Аркадий рассказывает историю Кирсанова-старшего в ответ на резкие высказывания...
Дьяволица. Магда Геббельс: история ее любви и предательства
Фрау с ледяными глазами.
Она появилась на свет в Берлине 11 ноября 1901 года. Мать — немка Августа Беренд, отец — еврей Оскар Ритшель.
Когда Магде было 13 лет она сама добилась, чтобы её приняли в престижную гимназию, а затем в знаменитый пансион Хольцхаузен. Этот пансион славился тем, что его воспитанниц охотно брали в жёны состоятельные немецкие буржуа.
Магда, которой уже было 18 лет, не скрывала от подруг, что выгодное замужество – цель её жизни. За время учёбы в Хольцхаузене её красоту дополнили изысканные манеры и умение слушать мужчин, не перебивая.
Именно этими качествами она и покорила Гюнтера Квандта, крупного акционера концернов «БМВ» и «Даймлер-Бенц». Магда вышла за него замуж.
Но на молодую жену свалились все заботы по хозяйству и родившегося вскоре сына Харальда, а также двух сыновей мужа от первого брака и трёх взятых им в дом детей умершего друга. Единственной отдушиной в жизни Магды были поездки с мужем в Париж и Нью-Йорк. Там она могла, наконец, предстать в облике светской дамы и с явным удовольствием принимала ухаживания мужчин.
На одном их приёмов она покорила сердце племянника американского президента Гувера, Чарльза Уэзерхольта. Но мужу она изменила не с ним… А с 18-летним Хельмутом, сыном Гюнтера Квандта, т.е. со своим пасынком. Вскоре Хельмут умер… Официальный диагноз гласит — «острый перитонит». Но, по настойчивым слухам, он умер от отравления.
Следующим любовником Магды стал внук раввина. Она ходила с ним на собрания сионистов и носила медальон со звездой Давида. Нанятый её мужем детектив, застал парочку ночью а отеле. Начался шумный развод.
Магда, ещё не будучи официально разведенной, занялась устройством своей жизни с племянником американского президента. Однако этот роман закончился неудачно. Вов ремя поездки за город машина перевернулась. Магда три месяца лечила травмы, а американец и вовсе стал инвалидом, и Магда потеряла к нему всякий интерес…
В ноябре 1930 года в дневнике Йозефа Геббельса появилась запись: «Моими бумагами теперь занимается красивая фрау по фамилии Квандт».А Магда устроилась в секретариат Геббельса именно с надеждой заполучить его…
В декабре 1931 года Магда и Йозеф Геббельс поженились.
«Фрау Квандт произвела на нас превосходное впечатление… Можно сказать, она очаровательна… Я также заметил, как пристально Гитлер смотрел в большие глаза Магды…» — Отто Вагнер, начальник штаба СА.
Магда, похоже, тоже была очарована фюрером – всем, включая мужа, она рассказывала, что готова исполнять все его желания и даже умереть за него…
Чем всё это закончилось, все прекрасно знают…
«У меня было только одно желание – быть ближе к Гитлеру». А французский посол в Германии, вспоминая Магду был лаконичен: «Никогда ещё не видел женщин с такими ледяными глазами».
Магда знала, что Геббельс получил степень доктора филологии в 25 лет за исследования по истории немецкой драмы. Она читала его стихи и прозу. Но ей стало не по себе, когда в минуту откровения он сознался, что его любимым профессором в Гейдельбергском университете был доктор Фридрих Гундольф, еврей по национальности. Магда поняла, что ее жених не безгрешен и отъявленным антисемитом стал далеко не сразу.
Однажды Магда осмелилась поинтересоваться у будущего мужа судьбой профессора Гундольфа. Геббельс посмотрел на нее своим немигающим взглядом и, взяв менторский тон, сообщил, что доктора Гундольфа выбросили с шестого этажа его квартиры молодчики-штурмовики Грегора Штрассера. А с просьбой об этой услуге к Штрассеру обратился лично он, Йозеф Геббельс…
Расплата за любовь. Любовь любовью, а о своей будущей жене гауляйтер, то есть хозяин Берлина, собрал подробную информацию. Когда ему доложили об отношениях Магды Квандт и Хаима-Виктора Арлозорова, он только усмехнулся. Доктор Геббельс не скрыл от Магды, что знает о ее связи со «студентом Гансом», которым на самом деле является доктор Арлозоров, видный сионистский деятель.
Ошарашенная Магда не успела сказать и слова, когда Геббельс решил ее «пощадить» и неожиданно сам стал виниться. Он счел полезным рассказать невесте об одном из грешков своей молодости. Оказывается, в те годы нацист Геббельс был влюблен в еврейскую девушку Анку Штальхерм. Ему долго пришлось бороться со своим чувством, но опять-таки на помощь пришел старина Штрассер…
Магда все поняла. Ее могущественный покровитель и будущий муж сделал очень прозрачный намек. Он желал избавиться от Арлозорова навсегда. Магде совсем не хотелось, чтобы другие решали ее личные проблемы. Тем более такого деликатного свойства - одновременно любовного и расового. Будущая фрау Геббельс принялась за дело сама. Перво-наперво написала письмо по известному ей тель-авивскому адресу и пригласила «студента Ганса» в Берлин. Не подозревая о подвохе, доктор Арлозоров примчался в Берлин и угодил в ловушку…
Последняя встреча пока еще Магды Квандт и Хаима-Виктора Арлозорова состоялась 12 августа 1931 года. Специально для этой встречи Магда сняла квартиру на одной из тихих берлинских улочек. Она решила покончить с прошлой жизнью одним махом.
Когда Арлозоров вошел в квартиру, то сразу же увидел наведенный на него пистолет. Не произнося ни слова, Магда выстрелила. Арлозоров в последнее мгновение успел среагировать и отпрянул к стене. Невеста Геббельса выстрелила еще раз и опять промахнулась.
Третий выстрел ей сделать не удалось. Первая любовь Магды, придя в себя, выбил пистолет из ее рук. Затем Хаим-Виктор поднял пистолет с пола и положил его в карман. Магда стояла как вкопанная и смотрела на бывшего возлюбленного таким же немигающим взглядом, каким еще недавно смотрел на нее доктор Геббельс…
Побег. Магда была уверена, что Арлозорову уйти не удастся. Она предупредила гауляйтера Берлина о часе и месте своей встречи со «студентом Гансом». И агенты Геббельса действительно поджидали Арлозорова на выходе из подъезда. Но, услышав выстрелы, эти люди расслабились, ибо решили, что со «студентом Гансом» покончено. Арлозоров же, наоборот, только теперь понял, в какую передрягу угодил. Покинув квартиру, в которую его заманила бывшая возлюбленная, он, опасаясь засады, на всякий случай не спустился вниз по лестнице, а поднялся на самый верх. Через чердак он перешел в другой подъезд и только там спустился и вышел на улицу.
Его предусмотрительность не была излишней. Он был замечен, когда уже покидал небольшой дворик, примыкавший к тому злополучному дому, в который его заманили. Люди Геббельса стали кричать, требуя остановиться. Они побежали за ним. Чтобы выбраться из этой передряги, Арлозорову пришлось начать отстреливаться из пистолета, который он отнял у Магды. Ему повезло, он скрылся и через несколько дней перешел немецко-французскую границу. Затем, добравшись до Италии, сел в Неаполе на пароход и отправился в Палестину.
Убийство как свадебный подарок. 19 декабря 1931 года Магда и «сморщенный германец» поженились. Шафером на свадьбе был Гитлер. Магда всегда утверждала, что для нее фюрер - «вечная любовь». Она говорила: «Я люблю своего мужа, но моя любовь к Гитлеру сильнее, для него я готова пожертвовать жизнью. Только когда я поняла, что он не может любить никакую женщину, я дала согласие на брак с доктором Геббельсом, так как теперь я могу быть ближе к фюреру». Герберт Деринг, управляющий домом Гитлера в Бергхофе, часто видел Магду Геббельс в гостях у Гитлера. В своих воспоминаниях он утверждал, что «фрау Геббельс с удовольствием поменяла бы своего мужа на Гитлера, и такую надежду она никогда не теряла».
Однако свадебное торжество Магды и «черного златоуста» едва не испортил 11-летний Харальд Квандт, сын невесты от первого брака. Он неожиданно разрыдался, когда Гитлер погладил его по голове. А Геббельс, желая сделать Магде приятное, сообщил, что скоро она о «студенте Гансе» услышит в последний раз. Вероятно, он полагал, что делает новоявленной фрау Геббельс роскошный «свадебный подарок».
Шел 1933 год. Немцам стало известно, что Арлозоров возвращается из Европы домой 14 июня. В шесть утра того дня его жена Сима (с которой, к слову, он познакомился в Германии) встретила его на железнодорожной станции в городе Реховот, недалеко от Тель-Авива. Она просто вошла в вагон, в котором ехал Хаим, и затем уже вместе они добрались до Тель-Авива. Радость встречи после долгой разлуки притупила бдительность супругов. Они не заметили, как на той же станции Реховот вслед за Симой в вагон вошли трое мужчин и расположились в соседнем купе. С той минуты Хаим-Виктор был обречен.
Для отвода глаз прибывшая из Германии опергруппа убийц была снабжена фальшивыми документами. Согласно им, на территорию подмандатной Палестины, где после Первой мировой войны властвовали англичане, прибыли историки и археологи, разыскивающие могилы тамплиеров - монахов рыцарского ордена.
Сменяя друг друга, гестаповские агенты следили за супругами Арлозоровыми два дня. Удобный случай для покушения представился вечером 16 июня, когда Хаим-Виктор и Сима прогуливались по не очень людной в те дни и в тот час тель-авивской набережной. Супруги, взявшись за руки, брели в сторону Яффы, населенной арабами, и не могли себе представить, что через несколько минут одному из них суждено будет уйти из жизни навсегда…
…Тель-авивская набережная плавно перешла в пустынный пляж. Арлозоровы продолжили путь. Позже Сима расскажет в полицейском участке Тель-Авива, что, когда их обогнали двое мужчин, они повернули назад. Обернувшись через секунду, она заметила, что эти же мужчины вновь следуют за ними. Незнакомцы опять их обогнали, но неожиданно остановились, оставаясь спиной по отношению к шедшей на сближение с ними четой Арлозоровых. Вдруг один из мужчин резко обернулся, и Сима увидела в его руке револьвер. Она инстинктивно схватила мужа за руку, но тот уже начал оседать. Две пули попали Хаиму-Виктору в живот. Убийцам удалось скрыться…
Голос свыше. Несмотря на то что Хаим-Виктор Арлозоров был убит, доктор Геббельс все-таки ошибся. «Студент Ганс» не ушел навсегда из памяти его жены. Магда не могла забыть любовь, которую она же и предала. До последних дней своей жизни первая дама Третьего рейха слышала голос еврея, которого вместе с мужем они ненавидели. Магда с ужасом рассказывала Геббельсу, что во снах к ней часто является Арлозоров. Он всегда ей что-то говорил. Она явственно различала интонацию, но слова разбирала редко. Однажды «студент Ганс» подошел к ней во сне очень близко, но потом исчез, и вместо него она увидела своего отчима Рихарда Фридлендера…
Приходу во сне отчима она не удивилась. Накануне она не пустила его на порог своего дома, и это случилось наяву!
Рихард Фридлендер пришел к ней, потому что его семья умирала от голода. Шел 1938 год. Бывший фабрикант и бывший офицер германской армии, дважды раненный в Первую мировую войну, был давно разорен. Некоторое время он работал помощником официанта в кафе при Берлинском зоопарке, но после погромов, которые произошли с 9 на 10 ноября 1938 года и позже были названы «Хрустальной ночью», евреев повсеместно увольняли.
Наивный Фридлендер попытался разжалобить свою любимую падчерицу. Вскоре он горько пожалел, что напомнил ей о себе. Чувство жалости дьяволице не было знакомо. Ее мужу, всесильному гауляйтеру Берлина, не стоило особых усилий отыскать Фридлендера и отправить его прямиком в газовую камеру концлагеря Бухенвальд…
…Магда удивлялась, что во снах Арлозоров не корил ее за коварство и предательство. Он просто надеялся встретиться с ней взглядом. Но она всегда отводила глаза. В попытке разгадать сны, в которых она видела свою первую любовь, Магда обратилась к известной в Берлине составительнице сонников. Та женщина, узнав суть дела, побледнела, а потом расплакалась. Магда в резкой форме потребовала объяснений. Но составительница сонников дрожала от страха. Она знала, что перед ней первая дама Третьего рейха, и тем не менее долго не могла взять себя в руки.
Наконец, немного успокоившись, разгадчица снов, глядя не на Магду, а куда-то в пол, начала говорить: «Господин, который снится фрау Геббельс, считает, что она предает тех, кто ее любит». Затем женщина надолго замолчала. Усилием воли оторвав взгляд от пола, эта женщина выдохнула только одно слово: «Дети!». «Что дети?», - с беспокойством спросила Магда, но составительница сонников опять уставилась в пол и замолчала. Фрау Геббельс возненавидела ее, чтобы опровергнуть разгадку, попросила мужа отправить слишком далеко зашедшую разгадчицу в концлагерь. За день до своей смерти Магда вспомнила и эту несчастную женщину…
Детоубийца. …В ночь с 30 апреля на 1 мая 1945 года супруги Геббельс не сомкнули глаз. Они уже несколько дней обитали в гитлеровском бункере под Рейхстагом. 24 апреля доктор Геббельс поставил свою подпись в качестве свидетеля под политическим завещанием Гитлера. Геббельс отказался выполнить последний приказ фюрера - покинуть бункер и возглавить новое правительство Германии. Гитлер и его новоиспеченная жена Ева Браун покончили с собой в последний день апреля. Супруги Геббельс решили последовать за ними. Но Магда не хотела уходить из жизни без своих шестерых детей.
Поначалу даже Геббельс пытался возражать. Его поддерживали все женщины, еще остававшиеся в бункере. Секретарша Гитлера, медсестры, горничная Евы Браун и служанка самой Магды на коленях умоляли не убивать детей. Обещали увезти, спрятать, скрыть имена и фамилии. Знаменитая летчица, любимица Гитлера Ханна Райч клялась, что сумеет прорваться на север Германии и спасти детей Геббельсов. Но дьяволица оставалась непреклонной.
Перед сном Магда дала детям яд и для перестраховки попросила врача сделать спящим смертельные уколы. Затем она села писать прощальное письмо сыну Харальду Квандту. Первая дама Третьего рейха заклинала его оставаться верным нацистской идее. Ей не было известно, что майор Харальд Квандт уже давно находится в английском плену в Северной Африке…
…Дочь Харальда Квандта Колин прошла ортодоксальный гиюр и стала правоверной еврейкой. Почти 30 лет назад она вышла замуж за еврея и живет с ним в счастливом браке в Гамбурге. Их сын переехал в Израиль. Отслужив в израильской армии и окончив военное училище, он стал кадровым военным, защитником еврейского государства. Как его зовут? Конечно же, Хаим. Ведь «хаим» в переводе с иврита означает «жизнь». И в противостоянии со смертельной заразой нацизма победу одержала именно жизнь…
МАГДА ГЕББЕЛЬС.
(Материал даю без всяких комменатриев.)
1мая 1945 года жена Геббельса Магда убила всех своих малолетних детей, рожденных в браке с гауляйтером Берлина, министром пропаганды гитлеровской Германии доктором Геббельсом. Ей приписывают слова: «Наше движение гибнет. Жизнь теряет всякий смысл. В будущем нет места детям Геббельса.»
Что же это была за женщина.?(«За рамками» романа-дилогии «Такая долгая жизнь» «осталось» много документального материала. Это кусочек, не вошедший в роман.)
Первый муж Магды- миллионер Гюнтер Кванд, от которого она родила сына Гаральда, единственный из ее детей остался жив, так как находился вне Берлинав апреле 1945 года.
При разводе Гюнтер«положил» хорошее содержание своей бывшей жене-4 тысячи марок ежемесячно и 50 тысяч «единовременная выплата при расставании...Если учесть, что квалифицированный рабочий в рейхе получал от 200 до 400 сот рейхсмарок в месяц, то 4 тысячи…марок ежемесячно, сами понимаете...…
Ее роман с хромоножкой Геббельсом был достаточно скоротечным.
Геббельс вообще был большим любителем женщин, о его романах с киноактрисами и не только можно рассказать многое, но нас «интересует» Магда.Ей исполнилось 29 лет, она была хороша собой, белокурой и Геббесль называл ее «ангелочком» и позже «сладостью».
Ее пленил ораторский талант доктора Геббельса. Впервые в 1931 году она услышала его речь на митинге, и он тотчас же стал ее кумиром. У «доктора» было много дел, так как национал-социалистическая партия во главе с Гитлером «шла к власти»,но популярность его в те годы, несмотря на его ораторские данные, была еще не столь велика, как позже, и он все еще « грелся в лучах славы фюрера».
К этому времени у Геббельса был почти «роман» с Гели («сказочное создание»)-племянницей Гитлера, но когда он почувствовал, что дядя САМ не равнодушен Гели,то «оставил ее в покое» и переключился на Геннриэту- дочь личного фотографа Гитлера Гофмана.
«Мы просидели с Хелли в английском саду до половины второго ночи.Она чудесная малютка. И совершенно невинная.Жаль, что она выходит за Шираха (Бальдур фон Ширах, голубоглазый красавец, вождь имперской молодежи «Гитлерюгенд.,но я не завидую ему. Я ей нравлюсь, а он?…Она все еще колеблется..
Мы расстались с тяжелым сердцем. Прощай. Такова жизнь.»
Далее в своем дневнике Геббельс написал: «Я должен устремиться прочь от женщин, иначе я превращусь в тряпку.Я должен стремиться к ЕДИНСТВЕННОЙ женщине.».
7 ноября 1930 года в партийном бюро доктора Геббельса появилась «прекрасная женщина по фамилии Кванд».В феврале он находит ее «сказочной».Они подолгу задерживаются в бюро, когда все его покидают, и Магда «расцветает дурманящей белокурой сладостью»
В 1931 году, не дождавшись прихода Гитлера к власти, они решают пожениться «немедленно». На их свадьбе присутствует Гитлер как свидетель и 9-летний сын Гаральд.Свадебная церемония состоялась в имении Северин в Мекленбурге, которое принадлежало ее первому мужу Гюнтеру Кванд.
После свадьбы молодожены переехали к квартиру Магды в Берлине на Рейхсканцелярплац.(У Геббельса тогда не было «своей жилплощади»).
Чтобы «закруглить историю» отношений Гитлера и Магды, следует сказать, что фюрер с большим уважением всегда относился к ней, называл ее верной соратницей и подарил золотой партийный значок.
Гитлер также неоднократно «журил» своего верного «оруженосца» доктора Геббельса, когда тот, несмотря на «непроходящую любовь» к Магде, заводил романы с киноактрисами берлинской киностудии «УФА».Романов этих было много, за что Геббельса приближенные Гитлера прозвали «бабельсбергский бычок –именно в Бабельсберге под Берлином находилась киностудия.
Подлинный гнев Гитлер проявил только однажды, когда его министр пропаганды завел роман с киноактрисой Барровой- чешкой по происхождению.
Дом Геббельсов Гитлер навещал часто.Известно, что он был вегетарианцом, и поэтому Магда «потчевала гостя вкусными мучными блюдами» и с «наслаждением слушала монологи фюрера».
К дню рождения Гитлера,к 20 апреля, она собственноручно вышила знамя со свастикой и вручила его своему политическому кумиру..
Так Геббельсы в «любви и согласии» прожили до 1 мая 1945 года, когда после самоубийства Гитлера и Евы Браун, на которой фюрер обвенчался в конце апреля, эсэсовец из личной охраны Гитлера по приказу Геббельса выстрелом в затылок оборвал жизнь Йозефа и Магды.
07.08.2015
Они познакомились подростками в Берлине. Он верил, что она будет жить с ним в киббуце в Палестине с оружием в руках и стихом Торы на устах. Она же предпочла славу, роскошь и идеи нацистской Германии. В августе 1931 года Виктор-Хаим Арлозоров и Магдалена Фридлендер встретились в последний раз. Будущая жена Йозефа Геббельса выстрелила в лидера сионистского движения дважды. И дважды промахнулась. В отличие от тех, кто довершил ее дело два года спустя.
Йоханна Мария Магдалена Берендт родилась в Берлине 11 ноября 1901 года и росла без отца. Когда ей исполнилось шесть лет, мать повторно вышла замуж за владельца кожевенной фабрики, еврея по национальности, Рихарда Фридлендера. Он удочерил Магду и относился к ней с таким трепетом и вниманием, как относятся к родным детям. Его любовь и забота дали плоды: Магда искренне привязалась к нему, прислушиваясь во всем. Даже когда через десять лет ее мать решила с ним расстаться, Магда оставила себе фамилию Фридлендер. Именно благодаря Рихарду Фридлендеру Магда, с рождения обращенная в католичество, получила полное представление об иудаизме и о немецком еврействе.
В 13 лет между ней и 15-летним гимназистом Виктором Арлозоровым воспламенилось взаимное чувство первой любви. К тому моменту семья Арлозоровых, уехавшая из Российской империи из-за серии погромов еврейских поселений, жила в Германии около девяти лет. Магда, обучаясь в одном классе с младшей сестрой Виктора, была постоянным гостем в их доме. Именно там она с волнением, трепетом и бесконечной верой слушала идеи юного Арлозорова о будущем сионистского движения и еврейского народа в целом. Рано избравший свой путь, Арлозоров уже тогда был уверен: только посредством совместных усилий еврейского и арабского народов Палестины сионистское движение сможет реализовать идею национального дома для еврейского народа. И Магда полностью разделяла его взгляды, ни на секунду не расставаясь с подаренной ей Виктором золотой шестиконечной звездой Давида. Не раз она говорила ему, что мечтает о том дне, когда они отправятся возрождать еврейскую государственность на палестинской земле.
Но время шло. Арлозоров поступил на факультет права и экономики Берлинского университета, Магда продолжила образование в престижном пансионе, расположенном в живописной гористой местности на востоке Германии. Учиться ей было скучно, и она постоянно требует у Арлозорова денег и развлечений. У погруженного в дела Виктора нет ни достаточного для Магды количества денег, ни - тем более - времени. Он уже в университете становится соучредителем политического движения «Ха-Поэль ха-Цаир» («Молодой рабочий»), идеи которого привлекали к себе внимание многих еврейских интеллектуалов того времени. Отношения юных любовников разлаживаются окончательно.
В 1919 году Арлозоров женится на Герде Гольдберг, студентке медицинского факультета и активистке, у них рождается дочь. Магда же в конце 1920 года знакомится c Гюнтером Квандтом - богатейшим немцем, сколотившем свое состояние на поставках мундиров войскам кайзера в Первую мировую войну. За несколько месяцев до знакомства с Магдой богач овдовел и искал новых отношений. Ухаживания его, которым Магда даже не думала давать отпор, были стремительными: в январе 1921 года они женятся. Вскоре в семье Квандтов рождается сын Харальд, которому впоследствии предстоит стать единственным выжившим ребенком Магды. Однако сам брак раздражает Магду всё больше: на поверку Квандт оказывается страшным скрягой, не ходит никуда сам и не пускает молодую жену. Единственное, на что он соглашается, - это на поездку с семьей в США. Здесь в Магду влюбляется Герберт Гувер, племянник будущего президента США, однако Магда отвергает его ухаживания, всё чаще вспоминая об умном, щедром Арлозорове, готовом выполнить любой ее каприз.
К тому моменту Арлозоров, блестяще окончив университет и получив докторскую степень, живет уже в Тель-Авиве под именем Хаим. Магда находит его адрес и пишет ему письмо. Арлозоров, постепенно разочаровывающийся в своем первом браке, на него отвечает. Между друзьями детства вновь вспыхивает страсть: содержание писем, в которых для конспирации она именует его «студентом Гансом», так и не стало достоянием общественности, однако известно, что, вскрыв их, муж Магды почувствовал себя обманутым. Он подает на развод. Однако в итоге проигрывает дело: на судебном процессе Магда представляет десятки выкраденных писем уже от его любовниц. Магде достается половина состояния бывшего мужа, в том числе и роскошная квартира в Берлине. Именно здесь в 1928 году возобновляются встречи Магды и свободного уже на тот момент от уз брака Арлозорова.
Магда вновь с головой погружается в будни сионистского движения. Журналистка Белла Фромм, хорошо знавшая Магду в те годы, писала, что тогда казалось, что эта женщина продолжит свою жизнь «в каком-нибудь киббуце в Палестине с оружием в руках и стихом Торы на устах». Однако Магда умела притворяться: перебираться в Палестину она не собиралась. В начале 1930 года Магда побывала на митинге национал-социалистов и услышала партайгеноссе Йозефа Геббельса. Cуть речи ее не заинтересовала, но то, с каким энтузиазмом толпа воспринимала речи нацистов, заставило ее познакомиться с Геббельсом. На всякий случай. Геббельс влюбляется в Магду с первого взгляда. «Потрясающая женщина!» - скажет он сразу после знакомства. Магда была более спокойна на его счет: как известно, доктор филологии Геббельс был хромоногим, по сути, уродцем небольшого роста, не идущим ни в какое сравнение с красавцем Арлозоровым. Однако то, с каким жаром Геббельс рассказывает ей об идеях нацизма, по собственному признанию Магды своей матери, заводит ее. Кроме того, она не без оснований рассчитывает, что Геббельс познакомит ее с Гитлером, который, возможно, сделает ее первой дамой государства. Геббельс и правда знакомит Магду с Гитлером, и даже спокойно реагирует на ее слова, что она без ума от нового национального вождя. Геббельс знает, что единственная невеста Гитлера навеки - это лишь Германия. Осознает это вскоре и Магда, после чего в начале 1931 года соглашается стать женой Геббельса. Свадьбу назначают на декабрь.
За это время гаулейтер Берлина Геббельс собирает о своей будущей жене всю информацию. В один из вечеров он сообщает, что знает о ее связи со «студентом Гансом», которым на самом деле является доктор Арлозоров, видный сионистский деятель. Ошарашенная Магда полагает, что это конец, однако Геббельс рассказывает, что его любимым профессором в университете был доктор Фридрих Гундольф, еврей по национальности, и о том, что он сам долгое время был влюблен в еврейскую девушку Анку Штальхерм. Но, продолжает Геббельс, истинным приверженцам нацизма такие связи ни к чему. Вот почему, уточняет он, доктор Гундольф был случайно выброшен из своей квартиры на шестом этаже, при таких же странных обстоятельствах погибла и его возлюбленная Анка.
Это был очень прозрачный намек. Геббельс желал избавиться от Арлозорова навсегда, и будущая фрау Геббельс поняла это. Написав письмо по известному ей тель-авивскому адресу, она пригласила «студента Ганса» в Берлин, начав подготовку к первому, но не последнему в своей жизни убийству. Последняя встреча Магды Квандт и Виктора-Хаима Арлозорова состоялась в августе 1931 года. Сняв квартиру на одной из тихих берлинских улочек, Магда решила покончить с прошлой жизнью. Войдя в квартиру, Арлозоров увидел наведенный на него пистолет, из которого, не говоря ни слова, Магда и выстрелила. Арлозоров успел отпрянуть к стене. Она выстрелила еще раз и вновь промахнулась. Арлозорову удалось выбить пистолет из ее рук.
Можно только представить мысли, чувства и молчаливо проницательный взгляд человека, которого для исполнения страшного приговора заманила его бывшая возлюбленная. Естественно, Геббельс знал о встрече и планируемых результатах, его агенты поджидали Арлозорова на выходе из подъезда на случай, если сердце и рука невесты всё же дрогнут. Но, услышав выстрелы, они решили, что со «студентом Гансом» покончено. Арлозоров же через чердак перешел в другой подъезд и только там спустился и вышел на улицу. Покинув Германию, он отправился в Палестину, где женился во второй раз.
Несмотря на неудачное покушение на убийство, преданность Магды идеям нацизма была доказана: 19 декабря 1931 года состоялась свадьба Магды и «сморщенного германца», как называли Геббельса за его уродливую внешность. На свадьбе Геббельс сообщил Магде, что скоро о «студенте Гансе» она услышит в последний раз. В 1933 году, когда Гитлер был уже у власти и Геббельс получил министерский портфель, Хаим Арлозоров опять был в Берлине, чтобы помочь еврейской эмиграции из нацистской Германии. Ради этой помощи он переступил через себя и попросил Магду о встрече, надеясь через нее получить аудиенцию у немецких властей. «Ты погубишь и меня, и себя!» - произнесла Магда и повесила трубку.
Хаим вернулся в Тель-Авив и через несколько дней, 16июня 1933года,был застрелен на глазах у своей второй жены неизвестными. Убийц так и не нашли. Было много версий того, кто стоял за этим убийством. Ни одна из них до сих пор не подтвердилась, однако многие считают, что это была именно расправа агентов Геббельса с евреем, в которого всё еще была влюблена жена гитлеровского министра пропаганды. В мемуарах Геббельса рассказано, что Магда до конца дней своих говорила ему, что слышит во снах голос «ненавистного» еврея. Он никогда не корил ее во снах за коварство и предательство, лишь пытался встретиться с ней взглядом. Решив разгадать загадку снов, Магда однажды обратилась к составительнице сонников. Та, дрожа от страха, объяснила ей, что «Господин, который снится фрау Геббельс, считает, что она предает тех, кто ее любит». Ответ Магде не понравился. Геббельс, чтобы порадовать жену, на следующий день отправил составительницу сонников в концлагерь.
Дальнейшая жизнь Магды прошла в полном поклонении Гитлеру и его нацистским взглядам. Воспоминания о прошлой жизни были полностью стерты. Когда так горячо любимый ею в детстве отчим обратился к ней единственный раз за помощью, он подписал себе смертный приговор. На следующий же день он был направлен в концлагерь Бухенвальде, став одной из первых жертв нацистской политики Германии по отношению к евреям. Замученный до смерти, он умер 18 февраля 1939 года.
Воплощая в жизнь требование фюрера рожать как можно больше чистокровных арийцев, Магда родила Геббельсу пять девочек и одного мальчика. Всем своим детям она давала имена, начинающиеся с буквы «Х»: Хельга, Хильда, Хельмута, Хольда, Хедда, Хайд. Это была дань культу - культу преданности фюреру и культу немецкой матери, но не материнскому инстинкту. В ночь на 1 мая 1945 года, сидя в гитлеровском бункере под рейхстагом, Магда заставила врача сделать смертельные уколы всем ее детям. После чего разложила пасьянс, написала первому своему сыну, Харальду, письмо, где попросила его вечно быть преданным идеям нацизма, и сама приняла яд. Геббельс застрелился. Их трупы были сожжены.
Ее сын Харальд не последовал совету матери. Он постарался забыть ее, потребовав от своих детей никогда не упоминать этого имени. Дочь Харальда прошла ортодоксальный гиюр и стала правоверной еврейкой. Выйдя замуж за ортодоксального еврея, она родила сына, которого назвала Хаим. Потому что «хаим» в переводе с иврита означает жизнь. Жизнь во славу и процветание еврейского государства.
Йоха́нна Мари́я Магдале́на (Ма́гда) Ге́ббельс (нем. Johanna Maria Magdalena (Magda) Goebbels ), в первом браке Квандт (Quandt ), урожденная Беренд (Behrend ), также до брака Ричель/Ритшель (Ritschel ) и Фридлендер (Friedländer ); 11 ноября , Берлин - 1 мая , там же) - известна как супруга министра народного просвещения и пропаганды нацистской Германии Йозефа Геббельса . Видный член НСДАП , близкая соратница Адольфа Гитлера .
Биография
Родилась у не состоявшей в браке Августы Беренд и была зарегистрирована как Йоханна Мария Магдалена Беренд . Отцом её был, скорее всего, инженер Оскар Ричель (нем. Oskar Ritschel ), женившийся на Августе вскоре после рождения Магды и удочеривший её. Однако спустя всего несколько лет, в 1904 году, они развелись.
В 5-летнем возрасте Магда была отдана на воспитание в религиозную школу в бельгийском городе Вилворде . Вскоре её мать вышла замуж за еврейского промышленника Рихарда Фридлендера (нем. Richard Friedländer ), и Магда стала носить его фамилию. После начала Первой мировой войны семья была вынуждена покинуть Бельгию и вернулась в Берлин, где Магда пошла в лицей. В 1919 году она стала ученицей престижного пансиона для девушек в Хольцхаузене , неподалёку от старинного города Гослара .
Зимой 1920 года, возвращаясь в пансион с каникул из Берлина, восемнадцатилетняя Магда познакомилась в купе поезда с крупным немецким промышленником Гюнтером Квандтом . 28 июля 1920 года состоялась помолвка. По желанию будущего супруга Магда перешла из католической церкви в протестантскую. Фамилию Фридлендер она поменяла на фамилию своего настоящего отца . 4 января 1921 года в Бад-Годесберге был заключен брак. Невесте ещё не исполнилось 19-ти, тогда как жениху было уже 39 лет. Двое несовершеннолетних сыновей Квандта (Гельмут и Герберт) были ненамного младше мачехи. В ноябре 1921 года на свет появился Харальд, единственный ребёнок от этого брака .
В скором времени Магда разочаровалась в браке. Супруги оказались разными людьми. Гюнтер оказался мелочным, лишенным юмора, скучным человеком, которого не интересовали ни искусство, ни развлечения. Он жил по строгому распорядку, в котором не было места праздникам, светским раутам и приёмам. Магда оказалась полностью лишена самостоятельности, имея, казалось бы, неограниченные возможности. Кроме того, Квандт усыновил троих детей своего погибшего друга, возложив на свою молодую жену ответственность за воспитание шестерых детей. Вдобавок ко всему у Магды не сложились отношения с консервативными родственниками мужа, которые не одобряли их скоропалительный брак .
В 1927 году она сопровождала своего супруга в деловой поездке в США и очаровала своей элегантностью высший свет Нью-Йорка. Её поклонником стал племянник президента США Герберта Гувера , который впоследствии не раз предлагал ей руку и сердце .
После возвращения из Америки отношения между супругами Квандт обострились, и Магда нашла себе утешение в любовной связи. Её любовником стал ровесник, с которым она была знакома со школьных лет. В свете последующего брака Магды её связь, ставшая поводом к разводу с Квандтом, представлялась столь невероятной и двусмысленной, что в первых биографиях Йозефа Геббельса любовник его будущей супруги был зашифрован под псевдонимом «студент Ганс» .
Узнав об этом романе, разъяренный Квандт хотел выгнать неверную жену на улицу, не дав ей времени даже собрать чемоданы. Однако Магда нашла контраргумент. Она выкрала компрометирующие Квандта письма от женщин низкого сословия. 4 июля 1929 года брак был расторгнут. Квандт не поскупился: Магда получила ежемесячное пособие в размере 4000 рейхсмарок, 50000 рейхсмарок на новую квартиру на Рейхсканцлерплац, 20000 - на возможные больничные расходы, а также свободное пользование поместьем Северин . По условиям развода, Харальд должен был оставаться с матерью до её вступления в новый брак .
В идеологии
В Берлине, находясь на одном из съездов НСДАП , Магда была поражена речами молодого партийного активиста Йозефа Геббельса. 1 сентября 1930 года она вступила в ряды партии и довольно быстро сделала там карьеру. Вскоре она получила должность помощницы Геббельса. 19 декабря 1931 года они зарегистрировали свои отношения, свидетелем на свадьбе был Адольф Гитлер. В этом браке родились шестеро детей . После начала Второй мировой войны Магда с энтузиазмом работала в ведомстве мужа, путешествовала по миру, поддерживала войска, утешала вдов погибших на войне солдат.
Финал
В 1944 году она сильно болела, страдая нервными расстройствами, вызванными предчувствием близкого поражения в войне, некоторое время лежала в больнице. В конце апреля 1945 года Советская армия подошла к Берлину и 30 числа покончил с собой Адольф Гитлер . В конце того же месяца Магда написала письмо своему первому сыну, который в это время находился в лагере военнопленных в Северной Африке:
Мир, который придёт после Фюрера, не стоит того, чтобы в нём жить. Поэтому я и беру детей с собой, уходя из него. Жалко оставить их жить в той жизни, которая наступит. Милостивый Бог поймёт, почему я решилась сама взяться за своё спасение .
1 мая всем шестерым детям четы Геббельс были сделаны уколы морфина , после чего каждому была вложена в рот и раздавлена ампула с цианистым калием . Участвовала ли сама Магда в убийстве детей или же это было поручено доктору, историки сказать однозначно не могут. После убийства детей супруги покончили жизнь самоубийством, приняв ампулу с цианистым калием.
Старший сын Магды от первого брака - Харальд Квандт - пережил войну.
Напишите отзыв о статье "Геббельс, Магда"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Геббельс, Магда
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j"ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu"il m"a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
По совпадению, сын Магды от предыдущего брака тоже носил имя на букву "Н" - Харальд. После развода родителей мальчик остался жить с отцом, но, женившись на Магде, Геббельс очень быстро нашел общий язык с пасынком, подружился с ним, и Харольд вскоре переехал в новую семью к матери.
Это единственный из оставшийся в живых детей Магды: в конце апреля 1945 он находился в лагере военнопленных в Северной Африке. В 1944-м Харальд служил лейтенантом в люфтваффе, в Италии был ранен и арестован союзными войсками.
В прощальном письме Магда написала своему первому сыну:
"Мир, который придет после Фюрера, не стоит того, чтобы в нем жить. Поэтому я и беру детей с собой, уходя из него. Жалко оставить их жить в той жизни, которая наступит. Милостивый Бог поймет, почему я решилась сама взяться за своё спасение".
Магда Геббельс Гитлера боготворила. В 1938 году именно он спас их семью от развода.
Геббельс тогда увлекся чешской актрисой Лидой Бааровой. Настолько серьезно, что даже пытался покончить с собой, когда Гитлер по просьбе Магды потребовал прекратить роман. Геббельс в ответ подал прошение об отставке, надеясь развестись с женой и уехать с Бааровой за границу. Гитлер прошение не принял. Баарову вернули на родину, а Геббельса - в лоно образцовой арийской семьи.
22-го апреля 1945 года около 17.00 Геббельс вместе с женой Магдой и шестью детьми покинули свою квартиру на Герман Геринг Штрассе и спустились в бункер фюрера.
Навсегда.
По официальной версии, вечером 1 мая 1945 года 12-летнюю Хельгу, 11-летнюю Хильду, 9-летнего Хельмута, 8-летнюю Хольду, 6-летнюю Хедду и 4-летнюю Хедду уложили спать.
К ним вошла мать и сказала: "Не бойтесь. Доктор сделает вам укол, который делают детям и настоящим солдатам", после чего покинула комнату.
По словам дантиста Геббельсов Гельмута Кунца, он сделал инъекции морфия "сначала двум старшим девочкам, затем мальчику, а затем остальным детям, что заняло около 10 минут".
После этого Магда принесла в комнату капсулы с синильной кислотой. Умертвить собственноручно детей она была не в состоянии и попросила об этом Кунца, но тот отказался, ссылаясь на то, что совсем недавно потерял своих двух дочерей во время авианалета.
Хирург, оберштурмбаннфюрер СС Людвиг Штумпфеггер принадлежал к числу доверенных лиц шефа СС Генриха Гиммлера. По неподтвержденным данным, он вложил детям во рты раздавленные ампулы, повлекшие скорую смерть.
Все эти несколько дней жизни в бункере Хельга писала письмо своему другу, Генриху Лею. Он был племянником Рудольфа Гесса и сыном Роберта Лея, рейхсляйтера и обергруппенфюрера СА. Дети были ровесниками, знали друг друга с детства, дружили.
Копия письма Хельги была передана Гельмутом Кунцем сотрудникам СМЕРШа в мае 1945 года. Оригинал он до ареста успел отдать кому-то из членов своей семьи. Еще одну копию уже после своего освобождения из советского лагеря Кунц отдал Генриху Лею, которому оно и было адресовано.
(Публикуется с сокращениями)
Мой дорогой Генрих!
Я, может быть, неправильно поступила, что не отправила тебе того письма, которое написала в ответ на твое. Я, наверное, должна была его послать, и я могла бы - передать с доктором Мореллем, который сегодня уехал из Берлина. Но я перечитала свое письмо, и мне стало смешно и стыдно за себя. Ты пишешь о таких сложных вещах, о которых нужно много думать, чтобы их понять, а я со своей вечной торопливостью и папиной привычкой всех поучать отвечаю совсем не так, как ты, наверное, ждешь от меня. Но теперь у меня появится время обдумать все; теперь я смогу много думать и меньше куда-то торопиться.
Мы сегодня днем переехали в бомбоубежище; оно устроено почти под самой рейхсканцелярией канцлера. Тут очень светло, но так тесно, что некуда пойти; можно только спуститься еще ниже, где теперь кабинет папы и сидят телефонисты. Не знаю, можно ли оттуда звонить. Берлин очень сильно бомбят и обстреливают из пушек, и мама сказала, что тут безопасно, и мы сможем подождать, пока что-то решится. Я слышала, говорили, что самолеты все еще взлетают, и папа мне сказал, чтобы я была готова помочь маме быстро собрать маленьких, потому что мы, может быть, улетим, на юг.Я буду думать над твоим письмом и буду писать каждый день, как ты это делал для меня во время той болезни…
Мне бы хотелось улететь! Здесь повсюду такой яркий свет, что даже если закрыть глаза, то все равно светло, как будто солнце светит в голове, и лучи выходят прямо из глаз. Наверное, от этого света я все время себе представляю тот корабль, на котором вы плыли в Америку: как будто я с вами: мы сидим на палубе - ты, Анхен и я и смотрим на океан. Он вокруг, он повсюду, он очень светлый, мягкий и весь переливается. И мы качаемся на нем и как будто никуда не движемся. А ты говоришь, что это только так кажется; на самом деле мы очень быстро плывем к нашей цели. А я спрашиваю тебя - к какой цели? Ты молчишь, и Анхен молчит: мы обе ждем ответа от тебя.
Только что заходил папа, спросить, как мы устроились, и велел ложиться спать. Я не легла. Потом мы с ним вышли из спальни, и он мне сказал, чтобы я помогала маленьким и маме. Он мне сказал, что теперь многое изменилось, и он очень на меня рассчитывает. Я спросила: "Ты будешь мне приказывать?" Он ответил: "Нет. Больше никогда". Генрих, я не победила! Нет, это не победа. Ты был прав: нельзя, глупо желать победить волю родителей. Можно только оставаться самим собой и дождаться. Как ты был прав! Я прежде не могла выносить его взгляда, этого его выражения, с каким он выговаривает и Гюнтеру, и герру Науману и мне! А теперь мне стало его жалко. Лучше бы он накричал.
Я пойду спать. Пусть он думает, что я подчинилась. Анхен бы не одобрила. Но ты все понимаешь, все, все! Мне так грустно. Лучше бы мы остались наверху. …
…Приходила Блонди. Она привела щенка. Ты помнишь Блонди? Она внучка Берты. Блонди, наверное, как-то отвязалась, и я ее решила отвести вниз.. Папа не велел туда ходить без разрешения. А я, решившая быть послушной.., я пошла. Я хотела только отвести Блонди фрейлейн Браун, но вспомнила, что она очень ее не любит. И я села с Блонди в одной комнатке и стала ждать. Блонди на всех рычала, кто заходил, и вела себя странно. За ней пришел герр Гитлер, она только с ним пошла.
Герр Гитлер мне сказал, что я могу ходить здесь повсюду, где мне хочется. Я не просила; он сам мне разрешил. Может быть, я этим воспользуюсь.
Здесь, внизу, все выглядит странно; иногда я не узнаю знакомых мне людей: у них другие лица и другие голоса. Помнишь, ты мне говорил, что после той болезни ты не мог никого сразу узнавать? Я тогда не могла тебя понять, а теперь понимаю. Я тоже как будто чем-то переболела. Если бы можно было поплавать с Людвигом! Я забыла тебя спросить, сколько живут дельфины! Я тебе признаюсь: я написала рассказ про Людвига, как он спас одного мальчика. Это не совсем все, как было; есть и мои фантазии. Мне так хочется тебе его показать. Я в этом рассказе думала над каждым словом. Я завтра тоже буду писать только важное, а то, наверное, тебе будет скучно читать про то, как я тут ничего не делаю, и мысли все разбежались.
Мне почему-то хочется просто сидеть и писать тебе, просто так, обо всем: я представляю себе, что мы как будто сидим в нашей беседке, в Рейдсхольдсгрюне и разговариваем. Но я это вижу недолго - опять корабль, океан… Мы не плывем, никуда не движемся, но ты говоришь, что это не так. Откуда ты это знаешь? Если бы я могла показать тебе рассказ, ты бы сказал, есть ли у меня способности или нет? И что важнее: талант или опыт, знания? Что интереснее в пересказе? Папа мне говорил, что в моем возрасте исписал ворохи бумаги, но все зря, потому что в таком возрасте нечего сказать и нужно помнить - из "Фауста": …кто мыслью беден и усидчив, кропает понапрасну пересказ заимствованных отовсюду фраз, все дело выдержками ограничив».
А я сейчас вспомнила другие строчки: "Когда всерьез владеет что-то вами, не станете вы гнаться за словами…" Я написала рассказ, потому что очень люблю Людвига. Я его люблю больше почти всех живых существ на свете, хоть он всего лишь дельфин. Он ведь тебя вылечил.
Опять заходил папа. Он сказал, что все с нами будет хорошо.
И я решила с ними помолиться, как учила бабушка. Когда мы стали молиться, к нам зашел папа. Он ничего не сказал, только стоял молча и слушал. При папе я не смогла молиться. Нет, он ничего не сказал, даже не усмехнулся. Он так смотрел, словно и сам хотел помолиться с нами. Я раньше не понимала, почему люди вдруг молятся, если не верят в бога. Я не верю; в этом я тверда. Но я молилась, как бабушка, которая тоже тверда - в вере. Помнишь, Генрих, это был тот вопрос, который ты мне задавал в последнем письме: верю ли я в бога? В том письме, которое я не отправила, я тебе легко ответила, что не верю. И вот теперь я уже твердо повторю: я не верю. Я это навсегда тут поняла. Я не верю в бога, но, получается, подозреваю, что есть дьявол? То есть искушение. И что здесь оно грязное. Я же молилась, потому что… мне захотелось… умыться, вымыться даже или… хотя бы вымыть руки. Не знаю, как еще это объяснить. Ты подумай над этим, хорошо? Ты как-то все умеешь соединить или распутать. Ты мне говорил, что нужно изучать логику. Я буду изучать, я вообще решила, что, когда мы вернемся домой, я попрошу папу дать мне те книги, о которых ты мне писал. Я их возьму с собой, когда мы уедем на юг.
23 апреля.
Нас не выпускают гулять в сад. Очень много раненных осколками…
…Я вижу все меньше знакомых мне людей. Они прощаются с папой и мамой так, точно уходят на час или на два. Но они больше не возвращаются.
Сегодня мама привела нас к герру Гитлеру, и мы пели Шуберта. Папа на губной гармошке пробовал играть "Соль минор" Баха. Мы смеялись. Герр Гитлер обещал, что скоро мы вернемся домой, потому что с юго-запада начался прорыв большой армии и танков.Я сегодня три раза спускалась вниз, и я видела министра фон Риббентропа. Я слышала, что он говорил герру Гитлеру и папе: он не хотел уходить, просил его оставить. Папа его убеждал, а герр Гитлер сказал, что от дипломатов теперь нет пользы, что, если министр хочет, пусть возьмет автомат - это лучшая дипломатия. Когда фон Риббентроп уходил, у него текли слезы. Я стояла у двери и не могла себя заставить отойти.
Если бы мне с тобой поговорить хоть минутку! Мы бы придумали что-нибудь. Ты бы придумал! Я точно знаю, ты бы придумал, как убедить папу и маму отослать маленьких, хотя бы к бабушке. Как мне их убедить?! Я не знаю…
Я сердита на маму. Она мне сказала, что попросила доктора Швегерманна дать мне пилюлю, от которой я спала весь день. Мама говорит, что я стала нервная. Это неправда! Я просто не все могу понять, а мне никто не объясняет. Сегодня герр Гитлер очень сильно кричал на кого-то, а когда я спросила - на кого, папа накричал на меня. Мама плачет, но ничего не говорит. Что-то случилось. Хельмут ходил вниз и там слышал, что говорила фрейлейн Кристиан, секретарь-машинистка, что Геринг - предатель. Но это же неправда, зачем же повторять?! Только странно, что он не может никого прислать, потому что я видела генерала Грейма и его жену Ханну: они прилетели на самолете с юга. Значит, можно и улететь отсюда? Если самолет маленький, можно посадить только малышей, даже без Хельмута.
Он сказал, что останется с папой, мамой и со мной, а Хильда пока будет ухаживать за малышами. Это было бы правильно, но все-таки лучше бы Хельмут тоже улетел. Он плачет каждую ночь. Он такой молодец: днем смешит всех и играет с Хайди вместо меня. Генрих, я только сейчас стала чувствовать, как я их люблю - Хельмута и сестренок! Они немножко подрастут, и ты увидишь, какие они! Они могут быть настоящими друзьями, хоть еще и такие маленькие! И опять я вспоминаю, как ты был прав, когда писал - как это здорово, что у меня их так много, что я впятеро счастливая, а ты и Анхен - только вдвое. Я их очень люблю… Сейчас прилетел еще один самолет; он сел на Ост-Весте…
Генрих, я видела твоего папу!!! Он здесь, он с нами!!! Я тебе сейчас все расскажу! Он сейчас спит. Он очень устал. Он прилетел на каком-то смешном самолете и сказал, что сел "на голову русским". Сначала его никто не узнал, потому, что он был с бородой, усами и в парике, и в форме фельдфебеля. Его узнала только Блонди; она поставила ему на грудь лапы и виляла хвостом. Это мне рассказала мама. Я побежала к нему, и он - ты только подумай - он хотел меня взять на руки, как раньше!!! Мы так смеялись, хохотали! Он сказал, что я тут вытянулась, как росток без света.
Мама сказала, чтобы я закончила письмо, потому что его можно передать.
Я не знаю, как закончить: я еще ничего тебе не сказала.
Генрих, я … (эти два слова тщательно зачеркнуты, но читаются).
Сегодня почти час не обстреливали. Мы выходили в сад. Мама говорила с твоим папой, потом у нее заболело сердце, и она присела отдохнуть. Твой папа нашел для меня крокус. Я его спросила, что с нами будет. Он сказал, что хочет нас отсюда забрать. Но ему нужен другой самолет; он его раздобудет и прилетит за нами и за мамой. "Если не прилечу, значит, меня сбили. Тогда выйдете под землей.
Вас выведет сахиб". Я видела, как мама кивнула ему. У нее было светлое лицо. Он сказал мне, чтобы я не боялась.
Я спросила его, что будет потом: с моим папой, с твоим дядей Рудольфом, вообще с немцами, и что будет с ним, если его возьмут в плен? Он ответил, что таких игроков, которые не справились, выводят из команды. Но команда продолжит игру - чтобы я это твердо помнила. Я спросила: как же ее продолжить, если все разбомбили и взорвали - папа об этом все время говорил по радио? Мама на меня накричала, назвала несносной и бесчувственной. Твой папа взял нас обеих за руки и сказал, чтобы мы не ссорились, потому что в Германии наступает время женщин и что женщин победить нельзя.
Начали обстреливать…
…
Сегодня 28-е. Нас вывезут через два дня. Или мы уйдем. Я сказала об этом маленьким. Они сразу стали собирать игрушки. Им плохо здесь! Они долго не выдержат.
Мама закончила письмо нашему старшему брату Харальду. Она попросила меня показать ей мое письмо для тебя. Я сказала, что уже его отдала. Мне так стыдно. Я никогда до этого так не врала маме.
Мне удалось прийти к твоему отцу на минутку вниз и спросить: нужно ли мне сказать тебе в письме что-то такое, что говорят, когда знают, что больше не встретятся? Он сказал: "На всякий случай скажи. Ты уже выросла, понимаешь, что ни фюрер, ни твой отец, ни я - никто из нас уже не может отвечать за свои слова, как прежде. Это уже не в нашей власти". Он меня поцеловал.
Но твой папа честный. Я на всякий случай с тобой попрощаюсь. Сейчас мне нужно отдать письмо. Потом пойду наверх, к маленьким. Я им ничего не скажу. Раньше мы были мы, а теперь, с этой минуты, есть они и я.
Не думай, что я предательница. Я люблю папу и маму, я их не сужу, и это так и должно быть, что мы будем все вместе.
Генрих… Генрих…
Когда буду отдавать письмо, поцелую твоего папу.
P.S. По материалам журналистки Елены Съяновой (в начале 1990-х она оказалась в числе немногих, кто получил возможность работать в открывшемся на короткое время для исследователей трофейном архиве Генерального штаба Советской Армии):
В 1958 году в Мюнхене состоялось судебное заседание делу «Об умерщвлении шестерых малолетних детей супругов Геббельс», на котором присутствовал американский журналист Герберт Линц. У него на руках оказалась копия протокола допроса Гельмута Кунца от мая 1945 года, в котором тот признался следователям СМЕРШа, что лично сделал детям Геббельсов усыпляющие уколы морфия и присутствовал при том, как Магда Геббельс своими руками давала своим детям яд.
Перед заседанием Герберт Линц нанес визит Кунцу и предъявил копии допросов:
- Таким образом, если я попрошу моих русских друзей представить подлинники ваших признаний от 1945 года, вы станете не свидетелем, а соучастником преступления, убийства детей, - сказал журналист Кунцу. - А если хотите, чтобы этого не случилось, расскажите правду мне.
Кунц наотрез отказался разговаривать с «паршивым америкашкой». Тогда Герберт Линц назвал свое подлинное имя - Генрих Лей, сын бывшего вождя Трудового фронта Роберта Лея. В 1940 году в возрасте восьми лет мать увезла его из Германии, а в 1955-м он получил американское гражданство.
И показал Кунцу еще один документ - протокол осмотра советскими врачами тел детей Геббельсов. В протоколе говорилось, что на лице старшей, Хельги, имеются следы физического насилия. Тогда Кунц сделал последнее признание:
- Произошло страшное... После смерти моих девочек во время бомбежки в 45-м это было самое страшное, что я видел в жизни. Она... Хельга... очнулась. И встала.
По версии Кунца произошло следующее.
Умертвить детей так никто и не решился. Тогда Геббельс перед принятием яда приказал: после того, как они с женой будут мертвы, сжечь их тела в комнате, закрыв все двери, но открыв двери в спальни детей. Этого будет достаточно...
Когда горевшие тела Геббельсов кое-как затушили, и воздух стал очищаться, Хельга проснулась. Ей сказали о смерти родителей. Но она не поверила. Ей показали и якобы умерших сестер и брата, но она снова не поверила. Она стала их трясти и почти разбудила Гельмута. Все дети действительно были еще живы.
Но в бункере никому уже было не до детей! Оставшиеся вместе с Борманом готовились к прорыву под защитой бронетранспортера.
Доктор Штумпфеггер сказал Кунцу, что Борман велел не оставлять Хельгу в живых. Эта рано повзрослевшая девочка — слишком опасный свидетель. Оба врача, Штумпфеггер и Кунц, предложили Борману взять детей с собой и использовать их для создания образа бегущей от обстрелов многодетной семьи, но Борман приказал не молоть вздор. По его мнению, волю родителей должно было выполнить!
Кунц якобы пытался помешать. Но Штумпфеггер ударил его, а затем нанес и Хельге удар по лицу, затем вложил ей в рот капсулу с ядом и сжал челюсти. Потом засунул в рот по капсуле всем остальным детям. Доктор Гельмут Кунц умер в 1976 году в городе Фройденштадт. До последнего дня жизни он активно работал, имел обширную врачебную практику. О его причастности к убийству детей Геббельса никто и никогда больше не вспоминал.
Генрих Лей умер в 1968 году от тяжелого нервного расстройства. В возрасте 36 лет.
Останки детей Геббельсов в 1945 году были захоронены в пригороде Берлина. В ночь на 5 апреля 1970 года могилы были вскрыты, останки извлечены и сожжены. Пепел развеяли над Эльбой.
