой, которая не выпускает тепло из дерева и не пропускает воду и воздух. Именно такая «шуба» не дает дереву замерзнуть даже в самые сильные морозы.

Во-вторых, осенью деревья сбросили с себя листья. Опавшие листья на земле легли как теплое одеяло и защитили корни деревьев от вымерзания – согрели их.

Откуда берутся трещины на коре деревьев?

Наверное, все вы видели трещины на деревьях. Рассмотрите их с ребенком. Интересно, откуда они берутся?

Причина проста. Наступит зимой неожиданная оттепель, а ночью вдруг грянет сильный мороз. И «шубы» деревьев охлаждаются и сжимаются — «съёживаются» и … рвутся. Эти трещины остаются на дереве на всю его жизнь.

Может ли мороз убить дерево?

Порассуждайте с ребенком на эту тему, выслушайте его предлоположения. А потом прочитайте ответ на этот вопрос, которые Вы найдете в рассказе В. Бианки

В. Бианки. Лес зимой

Может ли мороз убить дерево?

Конечно, может.

Если дерево промёрзнет всё насквозь, до самой сердцевины, - оно умрёт. В особенно суровые, малоснежные зимы у нас погибает немало деревьев, большей частью - молоденьких. Пропали бы и все деревья, если б каждое дерево не хитрило, чтобы сберечь в себе тепло, не допускать мороз глубоко внутрь себя.

Кормиться, расти, производить на свет потомство - всё это требует большого расхода сил, энергии, большого расхода своего тепла. И вот деревья, собрав за лето силы, к зиме отказываются от еды, перестают питаться, перестают расти, не тратят силы на размножение. Становятся бездеятельными, погружаются в глубокий сон.

Много выдыхают тепла листья, долой на зиму листья! Деревья сбрасывают их с себя, отказываются от них, чтобы сохранить в себе необходимое для жизни тепло. А кстати, сброшенные с ветвей, гниющие на земле листья сами дают тепло и предохраняют нежные корни деревьев от промерзания.

Мало того! На каждом дереве есть панцирь, защищающий живую плоть растения от мороза. Всё лето, каждый год откладывают деревья под кожицей своего ствола и веток пористую пробковую ткань - мёртвую прослойку. Пробка не пропускает ни воды, ни воздуха. Воздух застаивается в её порах и не даёт источаться теплу из живого тела дерева. Чем старше дерево, тем толще в нём пробковый слой, вот почему старые, толстые деревья лучше переносят холод, чем молоденькие деревца с тонкими стволиками и ветвями.

Мало и пробкового панциря. Если лютый мороз сумеет и под него пробиться, он встретит в живом теле растения надёжную химическую оборону. К зиме в соках деревьев откладываются различные соли и крахмал, превращенный в сахар. А раствор солей и сахара очень холодоустойчив.

Но самая лучшая защита от морозов - пушистое снежное покрывало. Известно, что за­ботливые садовники нарочно пригибают к земле зябкие молодые фруктовые деревца и забрасывают их снегом: так им теплее. В многоснежные зимы снег, как пуховое одеяло, накрывает лес, и уж тогда лесу не страшна никакая стужа.

Нет, как ни лютуй мороз - не убить ему нашего северного леса!

Выстоит наш Бова-королевич против всех бурь и буранов.

Спросите детей после чтения рассказа:

• Как деревья «обманывают» морозы? Как они к ним готовятся?
• Какие деревца больше боятся морозов – молоденькие тонкие или старые и толстые? Почему? Очень важно чтобы ребенок понял логические причинно-следственные взаимосвязи, и мог объяснить причину. А не просто запомнил «правильный ответ».
• Что самая лучшая защита от морозов? Как люди помогают кустам и деревцам пережить лютую зиму? А твои бабушка и дедушка на даче помогают перед зимой растениям — готовят их к зимовке? Как?

Видео для детей о жизни деревьев зимой

По материалам моей статьи есть видео. Совершенно случайно я нашла его в интернете. Согласия на создание этого видео у меня не брали, авторство тоже не указали, но видео получилось интересным для детей, поэтому я решила выложить его в статье. В видео — чтение моего рассказа о деревьях (который вы прочитали выше) дано в сопровождении картинок.

Кто как зимует: как зимуют травы?

Травы бывают однолетние и многолетние. Однолетние растения осенью дают семена и погибают. А многолетники готовятся к зиме. Они накапливают в корневищах «еду» на зиму. И прячутся под толстым слоем пушистого белого снега – там и зимуют. Снег для них как пушистый теплый ковер, который согревает травы и не дает им замерзнуть. Когда весной снег растает, он напоит землю, и травы будут снова хорошо расти.

Некоторые растения сохраняют на зиму листья. Например, брусника зимует под снегом с зелеными листочками. Клюква тоже зимует даже вместе с ягодами. И весной можно собирать перезимовавшие ягоды клюквы. Говорят, что они очень сладкие.

Послушай, как разговаривали друг с другом зимой под снегом Брусника и Клюква.

Э. Шим «Брусника и Клюква»

А у меня-то, у Брусники, что есть! Под снегом я и листочки зелёные до весны сберегла, и даже - хи-хи! - ягодки…

Подумаешь, ягодки! Сморщенные, кислые.

Да ведь весной и такие редкость!

Ничего не редкость. Вот у меня, у Клюквы, полно ягод под снегом сохранилось. И не твоим чета: крупны, сладки, нежны… Ещё лучше, чем осенью!

Трудно зимой лесным жителям. Вот и зайчик мечтает о зеленой травке и сочных листочках. А где же их зимой найти можно? Догадался? Хочешь узнать? Секрет нам расскажет мышка – полёвка. Послушай, как она разговаривала с зайчиком в зимнем лесу.

Н. Сладков. Заяц и полёвка

Зайчик - Мороз и вьюга, снег и холод. Травку зелёную понюхать захочешь, листиков сочных погрызть - терпи до весны. А где ещё та весна - за горами да за морями…

Мышка - Не за морями, Заяц, весна, не за горами, а у тебя под ногами! Прокопай снег до земли - там и брусничка зелёная, и земляничка, и одуванчик. И нанюхаешься и наешься.

Травы — самые юные и молоденькие зимовщики! Прочитайте детям рассказ о том, как молоденькие зимовщики живут зимой

В. Бианки «Молоденькие зимовщики»

Деревья и многолетние травы приготовились к зимовке. А однолетние травы уже рассеяли свои семена.

Но не все однолетники будут зимовать в виде семян. У некоторых они уже проросли. Очень много однолетников-сорняков взошло на перекопанных огородах. На голой тёмной земле видны розеточки выемчатых листочков пастушьей сумки, и похожие на крапиву пушистые листики пурпуровой яснотки, и крошечная пахучая ромашка, и анютины глазки, и ярутка, и, конечно, назойливая мокрица. Все эти растеньица собираются зимовать, прожить под снегом до следующей осени.

Сказки и рассказы о деревьях зимой

Почему у деревьев к зиме опадают листья?

Очень необычный и очень поэтический ответ на этот вопрос Вы найдете в замечательном мультфильме, сделанном детьми по мотивам датской легенды.

Павлова Н. Деревья зимой. Рассказ

Всё зелёное, что так радовало глаз весной и летом, исчезло или спрятано глубоко под снегом.

Сосны, ели да оголённые кроны спящих лиственных деревьев — вот и всё, что можно сейчас наблюдать из растительного мира. Ну, что же! И это лучше, чем ничего.

Если приятно увидеть липу, клён или дуб летом, вдвое приятнее узнать их при встрече зимой. Узнать издалека, как узнаёшь старого знакомого по походке, по какому-нибудь одному ему свойственному жесту.

Вот вдали дерево, у которого все ветки изогнутые, плавно-округло изогнуты — в середине прогибаются книзу, наверху опять поднимаются. Это липа. Можно проверить, на ней или под ней на снегу, наверное, ещё сохранились крылатые липовые орешки.

А вот мощное дерево с засохшими листьями на верхушках ветвей. Это дуб. Он никогда не успевает сбросить всю листву до морозов, и убитые листья остаются на ветвях.

А это небольшое дерево издали узнать, может, и не так легко, но вблизи уже не ошибёшься: ни у одного другого нет таких маленьких чёрных шишечек, как у ольхи.

А у ясеня на ветвях висят целые грозди длинных узких плодов-крылаток. Благодаря этим длинным крылаткам ясень не спутаешь с клёном. А так у них есть общая черта, которая у других наших деревьев не встречается: все ветки у них расположены попарно.

Это самый хороший признак для того, чтобы отличить клён. Ведь разных клёнов в садах и парках очень много, и листья у них до того разнообразные, что иной раз не хочется верить, что это всё клёны.

Но стоит только посмотреть, как сидят эти листья, как расположены ветки, чтобы убедиться.

Вот парочка молодых побегов, над нею наперекрест вторая, выше, опять наперекрест…

Да, это клён несомненно!

А вот дерево…

Впрочем, каждый сам по-своему может научиться узнавать деревья и кустарники зимой. Это нетрудно, ведь у них сохранилось столько примет!

А теперь хочется дать ещё совет тому, кто соскучился по красоте природы, кто жаждет вновь пережить радость, восторг и изумление.

Горячо советую встать на лыжи и отправиться в молодой еловый лес.

Никакими словами не передать очарования совершенно преображённого снежной скульптурой сказочно великолепного волшебного леса.

Это не передать. Это надо увидеть самому.

Сказка «Дерево». Г. Цыферов

» Дружил Медвежонок с деревом. Однажды Дерево сказало ему:

— Скоро осень.

— А как ты догадался, — удивился Медвежонок, — ведь у тебя и глаз нет?»

Остановите чтение рассказа и спросите малыша, откуда дерево узнало, что наступила осень и скоро будет зима? Как оно это могло почувствовать, если у него нет глаз?

А потом прочитайте ответ Дерева:

«Зато я всё чувствую, — ответило Дерево. — Раньше я держало в зелёных ладошках горячие солнечные лучи, теперь я чувствую: они стали холодными».

Спросите у малыша, что за зеленые ладошки есть у деревьев? Как же они чувствуют, что скоро будет зима и пора к ней готовиться? (день становится короче, воздух холоднее)

Как зимуют деревья: наблюдаем деревья на прогулке с детьми

Зимой очень удобно рассматривать деревья. Вот несколько идей для наблюдений с детьми:

Наблюдение 1. Деревья и кусты. У деревьев один ствол — большой, мощный, он начинается от корней у земли и идет вверх до ветвей. А чем от деревьев отличается куст? У куста несколько стволов как будто толстые ветви из земли торчат. Найдите с ребенком несколько деревьев и несколько кустарников во дворе и в парке. Назовите их ребенку.

Наблюдение 2. Крона деревьев и их кора. Как отличить деревья зимой друг от друга, когда на них нет листьев? По кроне или по коре. Например, крона березы отличается тем, что у нее веточки висят вниз — «крона повислая». А у дуба крона раскидистая, другой формы — как шатёр, купол, ветви толстые, извилистые. Кора у деревьев тоже разная — погладьте ее, рассмотрите внимательнее, расскажите, как по коре можно узнать, какое это дерево (дуб, береза, рябина, липа, тополь). У березы и осины кора гладкая, но по цвету разная. У ели — шершавая. У ясеня — с трещинками. У дуба — толстая, с глубокими трещинами. У сосны — пластинчатая, с как бы отстающими пластинками.

Научить ребенка отличать зимой деревья друг от друга. Вам поможет в этом увлекательная познавательная сказка для малышей Н. Павловой «Зимняя пирушка». А когда дети научатся различать деревья, поиграйте в речевую игру — загадку. Вы описываете дерево (ствол, кору, ветви), а дети отгадывают. Потом дети Вам загадывают свои загадки, а Вы отгадываете.

Н. Павлова. Зимняя пирушка

Заяц все лето кормил хромую белку: озорной мальчишка перебил ей лапку. А когда белка поправилась, она простилась с зайцем и сказала:

Спасибо тебе, зайчик, спасибо! Смотри никаких запасов на зиму себе не делай. Летом ты меня кормил, зимой я тебя прокормлю.

Но с того дня заяц белку не видел. Последняя трава скрылась под снегом. И остались зайцу, чтобы поглодать, только голые веточки да кора. В непогоду он часто голодал. Тогда он вспоминал белку, и ему становилось веселее: «Стоит мне только ее найти, тогда заживем!»И вот наконец заяц наткнулся на белку. Она сидела на сучке у своего дупла.

Здравствуй, - крикнул заяц, - какое счастье, что я тебя нашел! Ведь как раз сегодня я с утра ничего не ел.

Ладно, ладно, поставлю для друга самовар, - сказала белка. - Вот только принес бы ты мне березовых веток, я бы из них угольков нажгла.

А белка-то хитрила. Ей стало жаль своих запасов. И она нарочно отослала зайца. «Когда-то он еще найдет березку , - думала белка.- Я тем временем потихоньку перетащу все свои запасы в другое дупло и сделаю вид, будто меня куница съела».

Но не успела белка вдеть в иголку нитку, чтобы починить мешок, а заяц тут как тут.

На, получай березовые ветки, хлопотунья!

Да ведь березу-то нетрудно найти , - сказал заяц, - с опушки видно, как березнячок белеется.

Угольки-то у меня будут, а разжечь-то мне их нечем. Принес бы ты мне осиновых веток, я бы из них спички сделала.

Принесу, принесу, хлопотунья, - сказал заяц и помчался.

А белка думает: «Ну, осину -то ты зимой не скоро отыщешь: ведь без листьев все деревья друг на друга похожи, одна березка белая ото всех отличается».

Но не успела белка первую заплату на мешок положить, а заяц уж тут как тут.

На, получай осиновые ветки, хлопотунья.

Быстро же ты обернулся, - сказала белка.

Да ведь осину-то нетрудно найти , - сказал заяц, - осинничек как частокол стоит. Осинки тоненькие, пряменькие, серо-зеленые, а кора у них горькая.

«Это верно», - подумала белка. И давай хитрить дальше:

Самоварчик-то я поставлю, а как я на стол накрою? Ведь стола-то у меня нету. Принес бы ты мне дубовых бревнышек, напилила бы я лесочки, сделала бы дубовый стол.

Принесу, принесу, хлопотунья, - сказал заяц и помчался.

А белка думает: «Ну, дуб -то ты зимой не скоро отыщешь».

Но не успела белка десяти орешков в мешок сложить, а заяц уж тут как тут.

На, получай дубовые бревнышки, хлопотунья.

Быстро же ты обернулся, - сказала белка.

Да ведь дуб-то нетрудно найти , - сказал заяц, -большой, толстый да корявый, а на веточках зимой, как флаги, висят засохшие листья.

«Это верно», - подумала белка. И давай хитрить дальше:

Стол-то я сделаю, а пошаркать его нечем. Принес бы ты мне липовой мочалки.

Принесу, принесу, хлопотунья, - сказал заяц и помчался.

А белка думает: «Ну, липу -то ты зимой не скоро отыщешь!»

Но не успела белка мешок с орехами перевязать, а заяц тут как тут.

На, получай липовую мочалку, хлопотунья.

Быстро же ты обернулся.

Да ведь липу-то нетрудно найти ,- сказал заяц, - у нее каждая ветка посередине прогнулась, будто на ней в этом месте сидел верхом медвежонок.

«Это верно», - подумала белка. И давай хитрить дальше:

Пировать-то мы с тобой попируем, но какой же это пир без музыки? Принес бы ты мне кленовых бревнышек. Сделала бы я из них балалаечку.

Принесу, принесу, хлопотунья,- сказал заяц и помчался.

А белка думает: «Ну, клен -то ты зимой уж не скоро отыщешь!»

Но не успела первый мешок с орехами взвалить на плечи, а заяц тут как тут.

На, получай кленовые бревнышки, хлопотунья.

Быстро же ты обернулся, - сказала белка.

Да ведь клен-то нетрудно найти , - сказал заяц, - у него все прутики сидят парами, вот как человек стоит, руки кверху поднял: тело - это ветка, руки - прутики. Только и загоняла же ты меня, хлопотунья! Ну да ничего, уж для такого праздника стыдно не постараться. Да и лапы у меня большие, крепкие, не чета твоим. Я, когда летом перевязывал тебе лапку, все удивлялся, как такие лапочки могут выдержать твои прыжки?

Тут белка вспомнила, как заяц за ней ухаживал, как все лето ее кормил, и белке стало стыдно. Ей стало так стыдно, что она вся покраснела и из серенькой опять стала рыжей.

Посиди немножко, зайчик, - сказала белка тихо и ласково. - Я все сейчас приготовлю.

И она быстро сделала из осины спички, нажгла березовых углей, растопила самовар, сделала дубовый стол, отшоркала его липовой мочалкой и наставила на него всякой всячины. Всего-всего наставила, как для большого пира. А когда они с зайцем немножко подкрепились, белка наладила кленовую балалайку и заиграла. И тут у них с зайцем такое веселье пошло, что даже все ближние деревья в этот вечер жалели, что у них нет ног, чтобы потанцевать.

Прочитайте эту сказку дома с ребенком, а потом на прогулке найдите те деревья, о которых говорится в сказке. Сможет ли малыш выполнить задания белочки — найдет ли названные ей деревья? Можете распечатать текст сказки и взять с собой на прогулку, чтобы зачитывать фрагменты — как зайка находил разные деревья в лесу.

Наблюдение 3. Покажите ребенку заледеневшие ветви деревьев или кустов (они кажутся стеклянными в некоторые зимние дни). Красиво? Для нас да! Но деревьям не сладко приходится в таком льде! Объясните, что в это время ветви особенно хрупкие. И поэтому легко ломаются. Поэтому в морозные дни нужно особенно бережно относиться к деревьям и кустарниками — их легко сломать.

Наблюдение 4. Рассмотрите пушистое снежное одеяло, которое укрывает дерево и снежные шапки на его ветвях. Полюбуйтесь снежными шапками на деревьях во время снегопада. Поиграйте в игру для развития воображения «На что похожа получившаяся фигура? «

О природе зимой игры, развивающие задания, познавательные рассказы и сказки в картинках Вы найдете в статьях: или на обложку курса ниже для бесплатной подписки

Аксаков С.Т.

В 1813 году с самого Николина дня (Николин день - церковный праздник, справлявшийся 6 декабря по ст. стилю) установились трескучие декабрьские морозы, особенно с зимних поворотов, когда, по народному выражению, солнышко пошло на лето, а зима на мороз. Стужа росла с каждым днем, и 29 декабря ртуть застыла и опустилась в стеклянный шар.

Птица мерзла на лету и падала на землю уже окоченелою. Вода, взброшенная вверх из стакана, возвращалась оледенелыми брызгами и сосульками, а снегу было очень мало, всего на вершок, и неприкрытая земля промерзла на три четверти аршина.

Врывая столбы для постройки рижного сарая, крестьяне говорили, что не запомнят, когда бы так глубоко промерзала земля, и надеялись в будущем году на богатый урожай озимых хлебов.

Воздух был сух, тонок, жгуч, пронзителен, и много хворало народу от жестоких простуд и воспалений; солнце вставало и ложилось с огненными ушами, и месяц ходил по небу, сопровождаемый крестообразными лучами; ветер совсем упал, и целые вороха хлеба оставались невеяными, так что и деваться с ними было некуда.

С трудом пробивали пешнями и топорами проруби на пруду; лед был толщиною с лишком в аршин, и когда доходили до воды, то она, сжатая тяжелою, ледяною корою, била, как из фонтана, и тогда только успокаивалась, когда широко затопляла прорубь, так что для чищения ее надобно было подмащивать мостки…

…Великолепен был вид зимней природы. Мороз выжал влажность из древесных сучьев и стволов, и кусты и деревья, даже камыши и высокие травы опушились блестящим инеем, по которому безвредно скользили солнечные лучи, осыпая их только холодным блеском алмазных огней.

Красны, ясны и тихи стояли короткие зимние дни, похожие как две капли воды один на другой, и как-то невесело, беспокойно становилось на душе, да и народ приуныл.

Болезни, безветрие, бесснежие, и впереди бескормица для скота. Как тут не приуныть? Все молились о снеге, как летом о дожде, и вот, наконец, пошли косички по небу, мороз начал сдавать, померкла ясность синего неба, потянул западный ветер, и пухлая туча, незаметно надвигаясь, заволокла со всех сторон горизонт.

Как будто сделав свое дело, ветер опять утих, и благодатный снег начал прямо, медленно, большими клочьями опускаться на землю.

Радостно смотрели крестьяне на порхающие в воздухе пушистые снежинки, которые, сначала порхая и кружась, опускались на землю.

Снег начал идти с деревенского раннего обеда, шел беспрестанно, час от часу гуще и сильнее.

Я всегда любил смотреть на тихое падение или опущение снега. Чтобы вполне насладиться этой картиной, я вышел в поле, и чудное зрелище представилось глазам моим: все безграничное пространство вокруг меня представляло вид снежного потока, будто небеса разверзлись, рассыпались снежным пухом и наполнили весь воздух движением и поразительной тишиной.

Наступали длинные зимние сумерки; падающий снег начинал закрывать все предметы и белым мраком одевал землю…

Я воротился домой, но не в душную комнату, а в сад, и с наслаждением ходил по дорожкам, осыпаемый снежными хлопьями. Засветились огоньки в крестьянских избах, и бледные лучи легли поперек улицы; предметы смешались, утонули в потемневшем воздухе.

Я вошел в дом, но и там долго стоял у окошка, стоял до тех пор, покуда уже нельзя было различить опускающихся снежинок…

«Какая пороша будет завтра! - подумал я. - Если снег к утру перестанет идти, где малик (Малик - заячий след на снегу) - там и русак…» И охотничьи заботы и мечты овладели моим воображением. Я особенно любил следить русаков, которых множество водилось по горам и оврагам, около хлебных крестьянских гумен.

Я с вечера приготовил все охотничьи припасы и снаряды; несколько раз выбегал посмотреть, идет ли снег, и, убедясь, что он идет по-прежнему, так же сильно и тихо, так же ровно устилая землю, с приятными надеждами лег спать.

Длинна зимняя ночь, и особенно в деревне, где ложатся рано: бока пролежишь, дожидаясь белого дня. Я всегда просыпался часа за два до зари и любил встречать без свечки зимний рассвет. В этот день я проснулся еще ранее и сейчас пошел узнать, что делается на дворе.

На дворе была совершенная тишина. Воздух стоял мягок, и, несмотря на двенадцатиградусный мороз, мне показалось тепло. Высыпались снежные тучи, и только изредка какие-то запоздавшие снежинки падали мне на лицо.

В деревне давно проснулась жизнь; во всех избах светились огоньки и топились печи, а на гумнах, при свете пылающей соломы, молотили хлеб. Гул речей и стук цепов с ближних овинов долетал до моего слуха.

Я засмотрелся, заслушался и не скоро воротился в свою теплую комнату. Я сел против окошка на восток и стал дожидаться света; долго нельзя было заметить никакой перемены. Наконец показалась особенная белизна в окнах, побелела изразцовая печка, и обозначился у стены шкаф с книгами, которого до тех пор нельзя было различить.

В другой комнате, дверь в которую была отворена, уже топилась печка. Гудя и потрескивая и похлопывая заслонкой, она освещала дверь и половину горницы каким-то веселым, отрадным и гостеприимным светом.

Но белый день вступал в свои права, и освещение от топящейся печки постепенно исчезало. Как хорошо, как сладко было на душе! Спокойно, тихо и светло! Какие-то неясные, полные неги, теплые мечты наполняли душу…

Отрывок из очерка «Буран» 1856 год

Аксаков С.Т.

Снеговая белая туча, огромная, как небо, обтянула весь горизонт и последний свет красной, погорелой вечерней зари быстро задернула густою пеленою. Вдруг настала ночь… наступил буран со всей яростью, со всеми своими ужасами. Разыгрался пустынный ветер на приволье, взрыл снеговые степи, как пух лебяжий, вскинул их до небес… Все одел белый мрак, непроницаемый, как мрак самой темной осенней ночи! Все слилось, все смешалось: земля, воздух, небо превратились в пучину кипящего снежного праха, который слепил глаза, занимал дыханье, ревел, свистал, выл, стонал, бил, трепал, вертел со всех сторон, сверху и снизу, обвивался, как змей, и душил все, что ему ни попадалось.

Сердце падает у самого неробкого человека, кровь стынет, останавливается от страха, а не от холода, ибо стужа во время буранов значительно уменьшается. Так ужасен вид возмущения зимней северной природы. Человек теряет память, присутствие духа, безумеет… и вот причина гибели многих несчастных жертв.

Долго тащился наш обоз с своими двадцатипудовыми возами. Дорогу заносило, лошади беспрестанно оступались. Люди по большей части шли пешком, увязали по колено в снегу; наконец, все выбились из сил; многие лошади пристали. Старик видел это, и хотя его серко, которому было всех труднее, ибо он первый прокладывал след, еще бодро вытаскивал ноги — старик остановил обоз. «Други, — сказал он, скликнув к себе всех мужиков, — делать нечего. Надо отдаться на волю божью; надо здесь ночевать. Составим возы и распряженных лошадей вместе, кружком. Оглобли свяжем и поднимем вверх, оболочем их кошмами, сядем под ними, как под шалашом, да и станем дожидаться свету божьего и добрых людей. Авось не все замерзнем!»

Совет был странен и страшен; но в нем заключалось единственное средство к спасенью. По несчастью, в обозе были люди молодые, неопытные. Один из них, у которого лошадь менее других пристала, не захотел послушаться старика. «Полно, дедушка! — сказал он. — Серко-то у тебя стал, так и нам околевать с тобой? ты уже пожил на белом свету, тебе все равно; а нам еще пожить хочется. До умета верст семь, больше не будет. Поедем, ребята! Пусть дедушка останется с теми, у кого лошади совсем стали. Завтра, бог даст, будем живы, воротимся сюда и откопаем их». Напрасно говорил старик, напрасно доказывал, что серко истомился менее других; напрасно поддерживал его Петрович и еще двое из мужиков: шестеро остальных на двенадцати подводах пустились далее.

Буран свирепел час от часу. Бушевал всю ночь и весь следующий день, так что не было никакой езды. Глубокие овраги делались высокими буграми… Наконец, стало понемногу затихать волнение снежного океана, которое и тогда еще продолжается, когда небо уже блестит безоблачной синевою. Прошла еще ночь. Утих буйный ветер, улеглись снега. Степи представляли вид бурного моря, внезапно оледеневшего… Выкатилось солнце на ясный небосклон; заиграли лучи его на волнистых снегах. Тронулись переждавшие буран обозы и всякие проезжие.

«Почему?»- Н. И. Сладков

«Книга зимы»

В. В. Бианки

Белым ровным слоем покрыл снег всю землю. Поля и лесные поляны теперь - как гладкие чистые страницы какой-то гигантской книги. И кто ни пройдёт по ним, всяк распишется: «Был здесь такой-то».

Днём идёт снег. Кончится - страницы чистые. Утром придёшь - белые страницы покрыты множеством таинственных значков, чёрточек, точек, запятых. Значит, ночью были тут разные лесные жители, ходили, прыгали, что- то делали.

Кто был? Что делал?

Надо скорей разобрать непонятные знаки, прочесть таинственные буквы. Опять пойдёт снег, и тогда, точно кто страницу перевернул, - снова только чистая, гладкая белая бумага перед глазами.

О чём может рассказать снежный сугроб

Н. А. Надеждина

Вот и зима кончается. А хочешь вспомнить, какой же она была: как часто мели метели, как стужу сменяли оттепели?
Возьми лопату, разрежь сугроб пополам. Он весь полосатый, слоистый: серый слой, потом белый слой, белый да серый, серый да белый.
О чём может рассказать тебе белый слой? О небе, с которого падали снежинки. Чем больше их выпало, тем толще окажется белый слой.
О чём же расскажет тебе серый слой? О том, что старый снег успел загрязниться, а новый, чистый, долго не выпадал.
А льдистая корочка поперёк сугроба? О чём расскажет тебе она? Об оттепели.
А ветка с сухими листьями, что накрепко вмёрзла в сугроб? О буре, сорвавшей её с дерева.
Так целую зиму вёл запись погоды снежный сугроб, и всё он тебе расскажет, только умей его спрашивать.
Да поторопись вовремя спросить, пока он не растаял!

«Лес зимой»

В. В. Бианки

Может ли мороз убить дерево?

Конечно, может.

Если дерево промёрзнет всё насквозь, до самой сердцевины, - оно умрёт. В особенно суровые, малоснежные зимы у нас погибает немало деревьев, большей частью - молоденьких. Пропали бы и все деревья, если б каждое дерево не хитрило, чтобы сберечь в себе тепло, не допускать мороз глубоко внутрь себя.

Кормиться, расти, производить на свет потомство - всё это требует большого расхода сил, энергии, большого расхода своего тепла. И вот деревья, собрав за лето силы, к зиме отказываются от еды, перестают питаться, перестают расти, не тратят силы на размножение. Становятся бездеятельными, погружаются в глубокий сон.

Много выдыхают тепла листья, долой на зиму листья! Деревья сбрасывают их с себя, отказываются от них, чтобы сохранить в себе необходимое для жизни тепло. А кстати, сброшенные с ветвей, гниющие на земле листья сами дают тепло и предохраняют нежные корни деревьев от промерзания.

Мало того! На каждом дереве есть панцирь, защищающий живую плоть растения от мороза. Всё лето, каждый год откладывают деревья под кожицей своего ствола и веток пористую пробковую ткань - мёртвую прослойку. Пробка не пропускает ни воды, ни воздуха. Воздух застаивается в её порах и не даёт источаться теплу из живого тела дерева. Чем старше дерево, тем толще в нём пробковый слой, вот почему старые, толстые деревья лучше переносят холод, чем молоденькие деревца с тонкими стволиками и ветвями.

Мало и пробкового панциря. Если лютый мороз сумеет и под него пробиться, он встретит в живом теле растения надёжную химическую оборону. К зиме в соках деревьев откладываются различные соли и крахмал, превращенный в сахар. А раствор солей и сахара очень холодоустойчив.

Но самая лучшая защита от морозов - пушистое снежное покрывало. Известно, что за­ботливые садовники нарочно пригибают к земле зябкие молодые фруктовые деревца и забрасывают их снегом: так им теплее. В многоснежные зимы снег, как пуховое одеяло, накрывает лес, и уж тогда лесу не страшна никакая стужа.

Нет, как ни лютуй мороз - не убить ему нашего северного леса!

Выстоит наш Бова-королевич против всех бурь и буранов.